Том 4. Часть 2. Голливуд. Конец немого кино. 1919-1929

Хорошее актерское исполнение и декорации единственной комнаты, выполненные молодым Сергеем Юткевичем *, сыграли не последнюю роль в успехе этого фильма.

«Я встречался с Анри Барбюсом, когда он приезжал в СССР, и попросил его прислать мне какой-нибудь сюжет для постановки. Некоторое время спустя из трех, присланных писателем, я выбрал тот, что лег в основу фильма «Привидение, которое ие возвращается».

Действие этого значительного в творчестве режиссера фильма развивается в одной из латиноамериканских стран. Политзаключенного (Б. Фердинандов), проведшего десять лет в заключении и получившего один день для свидания с семьей, преследует полицейский (М. Штраух). Политзаключенный становится во главе восстания рабочих-нефтяников. Первая часть фильма протекает в великолепно выполненной круговой декорации многоэтажной тюрьмы. Впечатляет сцеиа преследования в пустыне. «Привидение, которое не возвращается» был последним немым фильмом Роома **, который впоследствии осуществлял первые попытки создания советских звуковых лент.

Борис Барнет, лучший советский постановщик комедийных фильмов, прошел, как и Пудовкин, через лабораторию Кулешова. Как и Пудовкии, он начал снимать в конце 20-х годов.

Я провел с ним вечер 12 сентября 1959 года. Он жил в большом доме, постройки 1935 года, на Большой Дорогомиловской улице, где жили многие кинематографисты, в том числе и Марк Донской. Режиссеру тогда было около шестидесяти лет. Он был высок, широкоплеч, и верилось, что в начале 20-х годов он был незаурядным боксером. В тот вечер ои рассказывал о себе:

«Я родился в Москве 18 июня 1902 года. Мои родители владели маленькой типографией, где работали трое рабочих. Барнет—фамилия моего прадеда, английского

• Художники фильма —В. Рахальс и С. Юткевич.— Примеч.

ред.

** А. Роом снял еще два немых фильма — «Манометр-1» (1930) и «Манометр-2» (1931).— Примеч. ред.

солдата, осевшего в России после войны с Наполеоном. Д1ия бабка была наполовину француженка и наполовину испанка, но мать, родившаяся в Поволжье, была исконно русской.

Я учился в Москве, в Мазинской гимназии, где учились раньше мой отец и старший брат. Потом я записался в Институт изящных искусств, который бросил в 1919 году, когда мне было семнадцать лет. Во время службы в Красной Армии увлекся физической культурой и спортом. Демобилизовавшись в 1921 году, я стал боксером и выступал в нескольких крупных турнирах. На ринге меня и увидел Лев Кулешов и предложил учиться у него в Институте кинематографии *, где уже в то время он преподавал.

Я долго колебался, но в конце концов согласился сдавать экзамены и был принят. Вскоре я дебютировал в фильме Кулешова «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков», в несколько акробатической роли. Со мной вместе играли Пудовкин, Хохлова, Комаров, Оболенский. К этому же времени относится и мой режиссерский дебют—я снял документальный фильм о важности занятий физической культурой. С тех пор вот уже тридцать семь лет я снимаю фильмы и стал в некотором роде живым патриархом советских кинематографистов.

Кулешов требовал многого от своих студентов. Ои учил их быть актерами, режиссерами, акробатами, сценаристами, оформителями и т. д. Он прививал им страстную любовь к кино и добивался успеха. Это подтверждается творческими удачами Фогеля, Комарова, Оболенского, Пудовкина и других. Мы все были влюблены в Кулешова, нам нравилась его работа и занятия в институте, но ие его фильмы. Время от времени я выполнял обязанности его ассистента. Этот очаровательный и обожаемый деспот жил честно, открыто. Когда кончались деньги, ои нас кормил. Он не признавал разделения труда, приобщая нас ко всем кинопрофессиям одновременно. Я написал для него маленький сценарии «Четыре шляпы», потом решил работать самостоятельно.

