Тоскуя по ней

О, блядь, да.

Реально, Уиллоу?

Это не то, что я имела в виду!

Но ты это сделала. Ты просто не хочешь этого признавать.

— Нет, Киан, — она сняла ремень сумки со сгиба локтя, где та висела, и перекинула через плечо. — Секс — это не то, чем я могу заниматься случайно. Он что-то значит для меня. Я слишком эмоционально вкладываюсь, и я не готова к этому прямо сейчас. Одна ночь — это все, что было, и все, что будет.

?

Сердце Киана билось почти так же быстро, как и его мысли. Его пульс много раз учащался в пылу страстного секса, но никогда из-за чего-то подобного. Никогда в… панике.

Он никогда не паниковал. Ни разу за всю свою жизнь. Какая у него могла быть для этого причина? Он был бессмертен. Существо, возвышающееся над человечеством — более быстрое, сильное, настроенное на пронизывающую все вокруг магию, о которой большинство смертных даже не подозревали. Его чувства обострились, и он потратил сотни лет на то, чтобы учиться, адаптироваться, стать лучшей версией самого себя. Его обаяние могло проникать в умы смертных, усиливать их желания, соблазнять их. Оно могло бы превратить их в послушную добычу.

И теперь все это не имело никакого значения.

На Уиллоу ничего из этого не действовало.

Энергии, которую он получил от их поцелуя, надолго не хватит, и все будет бессмысленно, если он не сможет получить больше. Он не позволит этому закончиться.

Киан огляделся по сторонам. Повсюду были люди, повсюду были взгляды, и он не мог позволить себе никаких подозрений. Но поблизости был переулок — как раз то место, которое подойдет.

Он схватил Уиллоу за запястье и задействовал этот крошечный запас новообретенной энергии, усиливая и изменяя свой гламур. Обычно такая вещь была бы для него тривиальной. Теперь это напрягло всю магию, которая у него еще оставалась.

Но это гарантировало бы, что никто другой не увидит Киана или Уиллоу, по крайней мере, некоторое время, а это было именно то, что ему сейчас нужно.

Он зашагал к переулку, увлекая ее за собой.

Она споткнулась, но быстро выпрямилась и попыталась высвободить руку.

— Что ты делаешь? Киан, отпусти!

Киан не остановился, не замедлил шаг, не ослабил хватку. Он затащил ее в переулок, повернул к стене и прижал своим телом, вместив одно колено между ее бедер. Уиллоу уставилась на него широко раскрытыми глазами. Прежде чем она успела прийти в себя, его губы коснулись ее обнаженной шеи.

Она ахнула, и ее сумка упала на землю.

Вся его оставшаяся сила ушла в обаяние, сосредоточившись на Уиллоу, и только на Уиллоу. Он обхватил ее груди, сжимая и разминая, пощипывая затвердевшие соски через блузку, пока его губы ласкали ее шею и плечо. Он чувствовал ее похоть и возбуждение, чувствовал ее жар и впитывал это жадно, отчаянно. Ей просто нужно было поддаться этому, уступить ему.

Ее руки легли ему на плечи.

Да, Уиллоу. Притяни меня ближе. Умоляй меня о большем.

— Прекрати! — она сильно толкнула его, в результате чего один из его клыков оцарапал ее кожу, когда она отпихнула его голову. — Черт возьми, Киан, отстань от меня!

Прежде чем он успел ответить, она схватила его за волосы и дернула. Сильно.

— Черт! — Киан зарычал, когда боль пронзила его.

Он поднял голову и отстранился, ослабив хватку Уиллоу на своих волосах, но не отпустил ее. Всё внутри него замерло и стихло, пока он смотрел на Уиллоу, на эту восхитительную, энергичную маленькую человечишку, над которой у него не было власти.

Но у нее была власть над ним.

Она положила руки ему на плечи, сцепив локти, чтобы помешать ему придвинуться ближе, и уставилась на него.

— Что с тобой не так?

— Ты нужна мне, — прохрипел он.

— Что?

— Ты нужна мне, Уиллоу.

— Ты уже говорил это. Но, черт возьми, это совершенно точно не тот путь, которым нужно идти!

Позади них раздались шаги. Мужчина в шортах и майке трусцой вбежал в переулок.

— Эй! — позвала Уиллоу. — Эй, мне нужна помощь!

Мужчина прошел мимо, даже не взглянув на Уиллоу и Киана.

Уиллоу боролась с Кианом.

— Подождите!

Киан стиснул зубы и отпустил ее груди, скользя руками вниз к бедрам, чтобы успокоить ее. Часть его — очень большая, очень громкая часть — требовала, чтобы он не говорил того, что собирался сказать.

— Он тебя не слышит.

— Киан, отпусти меня, — она сильнее надавила на его плечи и попыталась приподнять бедра, но это было бесполезно. Он твердо удерживал ее на месте. Она сделала глубокий вдох и закричала: — Помогите!

— Никто тебя не слышит, — прорычал Киан. — И они тебя не видят. Все, что ты собираешься сделать, только повредит мои уши.

Она снова перевела на него большие зеленые глаза, грудь поднималась и опускалась в такт учащенному дыханию.

— О чем ты говоришь?

Какого хрена я делаю?

Возможно, это было самое простое правило, но и самое важное — смертные не должны знать правды. Насколько трудно было бы Киану и ему подобным прокормиться, если бы люди знали, что они добыча?

Но, черт возьми, он жаждал ее. Он нуждался в ней. Что-то внутри него желало ее с такой силой, которую, он знал, ему никогда не поколебать, горело для нее пламенем, которое никогда не погаснет.

Она принадлежала ему.

Его пара. Его душа знала это с уверенностью, которую его разум не мог оспорить, хотя это бросало вызов всей логике и доводам разума.

— Ты под чарами гламура, Уиллоу. Невидима для смертных.

Она нахмурилась.

— Что? Киан, я… я не знаю, что происходит, или почему ты это делаешь…

— Я уже говорил, почему я это делаю. Ты мне нужна. Я не говорил фигурально.

— Если тебе нужна помощь, мы поможем тебе. Вместе. Но это… Киан, ты меня пугаешь.

— Я не человек, Уиллоу, — он медленно и резко выдохнул и усилием воли убрал свой личный гламур.

Десять ?

Уиллоу ахнула, ее глаза вспыхнули. Сердце пропустило удар, по коже пробежал холодок, и все вокруг стихло.

Нереально.