Том 4. Письма 1820-1849

Я выезжаю из Вены завтра, в 7 часов утра. На сей раз Вена не оставит во мне ярких воспоминаний, как прежде. Это, в конце концов, маленький городок сравнительно с таким городом, к примеру, как Париж, и пребывание для иностранца, вынужденного здесь жить, весьма унылое. На днях мы с Щукой братски провели полдня в Шёнбрунне^*. Мы забрались в Бельведер, расположенный против замка, на одной с ним высоте, откуда видна вся Вена. Вид открывался великолепный, и два друга стояли, погрузившись в молчаливый восторг и созерцание, даже не пытаясь поделиться друг с другом переживаемыми впечатлениями. После чего они направились в зверинец, где одному из них, похоже, было очень занятно, и закончилось их турне в казино, где одному, еще не обедавшему, подали скудный ужин, а второму его обыкновенную чашку кофе с молоком. Затем к вечеру они вернулись вместе домой, хотя и без лишних разговоров, но явно довольные друг другом.

После Щуки особое удовольствие мне доставляет видеть Иенисона. Не удивляйся моему признанию. Надобно видеть его, как я вижу, в свете Вены и через призму мюнхенских воспоминаний. Между прочим, он был очень любезен со мной при встрече, и ты при случае можешь передать это Казимире. Из благодарности я оставил ему 4 тома сочинений Кюстина^*, ему очень хотелось их прочитать, а здесь их достать невозможно. Он обещал мне переслать их в Минхен после прочтения, и я даже попросил его переслать их тебе в Тегернзее. Тогда, моя кисанька, прочти только третий том, содержащий очень живое и живописное описание Москвы, и попытайся составить себе некоторое представление о городе, бывшем тридцать один год назад ареной злоключений Наполеона и моих^*.

Еще один знакомец встретился мне здесь — это приятель Бадени, дуэлянт Бадени, жестокий и чувственный Бадени. Он провел здесь зиму и так хорошо чувствует себя после прошлогоднего лечения, что и думать забыл о своей болезни. Я каждый день встречаю его у лучшего здешнего кондитера, где мы наперегонки угощаемся мороженым, и потом мы беседуем, пока он провожает меня до дверей гостиницы.

Мой брат, вернувшийся три дня назад из Бадена, велел тебе кланяться. Он еще больше, чем я, в замешательстве и унынии от предстоящего нам ужасного путешествия. Ах, как бы он предпочел те благословенные времена, когда он мог каждый день спрашивать Мари: «Wen hast du heute begegnet?» [23]

23

«Кого ты сегодня встретила?» (нем.)

Прощай, милая кисанька. Спаси и сохрани тебя милосердый Господь хотя бы до моего приезда. Потому что потом я сам о тебе позабочусь. Вот на всякий случай повторно тебе мой московский адрес, перед отъездом в Тегернзее вели Виолье написать его на полудюжине конвертов.

Тютчевой Эрн. Ф., 23 июня/6 июля-24 июня/7 июля 1843 *

84. Эрн. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 23 июня/6 июля — 24 июня/7 июля 1843 г. Варшава

Varsovie. Ce 23 juin

Ma chatte ch'erie, voil`a 24 grands jours que nous sommes s'epar'es et cela ne fait que commencer. C’est dur. Aujourd’hui j’avais compt'e recevoir une lettre de toi en r'eponse aux deux lettres que je t’ai 'ecrite de Vienne, mais j’avais mal compt'e. Je n’ai recu pendant mon s'ejour ici que la lettre d’Anna, non le petit billet suspect `a l’adresse du Sr Touma que j’ai pris la libert'e d’intercepter et qui m’a fort diverti. Ah, ma pauvre chatte, o`u en serais-tu, si tu n’avais d’autres renseignements `a esp'erer que ceux que le Brochet pourrait te fournir.

Voil`a dix jours que nous avons quitt'e Vienne. Nous avons voyag'e la premi`ere journ'ee sur le chemin de fer et le lendemain nous sommes arriv'es `a Cracovie, o`u nous nous sommes arr^et'es deux jours. Cracovie est une ville que tu aurais vu avec plaisir. C’est la digne soeur de Prague, mais ce n’est plus qu’une gracieuse morte. C’est aussi le dernier horizon pittoresque qui s’offre au voyageur dans la direction de l’Orient. Car `a peine a-t-on quitt'e cette ville que vous entrez dans la formidable plaine, la plaine scythique qui t’a si souvent choqu'e sur ma carte en relief, o`u elle fait une si 'enorme plaque et qui n’est gu`ere plus aimable en r'ealit'e. Repr'esente-toi la contr'ee entre Munich et Freising sur un espace presque deux fois aussi grand que le reste de l’Europe. Ce n’est que cela. Tu comprends qu’un pays aussi fait console mal des peines de l’absence. Me voil`a `a Varsovie s'epar'e de toi par l’honn`ete distance de 120 milles d’Allemagne. Eh bien, cette distance est modeste comparativement `a celle qui me s'epare encore de Moscou. [24] Peste soit… je sais bien de qui. Et maintenant, ma bonne, r'esigne-toi `a passer un mois `a peu pr`es sans avoir de mes nouvelles. Car il nous faudra bien 8 `a 10 jours pour arriver au terme de notre voyage et il en faudra bien 15 `a 18 `a la lettre que je t’'ecrirai de Moscou pour parvenir jusqu’`a Munich. Tout cela n’est rien moins que gai.

24

Далее 2 строки зачеркнуты.