Я предложил директору «Межрабпомфильма» Алейникову сценарий. Фильм по нему не был поставлен, но рукопись его заинтересовала, и несколько недель спустя

* Имеется в виду Государственный техникум кинематографии (ГТК).— Примеч. ред.

он попросил меня подключиться к В. Сахновскому и Ф. Оцепу, которые работали над сценарием «Мисс Менд», приключенческого трехсерийного фильма, напоминавшего некоторые немецкие и американские постановки того времени. Я начал сниматься в этом фильме в роли журналиста, а потом стал его сорежиссером вместе с Федором Оцепом.

Успех «Мисс Менд» был огромным, и я смог дебютировать как режиссер фильмом «Девушка с коробкой» (1927). Главную роль в нем играла Анна Стэн, в то время молодая, красивая и талантливая актриса. Фильм был частично задуман как реклама, призывающая приобретать облигации государственного займа. Сценарий я писал вместе с Туркиным, ставшим позже преподавателем Института кинематографии, и с Шершеневичем, выдумщиком и шутником. Когда фильм был закончен, у меня не хватило смелости присутствовать на премьере, но после просмотра меня поздравил Алейников. Он очень хорошо ко мне относился. После Кулешова я считаю его своим вторым учителем. Алейников дал мне возможность совершенно самостоятельно поставить другую комедию, «Дом на Трубной» (1928). А еще раньше, к десятой годовщине Октября, мне поручили снять «Москву в Октябре» (1927). За сорок дней я должен был закончить съемки этого фильма, посвященного столь значительной теме, с участием большого количества статистов, с массовыми и батальными сценами. Вы его видели и не считаете его особенно удачным. Я не буду с вами спорить. Я фильма не видел».

Сюжет «Дома на Трубной», менее эксцентричный, чем «Девушки с коробкой», был, однако, характерным для комедий того времени. «Крестьянка Параша (Вера Марецкая) приезжает в Москву и становится домработницей у парикмахера (В. Фогель), который, пользуясь ее неопытностью и тем, что она не член профсоюза, нещадно эксплуатирует ее. Когда, по слухам, Парашу выбирают в Моссовет, парикмахер лебезит перед ней, но, когда выясняется, что это ошибка, выгоняет девушку из дому. За нее вступается профсоюз, членом которого она стала».

На столь легком фоне эта увлекательная комедия нравов показывала контрасты и быт московской жизни конца нэпа. Молоденькая Вера Марецкая, снявшаяся в 1955 году в главной роли фильма «Мать» Марка Донского, дебютировала здесь в роли крестьянской девушки, впервые попавшей в город и познавшей классовую солидарность*.

Шедевром Барнета стал звуковой фильм «Окраина» (1933). Себя самого режиссер характеризует так:

«Я не теоретик и никогда им не был. Я всегда искал материал в гуще каждодневной жизни. <...>

За редким исключением, все мои фильмы были более или менее посвящены проблемам современной жизни. Когда я мог, я всегда выбирал современные темы. Согласитесь, что не всегда легко разрабатывать такие сюжеты.

В этой связи мне хочется назвать в качестве аналога моего любимого японского художника (Хокусая.— Ред.). Он так разделял свою жизнь и творчество: от двадцати до сорока лет он писал натюрморты и пейзажи; от сорока до шестидесяти — птиц; от шестидесяти до восьмидесяти— гусей, уток, кур, различных домашних животных. И только на пороге своего столетия он решился писать людей.

Мне тоже хотелось показать человеческие характеры в условиях современной жизни. Я ие мог, да и не хотел ждать так же долго, чтобы начать эту работу. Но я сам себя спрашиваю, смогу ли я прожить еще достаточно, чтобы по-настоящему написать образ человека».

Сергею Юткевичу после Фэксовских экспериментов пришлось без подготовки взяться за съемки короткометражного фильма «Даешь радио!» (1925) по заказу Севзапкино**. А настоящую кинематографическую школу он прошел позже, работая ассистентом и декоратором у А. Роома на фильмах «Предатель» и «Третья Мещанская».