Торквато тассо

Л е о н о р а

О, если б ты, мой друг,

Услышал, как всегда он говорит

И о тебе, и о твоем таланте,

Что щедро так тебе природой дан!

Он живо чувствует его и ценит.

Т а с с о

Поверь, себялюбивая душа

От зависти не может уберечься.

Подобным людям свойственно прощать

Богатство, честь; им хорошо известно,

Что можно волей этого достичь,

Упорством и благоволеньем счастья.

Но что одна природа нам дает,

Что недоступно никаким усильям,

Чего не может золото добыть,

Ни меч, ни разум, ни настойчивость, -

Вот это не простит он никогда.

Простит он мне? Он, кто с тупым умом

Добиться мнит благоволенья муз?

Он, кто, собрав поэтов многих мысли,

Поэтом мнит и самого себя?

Скорее он простит мне милость князя,

Хотя б желал иметь ее один,

Чем тот талант, что дочерьми небес

Мне, юноше безродному, дарован.

Л е о н о р а

О, если б ты, как я, все ясно видел!

Ты ошибаешься: он не таков.

Т а с с о

А если ошибаюсь, все равно!

Как о враге, я думаю о нем,

Я был бы безутешен, будь я должен

Смягчить вражду. Ведь справедливым быть

Во всех вещах - безумно, это значит

Разрушить самого себя! Всегда ли

К нам справедливы люди? Нет, о, нет!

Ведь человек нуждается при жизни

В двух чувствах: в ненависти и в любви.

Иль ночь ему не так нужна, как день,

И сон не так, как бденье? С этих пор

Его иметь я должен, как предмет

Глубокой злобы, и ничто не может

Меня лишить блаженства - с каждым часом

О нем все хуже думать.

Л е о н о р а

Милый друг,

Не вижу я, как в этом настроенье

Ты можешь оставаться при дворе.

Ты знаешь, как он много значит здесь.

Т а с с о

Прекрасный друг, что я уже давно

Здесь лишним стал, мне хорошо известно.

Л е о н о р а

Не лишний ты и лишним стать не можешь!

Ты знаешь сам, как любят жить с тобой

Князь и княжна, приедет скоро к нам

Сестра Урбино, и она приедет

И для тебя, не только для сестры.

Ты всем им дорог, и они к тебе

Питают безусловное доверье.

Т а с с о

О, Леонора, где ж доверье здесь?

Поговорил ли он со мной хоть раз

О государственных делах? Когда ж

Случалось, что в присутствии моем

Советовался он с сестрой, с другими,

Не спрашивал меня он никогда.

Он лишь взывал: "Антонио приедет!"

"Об этом надо нам спросить Антонио!"

Л е о н о р а

Не жалуйся, а благодарен будь, -

Раз дал тебе он полную свободу,

То чтит тебя, как только может чтить.

Т а с с о

Но он меня считает бесполезным.

Л е о н о р а

Полезен ты как раз, уйдя от дел.

Давно ты на груди своей лелеешь

Досаду, как любимое дитя.

Я часто думала,- могу я думать

Так, как хочу,- на этой дивной почве,

Где ты, казалось, счастьем насажден,

Ты не процвел. О, Тассо!
– Дать совет?

Сказать ли все?
– Ты должен удалиться!

Т а с с о

Больного не щади, мой милый врач!

Лекарство дай, о горечи его

Не думая, по только о здоровье

Болящего, о добрая подруга!

Все копчено, я это вижу сам!

Я б мог простить, но не прощает он.

Он нужен здесь, а я - увы!
– не нужен.

Он делает мне вред, я не могу

Противодействовать. Иначе смотрят

Мои друзья на вещи, оставляют

Все это без вниманья н едва

Противятся, когда должны бороться.

Уехать ты советуешь, я сам

Так думаю. Перенесу и это.

Вы бросили меня, и, бросив вас,

Я обрету и мужество и силы!

Л е о н о р а

Все в отдаленье кажется яснее,

Что дома лишь запутывает нас.

Быть может, ты поймешь, какой любовью

Был окружен везде, какую цену

Имеет верность истинных друзей,

Как близких не заменит целый мир

Т а с с о

Мы это испытаем! С юных лет

Я знаю, как нас покидает мир

Беспомощных, идя своим путем,

Как солнце, месяц и другие боги!

Л е о н о р а

Послушавшись меня, ты никогда

Не повторишь, мой друг, печальный опыт.

Советую тебе прежде всего

Поехать во Флоренцию, а там

Тебе поможет друг, и этим другом

Сама явлюсь я. Еду я на днях

Туда, чтоб видеть мужа, и ничто

Не может быть для нас двоих приятней,

Чем если в нашу вступишь ты среду.

Я ничего тебе не говорю,

Ты знаешь сам, с какими там князьями

Ты сблизишься, каких мужей и жен

Умел вскормить прекрасный этот город!

Что ж ты молчишь? Подумай и решай!

Т а с с о