Топ-модель

Вода смывает всю нечисть и омывает мою душу. Я чувствую заметное облегчение и прежнюю легкость. Я возвращаюсь к самой себе. Пусть Москва примет меня такой, какая я есть. Если этого не произойдет, то это уже не мои проблемы.

Под жужжащей сушилкой сушу волосы. Массирую лицо - оно чисто и просто, как теплый воздух. Теперь остается лишь переодеться и... сделать вид, что опоздала вовремя записаться у подслеповатой Фаи. Да-да, так и сделаю. Выйду на подиум последней и без номерка. Маленькая хитрость, которая поможет покорить столицу.

Обновленная, возвращаюсь на место событий - там наблюдается истерический кавардак. Кто-то рыдает, уткнувшись в кинутые наряды, кто-то хохочет, пританцовывая, кто-то украдкой пьет шампанское за свою будущую победу.

Я успеваю сорвать с себя претенциозный наряд и натянуть маленькое стильное платьице девочки-подростка. Оно чуть мне мало, но это и к лучшему: подчеркивает фигурку и оголяет природно-мраморные колени. Теперь вперед и только вперед, Мария!

– Девушка, вах, - голос Хосе.
– А где ваш номерок?

– А я вне конкурса, - брякаю и вновь заступаю на световую дорожку надежды.

И такое впечатление, что скольжу по ней, точно по морской волне. Гриновская девушка, бегущая по волнам, - это про меня. Я легка и элегантна. Я юна и беспечна. Я счастлива.

Неожиданно музыкальное попурри обрывается и в оглушительной тишине раздается грассирующий, с мягким акцентом голос:

– Дэвушка, а какой ваш номер?

Я понимаю, кто задает мне этот вопрос, и поэтому виновато переступаю с ноги на ногу:

– Простите, не успела за номерком.

– А как вас зовут?

– Маша.

– Хорошо, Маша. Идите.

Так, кажется, меня приметили. Что уже хорошо. А вдруг и номер "19" взяли на заметку? Вот тогда мне будет точно не до смеха. Не перехитрила ли я сама себя?

Ответ был получен довольно скоро. В окружении свиты появилась маленькая, пухленькая, черноволосая женщина с усиками под горбатым носом. Напряженный взгляд орлицы, густые мужиковатые брови и волевой двойной подбородок утверждали, что перед нами сама госпожа Мунтян Карина Арменовна. Хлопками Хосе призвал всех присутствующих к вниманию.

– Так, девочки, - сказала модная кутюрье.
– Мы здесь посовещались и решили. Фая, будь добра, огласи список.

Наступила тишина - гнетущая: будущие топ-модели затаили дыхание. Счетовод наших молодых душ бестолково порылась в записях и пискляво сообщила счастливые номера: "3", "8", 14", "16", "19".

Я обомлела - пол заходил под ногами, будто, не буду оригинальной, корабельная палуба. Не знаю, как бы повела себя дальше, да раздался голос госпожи Мунтян:

– И девочка без номера. Маша, так, кажется?

– Да, - скромно потупила глаза.

– Всем остальным надежды не терять. Есть ещё много модельных домов, проговорила дизайнер и добавила, что через полчаса ждет "новеньких" у себя в кабинете.
– Да, кстати, - остановилась, уходя.
– А где девушка под номером "девятнадцать"?
– И покосилась на меня темным, как слива, глазом. Это не ваша ли сестра?

Я поперхнулась:

– С-с-сестра. Двоюродная.

– И где она?

– Она... Она ушла...

– Куда?

– Не знаю. Кажется, к жениху. У неё помолвка. А потом они уезжают. В свадебное путешествие, - несло меня по кочкам лжи, - на месяц.

– Да?
– удивилась кутюрье.
– А зачем она принимала участие в кастинге?

– М-м-меня поддержать. Морально.

– Жаль, она перспективная модель, - и удалилась в окружении свиты.

Уф-ф-ф! Перевела дыхание, будто промчалась на "американских горках" и меня вырвало завтраком на голову впереди летящих любителей острых ощущений. Ничего себе повороты судьбы, сказала я себе, просто анекдот какой-то. Расскажи - не поверят. И поэтому лучше молчать.

Придя в себя, обратила внимание на тех, кому не повезло. Они, бросая в мою сторону завидущие взгляды, сбились в стайки, чтобы успокоить душу и перемыть косточки более удачливым соперницам.

Одна из них, похожая высокомерием на деревенскую гусыню, приблизилась ко мне и сообщила, что видела мою фантазию с переодеванием и вторичным выходом на подиум.

Действуя по наитию, я молча саданула неудачницу ногой по коленной чашечке в лечебно-профилактических целях и удалилась на поиски двоюродной сестры. Думаю, мое поведение объяснимо - заразу нужно изводить на корню. И без всяких сантиментов.

Задумчивая Евгения курила на лестничном марше - одна. Увидев меня, покачала головой:

– Ну, Машка, что за светопреставление пристроила?

– Нервы, - пожала плечами.
– Кстати, я одна в двух лицах прошла, - и пересказала диалог с кутюрье, а также призналась в том, что лягнула чересчур любопытную фигуру, похожую на гусыню.

– М-да, с тобой, милая, не соскучишься, - заключила Женя, добавив, что отныне за меня спокойна, запустив на орбиту модельного бизнеса.

– Спасибо, - не без иронии произнесла я.

– Смотри, не заиграйся, девочка, - предупредила сестра, туша сигарету в загаженной пепельнице из-под банки импортного кофе.
– А то можешь оказаться в подобном месте, - глазами указала на помойную и смердящую посудину.

– Намек поняла, - окислилась я.

– Тогда я пошла, - сказала сестра.

– Куда?

– Как куда? К жениху. У нас помолвка. А потом мы уезжаем в свадебное путешествие, - легко издевалась.
– А тебе мы с Максимом желаем... не спотыкаться на подиуме.

Хорошее пожелание, что там говорить. Если начало такое бурное, несложно представить, что будет дальше.

Расставшись с критичной Евгенией, я отправилась в кабинет знаменитого дизайнера, который находился на том же этаже, что и зал, где я так "удачно" выступила.

Что же это было со мной совсем недавно? Меня ведь и вправду рвало желчью ужаса и страха. Неужели так страшилась неудачи? Может, понимала своим мелким, как дивноморский лиман, умишком, что первое же поражение отбросит меня в полинезийскую эру, где двуногие предпочитали носить шкуры, ими же убитых магистральных мамонтов, а не мрачные фраки от покойного Версаче.

Мое появление в коридоре вызвало истерику у очкастой змеи Фаи - меня ждут, а я, понимаете, прохлаждаюсь. Я сделала вид, что тороплюсь.