Nous sommes ici depuis le 19 et nous repartons demain. Varsovie m’a agr'eablement surpris. C’est presqu’une grande ville et fort anim'ee en ce moment `a cause de la foire. J’ai retrouv'e ici une foule d’impressions qui avaient dormi depuis des ann'ees et que le premier pas que j’ai fait dans les rues de Varsovie a 'eveill'ees comme en sursaut. Car cette ville apr`es tout et en d'epit de tout a un air de famille avec Moscou, tr`es frappant pour celui qui vient de l’Occident.

En outre des impressions, j’ai retrouv'e aussi plusieurs personnes de connaissance, entre autres les parents de Jean Gagarine^* et, comme de raison, in'evitable Tourgu'eneff qui revient de Moscou et se dirige sur Kissingen, son calepin `a la main. Quel homme! Ou plut^ot quel cheval de poste. Il faudrait, je crois, aller jusqu’en Chine pour lui 'echapper. — Et toi, ma chatte, que fais-tu en ce moment? D’apr`es tes calculs tu devrais ^etre 'etablie depuis le 20 `a la Blitzh"utte. Enveloppes-toi bien de tes montagnes pour faire compensation `a l’horrible plaine o`u je vais m’absorber. Ton fr`ere est-il aussi d'ej`a install'e `a Tegernsee? Voil`a des questions, dont il faudra que j’aille chercher la solution `a 1200 verstes d’ici. Et ta ch`ere sant'e? Tu comprends que maintenant tu es plus que jamais oblig'ee `a en avoir le plus grand soin. Tu ne saurais assez te p'en'etrer de ce devoir. La B"ohnen se pla^it-elle aupr`es de toi et voisinez-vous d'ej`a avec la ch^atelaine de l’incomparable chaumi`ere. A propos de Casimire, elle devrait bien entreprendre un jour le voyage que je fais en ce moment, ne f^ut-ce que pour mettre `a une 'epreuve d'ecisive le z`ele et le talent de Barberie.

Sais-tu bien que dans l’aspiration de mes souvenirs ta ch`ere figure est la seule que je ne parvienne jamais `a ressaisir?..

Je suis certainement l’homme le plus mal organis'e pour l’absence, car l’absence pour moi est comme un N'eant qui aurait conscience de lui-m^eme.

Ce 24. Nous passerons encore ici la journ'ee d’aujourd’hui. C’est une petite chance que je me m'enage pour avoir ta lettre. Mais garde-toi, si tu allais me d'esappointer. Je serai capable de m’en aller d’ici sans te dire adieu.

Hier, la veille de la St-Jean, il y a eu ici une esp`ece de f^ete populaire qui se c'el`ebre tous les ans `a pareil jour. Toute la population de la ville s’est port'ee sur les bords de la Visla. Une foule immense couvrait le pont. Ce jour-l`a les jeunes filles ont la coutume de jeter dans le fleuve des couronnes de fleurs, et de la mani`ere, dont ces couronnes descendent le courant, elles tirent toute sorte de pr'esages pour l’avenir. Voil`a certes un d'etail tr`es po'etique, mais par malheur le d'etail, si m^eme il est r'eel, est si parfaitement enseveli dans la presse, et la foule du monde r'euni ce jour-l`a, qu’il faut en admettre l’existence sur la parade d’autrui. Quant `a la gr^ace que le lieu commun g'en'eralement admis, attribue aux femmes polonaises, c’est diff'erent; cmieux qu’un ou"i-dire. C’est une tr`es agr'eable r'ealit'e. Il y a en effet dans ces femmes une gr^ace toute particuli`ere et une certaine c^alinerie dans leur parler et dans le timbre de leur voix dont l’organe de Mad. Wyszkowska donne assur'ement une id'ee fort incompl`ete.

Les environs de Varsovie ne manquent pas de charme bien que le pays soit plat… Mais je m’apercois que je tombe dans la phras'eologie du touriste de profession… Ainsi donc adieu, ma chatte. J’embrasse tendrement l’heureuse Marie aussi que les autres enfants et j’'ecrirai `a Anna quand Dieu voudra. Mille tendres baisers.

Перевод

Варшава. 23 июня

Милая моя кисанька, прошло уже целых 24 дня со времени нашей разлуки, а это еще только начало. Тяжело. Я рассчитывал получить от тебя сегодня письмо в ответ на два моих, посланных из Вены, но просчитался. Пока я живу здесь, я получил письмо только от Анны, — с подозрительной записочкой на имя синьора Тума, которую я имел дерзость перехватить и которая меня весьма позабавила. Ах, бедная киска, что сталось бы с тобой, если бы у тебя не было надежды получить другие сведения, кроме тех, которые может тебе доставить Щука!

Вот уже десять дней, как мы выехали из Вены. Первые сутки мы ехали по железной дороге и наутро прибыли в Краков, где остановились на два дня. Краков тебе понравился бы. Это достойный брат Праги, но это не более как прекрасный покойник. В то же время это последний живописный ландшафт, какой видит путешественник, направляющийся к Востоку. Ибо едва выедешь за ворота этого города, как попадаешь на необъятную равнину, скифскую равнину, которая так часто поражала тебя на моей рельефной карте, где она образует огромную плоскость, а в действительности она не привлекательней, чем на карте. Представь себе местность между Мюнхеном и Фрейзингом, на пространстве, вдвое большем, чем вся Европа. Вот и все. Ты сама понимаешь, что такие края плохо врачуют боль разлуки. Вот я и в Варшаве, где меня отделяет от тебя расстояние в добрых 120 немецких миль, а ведь это пустяк в сравнении с расстоянием, которое еще разделяет меня с Москвой. Черт бы побрал… — знаю, кого. А теперь, моя хорошая, примирись с мыслью, что приблизительно с месяц у тебя не будет вестей обо мне. Ибо до цели нашего путешествия остается дней 8-10, затем потребуется их 15–18 на то, чтобы письмо, которое я напишу из Москвы, дошло до Мюнхена. Все это далеко не весело.