Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Тот, который колебался

Макбейн Эд

Шрифт:

– Нет, пожалуйста.

– Еще минутку - и я пойду, - сказала она, сев на кровати, и, положив ногу на ногу, сняла одну туфлю, потом в такой же манере - другую.
– Но раз уж я здесь, могу я воспользоваться случаем?

– Конечно, - разрешил Роджер.

– О-о, - произнесла Молли от облегчения. Она пошевелила ступнями и пальцами ног, разминая их.
– О-ой, как хорошо.
– Молли легла, оперевшись на локти, и посмотрела в глаза Роджеру.
– А ты не собираешься снимать пальто?
– поинтересовалась она.

– Что? О, я думал...

– У меня есть несколько минут, - промолвила она.
– Нет необходимости бежать

сразу. Если, конечно, ты не...

– Что ты, что ты!

– Потом так хорошо побыть без туфель, - произнесла Молли с улыбкой.

– Располагайся поудобнее, - сказал Роджер, снял пальто и понес его в шкаф.
– Извините, что не предлагаю вам чего-нибудь, у меня в комнате ничего нет.

– О, все хорошо. Я много и не пью.

Роджер повесил пальто на вешалку, потом взял с кресла пальто Молли и повесил его поверх своего на одни плечики, затем накинул сверху шарф Молли, обведя его вокруг крючка плечиков, и все это повесил в шкаф.

– Если бы магазины были сейчас открыты, я сходил бы взять бутылку чего-нибудь...

– О, перестань об этом. Надеюсь, у тебя не создалось впечатления, что я много пью?

– Нет, у меня нет такого впечатления.

– Я обычно не пью, только за компанию. Ты знаешь, это так угнетает ходишь, ходишь по городу и ничего найти не можешь. Любой не выдержит.

– Я представляю себе, - сочувственно произнес Роджер.

– Господи, как же хорошо освободиться от этих туфель.
– Молли убрала один локоть и лежала на одном так, чтобы видеть Роджера. Улыбнувшись, она спросила: - А здесь это единственный свет?

– Что ты говоришь?

– Свет, говорю. Ярковат слишком.

– А, на столике есть лампа, - ответил Роджер.
– Может быть, лучше...

– Пожалуйста. А то я лежу, и на меня весь свет...

– Сейчас зажгу эту.
– Роджер подошел к столику, включил маленькую настольную лампу и выключил верхний свет.
– Ну, как?

– Лучше. Гораздо лучше.

Молли закрыла глаза. В комнате установилась тишина.

– М-м.
– Молли потянулась, раскинувшись на кровати.
– Только бы не заснуть.

– Ничего, ещё есть время.

– Еще не вечер, да?
– сказала она и захихикала.
– Вот будет весело, если ваша хозяйка завтра утром войдет сюда и застанет вас с неизвестной женщиной, правда?

– Да она никогда сюда не заходит. Здесь вообще никто тебя не беспокоит.

– Значит, тут уже были незнакомые женщины?

– Нет, вовсе не значит.

Молли хихикнула.

– Я знаю, шучу.
– Она открыла глаза и торжественно-серьезно смерила его взглядом.
– Я люблю поддразнивать.

Роджер ничего не сказал на это.

– Но не таким образом.
– Молли сделала паузу.
– Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Не уверен.

Она коротко усмехнулась, потом внезапно поднялась и села в кровати, потом спустила ноги на пол.

– Я помну вам все покрывало. Вашей хозяйке это не понравится. Я хочу сказать, что она не против того, чтобы у вас бывали женщины, но ей наверняка не нравится, когда мнут покрывало или оставляют следы помады на подушке.

– Да она ни разу и не находила следов помады на подушке, - с улыбкой сообщил Роджер.

– Нет, так и мы не станем оставлять.
– Она подошла к туалетному столику, открыла свою сумочку, достала салфетку "клинэкс" и нагнулась к зеркалу. Быстрым движением она сняла помаду и положила салфетку обратно в сумочку.

Та-ак, - проговорила Молли и улыбнулась Роджеру. Ему начало не нравиться, как она устраивается в его комнате, как чересчур свободно и естественно она ведет себя, будто это её номер. Он смотрел, как Молли подходит к кровати, сдергивает покрывало, взбивает подушки.
– Та-ак, снова сказала она и села на край кровати. Потом улыбнулась ему и сказала: Ну и вот.

В комнате наступило молчание. Молли спокойно смотрела на Роджера. Потом спросила:

– А ты не хочешь заняться любовью со мной?

– Да я, вообще-то, не затем привел тебя сюда, - быстро ответил Роджер.

И по-прежнему улыбалась, хотя улыбка несколько увяла: похоже, слова Роджера озадачили или даже задели её. Но Роджер не хотел обидеть её и наверняка не желал причинять ей боль. Но в то же время ему ни коим образом не хотелось связываться с этой женщиной, с такой простушкой, - по крайней мере вот таким, о котором она спросила его.

– Я говорю, что привел тебя сюда не затем, чтобы воспользоваться ситуацией,..
– галантно заявил Роджер.
– Я только хотел показать тебе комнату, так как ты говорила, что, может быть, тоже...

– Я знаю.

– ...Захочешь переехать, если тебя устроят размеры номера.

– Меня устраивают размеры этой комнаты.

– Но поверь мне, я совсем не собирался...

– И очень удобная кровать.

– ...пользоваться ситуацией, так что ты не думай...

– А я и не думаю.

– Хорошо, а то...

– Я вовсе не думала, что ты хочешь воспользоваться случаем.

– Хорошо, а то...

– Это не будет означать, что ты воспользовался случаем.

Роджер молча посмотрел на Молли.

– Я многое могу вам дать, - произнесла она.

Роджер снова ничего не сказал.

Внезапно Молли встала, вытащила блузку из юбки и начала медленно расстегивать её. Было что-то несуразное в этом зрелище. Она стояла возле кровати с высоко поднятой головой, её огненно-рыжие волосы поблескивали под светом единственной лампочки на столике, руки неторопливо расстегивали блузку, её простенькое лицо было обращено к нему, глаза с наклеенными ресницами и нарисованными бровями казались серьезными и торжественными, торчком стоящие груди, заключенные в подбитый ватой бюстгальтер, все больше открывались его взору по мере того, как она расстегивала пуговицы. Молли бросила блузку и бюстгальтер на кровать позади себя, потом расстегнула молнию на юбке и сбросила и её. Он почти ничего не чувствовал. Он смотрел, как она сбрасывает остатки одежды и направляется к нему, эта странно сложенная женщина с малюсенькими грудями и огромными торчащими сосками, широкая в бедрах и слишком широкая пониже спины, толстоватая в бедрах и икрах. И ничто в ней не возбуждало его, ничто не влекло, он не ощущал никакого желания. Она вплотную подошла к нему, чтобы он обнял её. Она была такой теплой.

* * *

В ночи раздавался их шепот.

– Иногда я чувствую себя такой одинокой в мире.

– И я тоже.

– Я не потому одинока, что у меня нет родителей или что Дорис уехала на Гавайи, не поэтому. Это не то одиночество. Я вообще одна.

– Да-да.

– Это внутреннее одиночество.

– Понимаю.

– Даже если я окружена людьми. Даже когда кругом сплошь люди, как в этом баре, до того как встретила тебя.

– Но я мог бы и не подойти к тебе.

– Это потому что я неинтересная.

Поделиться с друзьями: