Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Тот, который колебался

Макбейн Эд

Шрифт:

– Что мы будем делать?

– Прогуляемся немного. Я люблю снег. На фоне снега я так выделяюсь!

– Ты и без него ещё как выделяешься, - произнес Роджер.

– Да-а?

– Да.

– Ты умеешь говорить приятные вещи. Ох, предупреждала меня мамочка! Ой, извини, мы же условились не говорить о матерях.

– Куда прогуляемся?

– Куда глаза глядят, какая разница?

Ему не понравилось, как Амелия произнесла это, но он сказал себе: спокойно, не расходись. В конце концов, она предоставляет ему инициативу. Она дает ему понять, что последует за ним, куда бы он ни пошел. Она позволяет ему быть мужчиной, ему, который уже давно мужчина в своей

семье! Ему совсем не хочется выходить из себя, как это случилось прошлой ночью, когда он был с Молли. Тогда он начал заводиться, когда Молли стала рассказывать ему о том мужчине из Сакраменто. Потом он сказал себе, что ей не следовало говорить с ним о другом мужчине, лежа в постели с ним, Роджером. Вот что так разозлило его. Но даже когда он пытался убедить себя в этом, в глубине души у него таилась мыслишка, что истинной причиной внезапной вспышки гнева с его стороны был отнюдь не человек из Сакраменто. Он сам не мог до конца понять этого, но каким-то шестым чувством распознал, что разозлился на Молли только потому, что она начала сильно нравиться ему. Вот этого он никак не мог понять.

– По-настоящему у меня был только один мужчина в жизни, - сказала ему Молли прошлой ночью.
– Только один до тебя.

Он ничего не сказал ей на это. Они лежали обнаженными на кровати в его комнате. Роджер чувствовал себя обессиленным и довольным. Он лежал и слушал завывания февральского ветра за окном. Ночью ветер всегда кажется сильнее, особенно в чужом городе.

– Я встретила его, когда мне было двадцать лет, прошел как раз год после смерти матери. Ничего, что я говорю с тобой об этом?

– Ничего, - ответил он, потому что в тот момент он и вправду не возражал, его ещё ничто не раздражало, она ему очень нравилась. Он думал о том, как его мать будет посмеиваться над ним из-за того, что он привел в дом ещё одного гадкого утенка, а он ей скажет: "Мам, ты что, она же красивая".

– Это была моя первая работа после окончания курсов. Я ещё не умела ни по-человечески делать свою работу, ни обращаться с ним. Я никогда до этого не гуляла с мальчиками, ребята не приглашали меня на свидания. Мне кажется, меня за всю жизнь целовали пяток раз, не больше, да однажды мальчик коснулся моей груди, когда мы украшали спортзал, готовясь к выпускному балу в школе. А во время бала я даже ни разу не танцевала, потому что меня никто не приглашал.
– Молли остановилась.
– А того звали Теодор Майклсен. У него был брат, священник из Сан-Диего. Этот мужчина был женат, имел двоих детей - мальчика и девочку, их фотографии стояли у него на рабочем столе. В этой же рамке была и жена, но это была такая рамка, которая открывалась и закрывалась, как книга. Жена была у него в левой половине, а дети - в правой. Ты не против того, что я рассказываю такие вещи?

– Нет, - ответил он.

Он был действительно не против. Он лежал, обняв её одной рукой и глядя в потолок, чувствуя ухом движения её губ и думая о том, какой у неё нежный голос и как ей тепло и спокойно в его объятиях.

– Я не знаю, как это началось, - продолжала Молли.
– Думаю, что однажды он просто поцеловал меня. Пожалуй, это был первый случай в моей жизни, когда меня кто-то поцеловал - как мужчина, я имею в виду. И потом все и началось, не знаю как. Не в этот день, а несколькими днями позже. Кажется, это была Пятница, все ушли домой, а мы остались. Мы занимались этим в его кабинете. Слушай, я же знаю, тебе не хочется слушать все это.

– Нет-нет, все нормально, - отреагировал Роджер.

– Мы делали это каждый день, - сказала она. И добавила: - Мне понравилось.

Вот тут на него и накатила злость...

Под

ногами у него скрипел снег. Крепко держа его руку, Амелия сказала:

– Мы идем к реке, ты знаешь?

– Нет, не знаю.

– А о чем ты сейчас думал?

– Сейчас думал?
– Он замотал головой.
– Ни о чем не думал.

– Думал. Точно думал. Только что. Ты был от меня в миллионе миль.

– Думал, что надо ехать домой.
– Девушка я, конечно, неотразимая. Ты прогуливаешься со мной, и единственно, о чем способен думать в это время это о возвращении домой.

– Ты меня не так поняла. Просто мать там совсем одна. Ну, не совсем одна, там младший брат, но это...

– Конечно.

– Я сейчас единственный мужчина в семье.

– Да-да.

– Вот и все.
– Роджер обиженно пожал плечами.

– Но пока ты здесь, и пока ты со мной.

– Да, я понимаю. Прости, я не должен был...

– Я хочу сказать5 что я довольно привлекательная девочка. Ах5 какой у меня красивый воротник! А какой обворожительный черный джемпер!
– Амелия широко улыбнулась.
– Я что хочу тебе сказать... Понимаешь, девушка не затем принаряжается, чтобы парень, который гуляет с ней, думал при этом только о том, как бы поскорее сбежать от неё в свой Галчуотер.

– Кэри, - поправил её Роджер и улыбнулся.

– Я правильно говорю?

– Правильно.

– Так что ты собираешься делать? Имей в виду, на реке сейчас лед, мы можем нечаянно перейти на тот берег.

– Ночью не было никакого льда, - возразил Роджер.

– Что?

– Ничего.

– Ты был здесь ночью?

– Я имел в виду почти - рано утром. Где-то после трех.

– А что ты делал здесь в такое время?

– Я был не именно здесь.

– Но ты только что сказал...

– Я должен был отвезти груз.

– Груз?

– Да, овощи.

– А-а.

– Так что у меня была возможность взглянуть на реку, вот что я хотел сказать.

– И льда не было.

– Не было. Не та была температура, чтоб реке замерзнуть.

– Но вчера к ночи значительно похолодало.

– Да, но река была чистой, безо льда.

– О'кей, - сказала Амелия.
– Значит, пойдем на тот берег?

– Нет, не пойдем.

– Так ты говоришь - овощи?

Да, мне один человек подкинул работенку - отвезти на грузовике партию овощей и сгрузить их.

– А-а.
– Амелия понимающе кивнула, а потом \а: - Как ты думаешь, сколько сейчас на улице?

– Не знаю. Думаю, около двадцати.

– Ты не замерз?

– Немножко.

– У меня ноги замерзли, - сказала Амелия.

– Хочешь, зайдем куда-нибудь. Кофе выпьем или ещё чего-нибудь.

– У тебя же есть номер.

– Да, есть.

– Так пойдем туда.

Некоторое время они шли молча. Река оказалась замерзшей от берега до берега. Мост висел надо льдом, вырастал изо льда и был его серебристым и легким, как кружево, продолжением.

– Амелия, я не хотел бы причинить тебе боль, - тихо промолвил Роджер.

– Причинить боль? Как ты можешь причинить мне боль?

– Я не знаю, - промямлил он и пожал плечами.

– Милый мой, - сказала Амелия.
– Я побывала в руках таких спецов...

– Амелия, тут есть...
– Роджер в нерешительности замотал головой.

– Да( Что?

– Есть много вещей...
– И снова он замотал головой.

– В чем дело, Роджер?

– Надо кое-что сделать.

– Что?

– Есть кое-какие дела.

– Например,?

– - Ну, как сказать?.. Я хочу быть с тобой...

Поделиться с друзьями: