Топтатель бабочек 2

– Спасибо что не забываешь, письма пишешь. Мне все интересно, что там у вас происходит. Хотелось бы съездить в Сталинград. Да Питер все воюет. И от себя не отпускает.

– Чего располнела?

– Ну сам видишь от чего, - покраснела она: - Хотя и до этого вес набрала немного. Пить приходилось с ним. А от выпивки оказывается быстро разносит. Машка тебя там хорошо привечает?

– Да, все в порядке.

– А Питер тебе уже тоже невесту подыскивает из принцесс европейских.

– Рановато что-то, - скривился я: - Да и не хотелось бы этих лошадей саксонских в постель пускать. Я бы и сам выбрал себе.

– Да уж. Но он такой упрямый, - вздохнула Нимфадора: - Спорить бесполезно. Хотя все равно у тебя еще года четыре будет. А еще он жалуется, что ты для него как чужой. И очень радуется, что у нас ребенок будет. Ладно, бог даст все образуется.

– Ты главное поменьше пей! Еще тебя споит папаша. И ребенок родится идиотом. Детям вредно алкоголь в утробе вкушать.

– Да я уж стараюсь, только вид делаю, что пью. Губы макаю. Ох и скучаю я иногда по тебе! Такие все дураки в основном здесь крутятся. Что по полночи заснуть не могу. Покоя нет в душе. Потому и пила иногда от тоски. Извини, надо улыбаться. Царь идет!

На теплоходе музыка играет, а я одна стою на берегу!

Итак мне уже 16 лет! В активе не построенный Петербург и построенный Сталинград. И мне корячится свадьба на мелкопоместной германской княжне какой-то. Питеру не терпится сделать меня цивилизованным. А то живу в грехе с русскими девками. Где-то на краю света. Нимфадора благополучно родила Петра 2. И ему уже больше года. Я послал бригаду для евроремонта их покоев, чтобы не сильно хреново жилось императрице молодой.

Сами мы в Сталинграде освоили панельное строительство. Свой цементный завод, отжигаем известь и все такое. Грузовики панелевозы есть. Электросварка есть. Так что строим быстро и крепко. В виду дикости окружения, вместе с окнами сразу встроены решетки стальные в панели. Чтобы кочевник не лез в окна крестьянам. В городе вообще строим пятиэтажки. Уже семь штук построили для инженерной слободы. Полк уже развернут в дивизию. И представляет из себя самую грозную военную силу на земле.

– Только Хер Пидер не желает этого замечать, - пробормотал я себе под нос с утра.

– Что ты все грустишь? Из-за свадьбы своей будущей?
– проснулась рядом Машка: - Ну хочешь я поеду и пристрелю?

– Кого?

– А кого скажешь! Мне все едино, - погладила меня по груди подруга-снайпер.

– Это не вариант, - покачал я головой: - Уже все знают, откуда такие пули прилетают. Надо по другому проблемы решать. Без потерь в репутации.

– Добрый ты!
– подруга прилипла ко мне губами, а потом оседлала мою восставшую плоть и начала на мне прыгать.

– Ой! Хватит Машка, а то сейчас кончу! Ребенок может случиться!

– Ну и пусть! Мне давно хочется ребенка! Все наши девки уже замужем и родили! Я одна как дура бездетная!

– Опасно это от меня рожать.

– Я что трусиха что ли? Да плевать на опасности.

– Я все равно не смогу на тебе жениться! Происхождение у тебя подкачало.

– Все едино...

– продолжала упорно прыгать на мне Машка

– А!
– вскрикнул я излившись в нее струей. Та удовлетворенно расслабилась, падая на бок.

– Хорошо как, - вздохнула она: - А то все время кончить не даешь нормально. Дергаешься в самый момент приятный, толкаешься. Природу не обманешь.

– Ваше высочество! Срочные известия!
– начали долбить в дверь. Ну почему в самый приятный момент всегда кто-то мешает? Убью и все! Машка похоже тоже думала аналогично.

– Ну что еще?
– открыл я дверь фелдьегерю.

– Государь Петр Алексеич Романов скончался!
– торжественно доложил тот.

– Да иди ты!
– удивился я: - Не шутишь? Вроде крепок еще был батюшка...

– Истинная правда. Скончался по дороге в Новгород. Его тело привезли обратно в Москву. Извольте быть на похороны!

– Все понял! Можете быть свободны и отдохнуть с дороги вас проводят!
– кивнул я быстро включая мозг на полную катушку. Что приключилось? Почему агент из Москвы не сообщил ничего? Мы с Машкой быстро собрались и бросились в радиоцентр.

– Давай связь с агентом Дятлом!
– сказал я дежурной связистке. Она начала вызывать. Московский агент отозвался только через четверть часа.

– Агент Дятел у аппарата!
– послышалось из динамика.

– Доложи почему мне фельдегерь раньше сообщил насчет смерти государя?

– Я сам только вырвался. Меня орлы из Тайного Приказа повязали, когда я собирал сведения, что случилось. Три дня мордовали ироды.

– Что знаешь?

– Пока мало что вызнал. Знаю только что императрица с ребенком содержатся под охраной в Кремле. И вроде как её, то ли подозревают супротив царя, то ли наоборот хотят кликнуть государыней и регентом наследника Петра. Гвардия мутит с Данилычем супротив вас. Вы бы поспешали на Москву. Да не один, а с войском.

– Все понял. Буду скоро. Отбой.

Мы начали грузиться тремя полками на теплоходы и под музыку отчалили вверх по Волге матушке уже через четыре часа. Дранг нах Москау! Я вам покажу как императрицу Нимфадору обижать! Со средней скоростью 20 километров в час мы за сутки проплывали почти по полтыщи километров. Это раз в семь быстрей чем на кониках скакать. И никаких напрягов. Волга-Волга мать родная, Волга русская река...

Пробрались через Оку на Москву-реку, а вот и белокаменная! Вся в тревогах и печалях об усопшем помазаннике Хере Питере.

Ну-с, начнем писать картину маслом "утро гвардейской казни".

– Машка останешься на корабле!

– Еще чего?

– Не возникай! Нечего тебе мараться лишний раз. Тут дело тонкое. Гражданская война.

– И чо?

– А то! Тут надо не стрелять, а морды бить! Так что в бой идут одни мужики. Будь на связи. Оставлю роту охраны для кораблей. Остальные пробиваемся в Кремль для начала. Сразу с трех направлений. Каждый полк на связи по радио. Кто будет хулу на меня кричать, сразу бить морды. Будут вооружены, стрелять!