Тот, кто умер вчера

Ответов я не знала. Да что я вообще о нем знала? Мало, до обидного мало. Руководствуясь дурацким принципом — чем меньше знаешь человека, тем меньше шансов в нем разочароваться, — я нарочно не особо расспрашивала Александра о его прошлом. Ну не дурой ли я была?! Сам он тоже старался не распространяться о себе. Я была в курсе, что он занимается предпринимательской деятельностью. Фирма, которой он владел сообща с товарищем, занималась продажей компьютеров, мобильных телефонов и бытовой техники. Был женат, развелся за год до нашего знакомства. Его бывшая чучундра в свое время повадилась ездить на работу в Германию, да так и осталась там, потому что нашла себе бюргера и вышла за него замуж. Бюргер был настолько старым, что помнил не понаслышке и проведенные в бомбоубежище ночи во время налетов союзной авиации, и свое членство в Гитлерюгенд.

Саша упоминал, что во время службы в армии попал в Афганистан, где был ранен всего за неделю до вывода наших войск. Закончил военное училище и был офицером. Жаль, но я так и не выяснила, каким именно офицером. Военный, гэбист, эмчеэсник? Мало ли офицеров на свете. Кажется, причиной его ухода на гражданку послужил какой-то конфликт с командиром. Вспомнились его туманные высказывания насчет неких уродов, делающих деньги на чужой крови. Я нарочно не стала ничего уточнять: не хотелось портить ему настроение. Ведь нам так хорошо было вместе! Оказавшись на гражданке, Александр переехал в наш город и занялся коммерцией. Сначала просто как агент, а затем, когда нашел компаньона, зарегистрировал собственное дело. Раскрутились они удачно. Больших миллионов не зарабатывали, но на более-менее достойную жизнь хватало. Компаньона звали Сергей Серов. Один раз я была у Саши в офисе, где он и познакомил меня с этим человеком.

Вспомнив о фирме, я вдруг подумала, а почему бы не позвонить и туда? Как я раньше об этом не догадалась! Тем более что номер его офиса я помнила прекрасно. Он был очень простым: две четверки, две шестерки и две пятерки. Я достала трубку.

— Фирма «Техникс» к вашим услугам, — ответили мне на другом конце хорошо поставленным женским голосом.

— Соедините меня с Александром Подольским, — попросила я, сохраняя последние капли надежды, что все происходящее является каким-то грандиозным совпадением.

— Александр Ярославович у нас больше не работает.

— Как это не работает? Разве он не владелец фирмы?

— Ваш вопрос не относится к моей компетенции. Извините.

— Минуточку. Могу я услышать господина Серова?

— Сергей Иванович будет на месте через полчаса. Вы можете ему перезвонить.

Порывшись в сумочке, я достала записную книжку и нашла рабочий телефон Натальи Александровны Семчук, начальника отдела учета и регистрации субъектов предпринимательской деятельности налоговой инспекции города. В свое время, пока меня не перевели к Пиночету, я была частой гостьей в ее кабинете. Такой частой, что ее передергивало от одного моего вида, хотя женщиной она была вполне милой.

Затем я проверила, сколько денег осталось у меня на счету. Количество средств не радовало, но Сашиной городской линией в любом случае пользоваться было нельзя. Надеясь на лучшее, я набрала нужный номер. Семчук была на месте.

— Наталья Александровна? Это Леся из прокуратуры. Помните такую?

— Еще бы. Как раз сегодня о вас думала. Что это вы меня вдруг забыли? — рассмеялась в трубку Семчук. — Чем могу?..

— У вас еще есть ваш умный компьютер на столе?

— А то как же. Я без него как без рук.

— Можете посмотреть руководителя и учредителя одного предприятия? ООО «Техникс».

— Идентификационный код знаете?

— Нет.

— Ладно, попробуем просто по названию, — согласилась Семчук и после двухминутной паузы сообщила результат: — Вот есть один «Техникс», но не ООО, а ЧП. Частное предприятие. Учредитель Серов Сергей Иванович. Он же директор. Жаль, что вы не знаете кода. Тогда бы мы точно знали, та ли это фирма, которая вам нужна.

— Это она. Только хозяева сменили форму собственности. Там было два учредителя.

— Подождите, я зайду в «историю плательщика»… Верно, у них была перерегистрация, после чего ООО превратилось в ЧП. Теперь я вспомнила. Там один учредитель уступил свои акции другому и вышел из состава учредителей. Все официально оформлено: протокол собрания, изменения в уставе.

— Давно это было?

— М-м-м… в апреле.

— Я пришлю вам официальный запрос, а вы подготовите мне справочку по этому поводу. Хорошо, Наталья Александровна?

— Разве я могу отказать прокуратуре? Тем более вам, Лесенька.

Поблагодарить Семчук я не успела — деньги кончились, связь оборвалась. Поразмыслив над только что услышанным, я решила, что ничего не будет плохого, если я наведаюсь в «Техникс» лично. В неофициальном качестве, как хорошая знакомая Саши Подольского, которая якобы ни сном ни духом о происшедших на фирме изменениях.

Спрятав телефон, я невольно вспомнила, как впервые оказалась в Сашиной квартире. В тот день еще кое-что было впервые. Наша первая близость, первое признание в любви. Мое признание. Я сказала ему об этом, как только переступила порог этой квартиры. Зачем? Да просто хотелось его чем-то удивить, ошарашить. Чтобы сразу и наповал.

— Знаешь, почему я согласилась прийти в твой дом? — спросила я, когда он помогал мне снимать плащ.

— Знаю, — с обычной долей самоуверенности самца произнес он.

— Тогда скажи.

— С моей стороны это будет нескромно.

— Ничего, переживу. Говори.

— Ты здесь, потому что я тебе нравлюсь.

— Нет. Я здесь потому, что я люблю тебя.

Он как раз нагнулся, чтобы поцеловать меня, но, сбитый с толку моими словами, остановился.

— Разве можно полюбить человека за такое сравнительно короткое время?

— Вот уж кого нельзя полюбить, так это человека, о котором тебе все известно, — возразила я. — А которого не знаешь — можно. В этом и заключается весь фокус.

— Но тогда есть риск разочароваться.

— В девяносто девяти и девяти десятых процентах именно так и бывает, — согласилась я. — Но к любви это не имеет никакого отношения.

— И все же, я думаю, тебе только кажется, что ты меня любишь.

— Кажется, не кажется… Какая разница?

— То есть как какая? В одном случае — это правда, в другом — фикция!

— А что, по-твоему, любовь?

— Мало ли что. Каждый понимает это по-своему.

— А как по-твоему? — не унималась я.

— Ну, это… — Он развел руками и задумался, стараясь подобрать подходящее определение. — Это такое интимное чувство, испытываемое одним человеком к другому.

— Все ясно. Пятый класс, вторая четверть. Любовь — это когда два человека разводят друг друга по полной программе. И оба в этот взаимный разводняк верят. А все потому, что эта их вера обусловлена определенными химическими реакциями в организме. Поэтому никакой другой любви, кроме кажущейся, не бывает. И чем же тогда отличаются между собой «люблю» и «кажется, что люблю», если и в том, и в другом случае я испытываю одинаковые чувства? Если у меня внутри происходят те же самые химические процессы?