Тор. Дитя Асгарда

– И я себя очень хреново чувствую. Такое ощущение, что в голове разместилась колокольня.

Я начала массировать виски.

– Это похмелье, детка, – заключила она, поправив прядь своих волос.

– Где ты ночевала? – спросила я после некоторой паузы, дождавшись, пока мимо нас прошествует целая толпа любопытных девушек. Среди них как раз находилась главная сплетница института – Кейт Батлер. Долговязая шатенка с огромными губами и миндалевидными глазами темно-синего цвета, которые выделялись на вытянутом лице. Девушка никогда не упускала возможности что-то где-то подслушать и придумать свою версию событий. Ей бы сценарии писать для мыльных опер, а она пошла на дизайнера квартир. Эх, такой ценный кадр пропадает.

Я перевела взгляд на вздыхающую Джесс.

– У парня.

– Ты помнишь, как его зовут?

Она снова вздохнула.

– Коулман, ты хоть предохранялась?! – вскрикнула я от возмущения. Просто верх безалаберности.

– Конечно, – Джессика коварно заулыбалась. – А вы?

Я опешила.

– Что?

Она скрестила руки на груди, облокачиваясь на стену.

– Ты же сама сказала, что напилась и переночевала у Лео.

– Я отключилась еще возле клуба. Я даже не помню, как оказалась в его номере.

Джессика выпятила губки.

– Жаль, первый раз и не помнишь... хотя, может быть так даже лучше. Свой-то я запомнила очень хорошо. Выпускной, старшая школа. Темный захламленный гараж, Рик Лепински дышит перегаром мне в лицо и шепчет грязные ругательства, – она брезгливо поморщилась. – Никакого удовольствия.

– Я просто ночевала у него.

– Откуда ты знаешь? Ты же ничего не помнишь?

Я открыла и закрыла рот, посмотрев вверх и силясь восстановить в памяти события последних десяти часов. Нет...

Джессика подавила смешок.

– Расслабься. Я просто шучу. Думаю, Лео не из тех, кто пользуется таким состоянием. Он – джентельмен и аристократ.

Я скорчила рожицу.

– Но мне нравится, что ты уже допускаешь мысль, что между вами может это случиться, – добавила Джесс.

– Прекрати. Ничего я такого не допускаю, – пробурчала я, заходя обратно в аудиторию. За спиной послышался недовольный возглас.

Я выбрала место на первом ряду, под самым носом мистера Уайта, чтобы Джессика не приставала с подробными расспросами. Нужно было самой хорошенько подумать обо всем и переварить стыд. Монотонный голос профессора поспособствовал погружению в пучину размышлений. У меня накопилось столько вопросов к Лео, но при каждой нашей встрече язык словно отсыхал. Я просто стояла и говорила какую-то чушь. Единственное, что я могла выдавить из себя – это односложные предложения. И мямлить, мямлить. Все из-за того, что он вызывает у меня просто животный страх. Глядя в изумрудные глаза, органы сжимаются, руки и ноги холодеют, кровь отливает от головы. Лео действует на меня, словно древнейшая человеческая фобия, наподобие инстинкта самосохранения, когда человек встречается со змеей или пауком. Он очаровывает и пугает одновременно. Почему я так боюсь его? Откуда этот страх берет свои корни? Кажется, что я с ним родилась. Ведь с самой первой нашей встречи, я только и делаю, что бегу от него. С чего это вдруг? Да, Лео весьма закрытый, холодный и таинственный, но таких интровертов большая часть Нью-Йорка. Почему я хочу сбежать именно от него? Способен ли хмурый брюнет причинить мне вред на самом деле? Он никогда не бил меня, да и голос редко повышал.

Комок бумаги, угодивший мне в затылок, заставил отвлечься от тяжелых мыслей и подобрать записку с пола. Я шумно выдохнула.

“У тебя точно все в порядке?” – спрашивала Джессика. Я повернула голову, посмотрев на очаровательную девушку в бордовом платье-свитере, и сделала кивок, означающий, что все хорошо. Мистер Уайт тихонько кашлянул, обращая на себя внимание. Я поджала губы, чувствуя себя уличенной в страшном преступлении. Обхватив ладонями раскрасневшееся лицо, я продолжила чертить закорючки на полях тетради.

После лекции мы с Джессикой проследовали в столовую. К нам также присоединился ее взбешенный парень Джордан. Парочка без стеснения выясняла свои непростые отношения на глазах публики, собравшейся немного перекусить. Я присела за столик, стараясь не оглядываться по сторонам, и так зная, что все взгляды прикованы к нам. Перебранка кончилась личностными оскорблениями. Джессика со слезами на глазах умчалась в туалет, оставив меня наедине с Грином, который в порыве ярости перевернул поднос с едой. В итоге удалось спасти только содовую. Я медленно отпивала газированный напиток, стараясь внимательно вслушиваться в слова Джордана. Идти за Джессикой в комнату для девочек было самоубийством. Она не любила, когда ее жалели или успокаивали, заводилась еще больше, поэтому ничего не оставалось делать, как слушать оправдания ее бойфренда.

С тяжелым сердцем я вернулась на занятия. Джордан посеменил за мной, по пути сменив тему нашего диалога, точнее сказать монолога, говорил только он, расписывая достоинства и недостатки какой-то фирмы, производящей акустические гитары. Я сдержала кряхтение, вызванное раздражением, и прошла к своему прежнему месту. Джордан не отставал ни на шаг и делился своими планами на рождественские каникулы, записи новой песни и пуделях. Последнее стало для меня неожиданностью. Не знала, что этот человек любит животных. Грин щебетал без умолку, пока не прозвенел звонок. Расплывшись в грустной улыбке, он присел рядом со мной и уткнулся в глянцевый журнал. Хотелось как-то его поддержать, но я так и не нашла нужных слов до окончания пары. Джессика в аудиторию не вернулась. Я написала подруге короткое сообщение, справившись об ее эмоциональном состоянии, в ответ лишь получила емкое матерное выражение.

Я первой покинула душное помещение, выбегая на улицу. На город постепенно спускались сумерки, окрашивая городское небо в ярко-оранжевый оттенок. Всегда нравился такой цвет. Он поднимал какие-то глубокие воспоминания, нет, скорее даже едва уловимые чувства. Приятное спокойствие, глубокое убеждение в собственной безопасности и что-то еще, но я никак не могла поймать эмоцию за хвост. Я прибавила музыку на плеере, перепрыгивая через одну ступеньку лестницы в переходе. Передо мной уже возвышалось авангардное здание из серого металла и стекла. Головная боль немного поутихла, уступая усталости и ломоте в теле.

– Старк! – крикнула я, заходя в просторный кабинет. Никого нет. Тишина.

Я положила рюкзак на кожаный диван и прошлась вдоль комнаты. В огромных окнах уже блестели яркие огни, а маяк на пристани крутился вокруг своей оси, освещая путь дальним мореплавателям. Я уже и забыла, каково это… качаться на соленой глади, разглядывая спины дельфинов. Мы с родителями часто выходили в открытый океан на каком-нибудь небольшом суденышке. Папа отлично смотрелся за штурвалом.

Из груди вырвался сдавленный возглас, когда в чистых стеклах отразился красно-желтый робот в маске с узкими разрезами для глаз. Пожалуй, роботы еще одна моя фобия, помимо Лео. Не знаю, техника не очень любила меня, ломаясь в руках, а я в свою очередь не любила ее.

– Старк? – полушепотом обратилась я к механическому созданию. – Это ты?

– Личность не определена, – заключил монстр, выставляя руку вперед. – В здание проникли.

– Это шутка? Мне не смешно, – честно призналась я, вжимаясь в холодное стекло. Впереди обезумевший миллиардер в костюме Железного человека, а позади бездна, выходящая на шумный проспект. Да, я умею загонять себя в безвыходные ситуации.

– Старк, это я, Сигюн Сонг, твой психолог. Ты меня узнаешь? – набрав в легкие как можно больше воздуха, произнесла я, растягивая каждое слово.

– Личность не определена.

Робот опять поднял руку. Послышалось громкое монотонное гудение. Лампочка на ладони загорелась.

– Пригнись! – раздался крик за спиной Железного человека, и я незамедлительно последовала приказу, повалившись на колени, закрывая голову руками. Над макушкой что-то просвистело, с треском разбивая окно.

Осколки посыпались на меня, каменный пол и барную стойку. Я забыла, как дышать.

– Эй, ты в порядке? Ты ранена? – Стивен тряс меня за плечи, испугано всматриваясь в мое лицо.