Топор правосудия
Шрифт:
Спорить было некогда.
Перченков-младший, по предварительной договоренности, медленно шел наверх и пытался найти на связке ключ, которым ночью запирал за Виктором дверь. Младший брат шел «сдавать» брата старшего…
Проскользнув вслед за астрологом, Струге и Пащенко остались незамеченными для всех, кто находился в зале. Сейчас они дышали в спину Перченкова и чувствовали, как приливает адреналин.
– Странно… – пробормотал астролог, потянув на себя дверь. Она заскрипела и вселила в преследователей какую-то странную неуверенность. – Я же вчера закрывал ее на ключ! – говорил Игорь шепотом, словно от этого зависело, догадается брат о его предательстве или нет.
Рванув
– Вот здесь я его оставил… – Перченков указывал на пустое место на потрепанном диване, а в его голосе явственно отражалось счастье. Струге был понятен такой восторг. «Брат не предал брата». Как это высоко звучит. Сколько радости… И сколько разочарований.
– Что будем делать? – вполголоса спросил Пащенко, вытолкав астролога за дверь.
– Иди в зал вслед за ним и не выпускай из виду. Я останусь здесь. – Антон посмотрел на часы. – Кажется, я опять поймал вафлю, но отработать номер все-таки нужно. На авось…
Договорившись встретиться ровно через полтора часа в фойе, они разошлись.
Сунув пакет за балку-подпорку, Перец осторожно дошел до люка и спустился вниз. За тот час, что прошел с момента появления брата, никаких признаков, указывающих на то, что Игорь был «под контролем», Виктор не обнаружил. Дальнейшее ожидание было бессмысленным.
Улица встретила разбойника теплым дуновением ветерка. В такие дни Перцу хотелось уехать куда-нибудь в лес, на шашлыки, пить пиво и дышать полной грудью. Однако сегодня был не тот день, когда можно было, забыв обо всем, предаваться мечтам. Нужно войти в планетарий, взять братца за шкирку, встряхнуть и потребовать отчета за проделанную поутру работу. Если тот не струсил и в банк все же сходил, то забрать деньги и уехать из этого города.
Он не дошел до крыльца планетария всего десяток шагов. Неподалеку от входа – на автомобильной стоянке – стояла черная «Волга». Перец не задумываясь прошел бы мимо, если бы переднее стекло со стороны водителя не было наполовину приспущено. На передней панели виднелась барсетка. Выдержать такое испытание Перец не мог. Оглянувшись, он быстро приблизился к машине и, не отрывая взгляда от входа в планетарий, быстро сунул руку в окно…
Такой боли Виктор Перченков не испытывал даже тогда, во Владимирском централе, когда вертухаи вставляли ему между пальцами карандаши. Сначала он подумал, что кто-то наотмашь ударил его по кисти металлическим прутом. И только потом Перец услышал этот страшный рык, раздавшийся из салона…
Дернувшись всем телом в сторону, Перец упал на мокрый снег и тут же вскочил. На его изуродованной кисти крови еще не было, зато он отчетливо видел белые рваные раны и черные нитки собственных вен. А в «Волге», заходясь лаем от ярости, бесновалась огромная немецкая овчарка…
– Сука!! Сука!!! – орал Перец.
Настоящая боль еще не наступила, поэтому он орал лишь от потрясения. Автовор только сейчас изменил свое мнение о владельце «Волги». Еще секунду назад считая его лохом, сейчас он понял, что просвет в окне – это не лаз для руки, а источник воздуха для этой твари.
– Ну, гадина… – не мог успокоиться Перец, задыхаясь от боли и понимания собственной бестолковости. – И хозяин падла, и тварь эта тоже падла!
Перченков находился в состоянии ребенка, которому сказали «не суй шпильку в розетку, иначе будет больно». И первое, что этот ребенок сделал, когда родители ушли в магазин, исполнил их просьбу с точностью до наоборот.
Зайдя за угол, Перец разделся, помогая себе одной рукой, и оторвал от рубашки рукав. Перематывая
рану, он бросил взгляд, полный ненависти, на «Волгу» и прохрипел:– Интересно, этого кровососа прививали?
Ответ знал хозяин, но встречаться с ним Перцу почему-то не хотелось. Повязка тут же набухла кровью, рука под ней ныла и хотелось побыстрее забрать у непутевого брата деньги, засесть в какой-нибудь придорожный кабак и залпом выпить стакан водки. Повязку можно было скрыть перчаткой, но одну перчатку Перец потерял, сражаясь в прихожей съемной квартиры с каким-то боксером, а вторую потом выкинул по причине отсутствия первой. Поправив за поясом обрез, Перченков мысленно поблагодарил бога за то, что тот не допустил выстрела во время падения, и направился в планетарий.
Увидев вора через лобовое стекло, овчарка опять загромыхала басом…
Однако, почти взойдя на тыльное крыльцо, Перец остановился. В нескольких метрах от него, в окружении нескольких сумок-побирушек, на каменном выступе здания сидел грязный бродяга и жевал беляш. Интересная вещь – планетарий. Он притягивает к себе людей всевозможных социальных срезов. Богатых и нищих. Дураков и умных. Бандитов и тех, кто с ними борется.
Перченков-младший водил по залам экскурсию и рассказывал о возникновении Галактики таким голосом, словно его заставили перед этим накуриться кальяном.
Подойдя к нему вплотную, Пащенко указал рукой на созвездие Волопаса и промолвил:
– Если ты нас провел, звездочет, я из тебя твердую игрушку сделаю…
– Я правда не знаю, где он… – окончательно скис Игорь.
Прокурор ему не поверил и отошел к окну. Привычка всех автолюбителей, оставляющих машины на улице.
«Волга» стояла на прежнем месте, между сиденьями торчали два уха.
Успокоившись, Пащенко вернулся к Перченкову.
– Он ведь придет сюда? Иначе как он получит деньги?
– Откуда я знаю?..
Струге сидел на разбитом диване и прутом от веника, который нашел на полу, чертил криптограммы. Это состояние Антон всегда переживал очень тяжело. Ему ближе была схватка, взрыв в крови адреналина. Это когда он был в заседании, тогда любил спокойную, тонкую игру умов и плавный разбор ситуации. Он умел быть разным. Но сидеть в глухом помещении и ждать…
Первый невнятный шум он услышал за десять минут до истечения срока, обговоренного с Пащенко. Он раздался под лестницей – в углу, противоположному тому, куда удалились Вадим и астролог. Сразу после возникновения этого шума Антон почувствовал легкий свежий холодок под ногами. Шум повторился через полминуты. Посмотрев на металлический поручень, Струге осторожно и медленно положил на него руку. После того как он почувствовал своей ладонью едва ощутимое кожей дрожание, он понял, что кто-то поднимается по лестнице. Он вспомнил, как поднимался сам. От его поступи, тяжесть которой он всячески пытался скрыть, «трап» дрожал и звенел. Зачем человеку идти по лестнице планетария крадучись, словно он вор? Человек приближался к этажу, на котором замер, слушая биение собственного сердца, Антон. Струге боялся пошевелиться. Он даже не решался выпустить из рук невесомую…
Глава 12
…хворостину веника, опасаясь, что ее стук по бетонному полу привлечет внимание неизвестного.
«Неизвестного? Почему – неизвестного? Кажется, я знаю, кто это…»
Да, Струге знал имя человека, поднимавшегося с такой осторожностью. Так возвращаться мог лишь…
Ожидать, пока тень подойдет настолько близко, что уткнется животом в его лицо, судья не стал. Выпустив из рук хворостину, он выпрямился и обрушил на расслабленную тень самый мощный апперкот…