Том 5. Стихотворения 1941-1945. Статьи

Свирепость бешеного пса *

Клыки расшатаны, подбиты… Кровоподтеки… пол-уса… Глаз лютый лезет из орбиты… И все отчаянней, гляди ты, Свирепость бешеного пса. Но как он ни ярится шало, Не устрашит он никого: Мы знаем, близится начало Предсмертных судорог его. Факт, установленный не басней, Что зверь взбесившийся тем злей, Тем ядовитей и опасней, Чем ближе – к гибели своей!

«Дары» Гитлера *

Фельдмаршал Роммель скорчил мину, Но только мина уж не та. Утратив войска половину, Скребя исхлестанную спину, Бока и прочие места, По направлению к Берлину Подрал он лётом. Красота! Дивяся собственной «удаче», Он горделиво смотрит вниз, Где бросил обреченных сдаче Мыс Бон, Бизерту и Тунис. В Берлин! Там ждет его награда. В Берлине – после Сталинграда! – Стал Гитлер моду утверждать: Своих фельдмаршалов побитых, Позорной славою покрытых, Дарами чести награждать. Позор – в торжественном уборе! Мы убежденья не таим, Что Гитлеру придется вскоре «Дары» готовить не двоим, А всем фельдмаршалам своим!

Тесним врага! *

Еще сражается фашистская орда, Еще не все свои деревни, города Освободили мы от вражеского гнета. Но терпит враг от нас урон, И не сегодня-завтра он В стальные попадет тенета!

Временщики *

«Злодеяния немцев говорят о слабости фашистских захватчиков, ибо так поступают только временщики, которые сами не верят в свою победу. И чем безнадёжнее становится положение гитлеровцев, тем более они неистовствуют в своих зверствах и грабежах».

(Из доклада товарища И. В. Сталина 6 ноября 1943 г.)

Фашистский факельщик, взбесившийся дикарь, С перекосившейся от страха гнусной харей! Отвратней нет на свете тварей, Чем эта мерзостная тварь. Она, покамест не убита, До самой смерти ядовита. Ее преступный след – пустыня, кровь и гарь, И слезы вдов, сирот, лишенных хлеба, крова. Боец, да будет же рука твоя тверда, И месть губителям народного труда, Как смертный приговор, безжалостно-сурова!

1944

Встреча *

Бескрайной гладью снеговою, Свершив последний свой обход, Увенчан славой боевою, Уходит в вечность старый год. Сверкая бранною кольчугой, За ним, грозя врагам бедой, Идет походкою упругой Его преемник молодой. В урочный миг, в какой ни звука Не уловить, ни огонька, Была их встреча и разлука Неуловимо коротка. Один вступил в свое начало, Другой свою исполнил роль, И в двух сердцах одно звучало: «Победа» – лозунг и пароль!

«Разлука ты, разлука!» *

«Куда я ноги унесу-у-у-у! Как я волчат своих спасу-у-у-у! Я растеряла их и след их позабы-ы-ы-ыла!» – В глухом лесу Волчиха выла: Она рождественской студеною порой Переживала муки Разлуки С «родной своею детворой». Чужая детвора – совсем иное дело: Тут знай лишь тешь свою корысть, Не уставай чужих детей терзать и грызть, Нагуливай, волчиха, тело! Под волчьим лозунгом – «своих детей беречь, Чужих – изничтожать разбоем!» – Свою «рождественскую» речь Поганый Геббельс начал воем:

Если в мирное время у немцев рождество было праздником семьи, то теперь, когда война достигла кульминационной точки, оно превратилось для миллионов немцев, если можно так выразиться, в «праздник разлуки». В нынешнем году этот праздник встречают вдали от родины и близких бесчисленные немцы-солдаты на фронте, рабочие на отдаленных предприятиях военной промышленности, матери, эвакуированные вместе с детьми или выполняющие свою работу в угрожаемых районах, в то время как их сынишки и дочурки, огражденные от ужасов вражеского воздушного террора, живут в детских лагерях. В этот час немецкая тоска по близким витает над всей страной, как и над далекими краями, объединяя любящие и любимые сердца.

Какая лирика! Каких мелодий звуки! Какой надрыв! Какие муки! Какой истошный волчий вой! Плут изолгавшийся ломает скорбно руки, – Рождественский сочельник свой Назвал он «праздником разлуки»! Нам это слышать каково! Нам, русским людям, у кого Из мест, пустынной ставших гарью, Похищено фашистской тварью, Разлучено с родной Страной Для жизни каторжной, мучений повсечастных Так много юношей и девушек прекрасных! Негодовать ли на зверей, Замучивших, осиротивших, С детьми родными разлучивших Советских столько матерей! Нет, мы напрасных слов перед зверьем не тратим. Долг красен платежом! Псам, нас хотевшим взять разбоем, грабежом, Мы по заслугам платим. Тому свидетели – они, как лес, густы, – Псов надмогильные кресты! Фашисты этого ль искали «урожая»! Их приняла земля чужая – Родная наша сторона! – Согласно песне. Вот она: «Разлука ты, разлука, Чужая сторона! Никто нас не разлучит, Лишь мать сыра-земля!» Изведав на спине советскую науку, Пой, Геббельс, песню про разлуку! Скули, ослиными ушами шевеля! Немецкая взбесившаяся тля, Что заслужила, То получила: Мильоны немчуры советская земля С землей немецкою навеки разлучила! Спи, Фриц, в краю чужом! Долг красен платежом: Захватчику – могила!

Ленин – с нами! *

Высоких гениев творенья Не для одной живут поры: Из поколений в поколенья Они несут свои дары. Наследье гениев былого – Источник вечного добра. Живое ленинское слово Звучит сегодня, как вчера. Трудясь, мы знаем: Ленин – с нами! И мы отважно под огнем Несем в боях сквозь дым и пламя Венчанное победой знамя С портретом Ленина на нем!

Фашистские «ангелочки» *

Ведь были до чего ж фашисты все рысисты И оголтело-голосисты, В разбойный двинувшись поход! Они-де цвет земли, немецкие расисты! Они-де «нация господ»! «Неполноценным всем народам смерть иль рабство!» – Ан приключилася с фашистами беда. Увидя свой провал, пустились «господа» На неприкрытое арапство: Сердечком губы, скромный взгляд, – Завуалировав своих речей похабство, Они юлят, они скулят:

Тупоумная свора на Западе, которой еще со времен Карлейля недоступны духовные ценности Европы, начитавшись Ницше и Розенберга, но не поняв их, выдумала пропагандистскую сказку о том, что немцы мнят себя «нацией господ» и стремятся подчинить себе все остальные народы, считая их «неполноценными». К сожалению, немцы уже в начале средних веков не были нацией господ и с тех пор не чувствовали себя таковой. Если же национал-социалистская Германия вообще еще употребляет это выражение, то она разумеет под этим совсем не то, что в Англии считается «господством».

(«Фёлькишер беобахтер», 6/II 1944 г.)