Тотем Козерога

нападениями. Кроме того их мог учуять Проклятый Охотник, что было бы вовсе

нежелательно… Высший демон бродил где-то в северной части Славгорода.

Систематически утюжил улицы и районы, собирал последние крохи Силы. Несколько

раз приближался к центру, однако колдуну и волшебнице пока везло. Охотник не

чуял их и уносился прочь. Но Моран знала, удача — штука ненадежная и имеет

обыкновение когда-нибудь заканчиваться.

Волшебнице хотелось действия, результатов. Ожидание сводило с ума, а мерзкий

старик бесил одним своим видом. Еще никогда Посвященная не жаждала убийства так

сильно. Воображение вновь рисовало соблазнительную картину: ее ботинок на тощем

морщинистом горле мистика, резкий поворот, нажим и сочный хруст позвонков, хрип,

гаснущие глаза…

— Колдун, ты уверен, что Александр придет? — буркнула волшебница.

— Уверен, молодая леди! — проскрипел Платон. Хихикнул и тряхнул козлиной

бороденкой. — Уверен. Он не может не прийти. Я видел его подсознание, знаю, как

думает. Не беспокойся, моло…

— Так где он, дьявол тебя побери? — вспылила Посвященная.

Резко встала и повернулась к сидящему на корточках колдуну. Гневно сверкнула

глазами и погладила кобуру. Жаль, нельзя причинять Платону вред. Но как только

Носитель Тотема окажется здесь… Да, мистик несомненно умрет. И она будет

милосердной, убьет быстро. Но не в знак благодарности за оказанную помощь, а

потому, что на пытки нет времени.

Платон заметил жест Грейс. В черных глазах мистика сверкнула злоба, но он сразу

опустил взгляд, пролепетал униженно:

— Не стоит горячиться. Я думаю, все разрешится гораздо раньше, чем кажется.

Молодой человек придет, не сомневайся!..

Волчица с презрением и гадливостью посмотрела на старика. И без того худое лицо

мистика стало еще уже. Козлиная бородка обросла грязью и превратилась в ломкую

сосульку. Рубашка порвана, из дыр проглядывали дряблые мышцы, обвисший живот.

Какой же он все-таки жалкий и мерзкий! Не мужчина… так, мелкая тварь. Волшебница

фыркнула и всерьез задумалась, а не ударить ли колдуна. Но отказалась от мысли.

Гадко. Незачем марать руки. Быстро убить, свернуть шею — да. А унижаться до

побоев не стоит.

Посвященная отвернулась. Не удержалась и прошипела:

— Если ты ошибся… пеняй на себя.

— Конечно, милая леди! — раздался скрипучий голос мистика. В нем проскользнули

униженные нотки, раскаяние и страх.

На губах волшебницы появилась улыбка превосходства. Червь! Она убьет, но для

начала заставит слизать пыль с ее ботинок…

Если бы Посвященная видела лицо колдуна, то в ее голове появились совсем другие

мысли. Опасение, осторожность. Моран не заметила, как сверкнули глаза Платона, а

лицо исказилось в гримасе бешенства. Но Магистр Снов быстро совладал с собой. И

когда Грейс бросила взгляд через плечо, то увидела лишь маску сосредоточенности

и слащавой угодливости.

Прошло около часа. Волшебница маялась от безделья, металась по площади как

тигрица в клетке. То и дело поглядывала на работающего Платона и судорожно

стискивала рукояти тяжелых пистолетов. В конце концов, поняла, что еще немного и

начнет палить по пустым черным окнам, рычать и ронять пену. Мысль отрезвила и

немного уняла панику. Моран опять уселась на постамент и закрыла глаза,

попробовала немного помедитировать. Наставник Семьи всегда укорял за ненужные

эмоции и несдержанность, советовал смирять гнев. В бою и серьезных делах нужен

холодный разум.

Тишину разорвал чуть слышный шепот мистика. Но для Посвященной он прозвучал как

громоподобный рык.

— Идет!.. — выдохнул Платон.

Грейс подскочила будто ужаленная, с надеждой посмотрела на колдуна.

— Где? — рявкнула она.

Платон замолчал ненадолго. Моран хотела дать пощечину, но заметила, что мистик

находился в глубоком трансе: глаза стеклянные, лицо похоже на гипсовую маску.

Колдуна нельзя отвлекать, иначе чародейство пойдет прахом… Злыдень перекатывал

на ладони небольшой круглый камень, что-то быстро бормотал. Но затем вздрогнул и

обратил невидящий взгляд на волшебницу.

— Близко, — улыбнулся одними губами мистик. — Теперь точно… ты можешь и сама

ощутить. Готовься. Я продержу полог невидимости, сколько смогу, а ты ударишь…

Только не убивай. Обездвижь. Помни об уговоре, мне нужна капля его живой крови.

— Да-да, естественно, — пробормотала Посвященная. — Не беспокойся, колдун, я

помню клятву.

Моран отвернулась, раскинула сети магических чувств. Перед взором появилась

серая и невзрачная картинка: стремительно бегущий по улице Александр, за ним

огромная свора демонов… Грейс поразило не количество тварей. Хотя и тут было от

чего удивляться — за парнем гнались едва ли не две третьих падальщиков

Славгорода… Но нет, волшебницу привела в шок Сила бывшего рядового дизайнера.

Яркая и обжигающая, она окружала парня подобно солнечной короне. Ни один, даже

самый сильный волшебник не мог похвастаться подобной мощью. Моран поняла — это

все-таки он, Носитель Тотема!.. Мысль вызвала противоречивые эмоции. С одной

стороны посланница Старейшин обрадовалась, ведь цель миссии как никогда близко.

С другой испугалась и пришла в замешательство — каким образом можно уничтожить

это… существо? Силы у Александра достаточно, чтобы обратить в прах несколько

десятков таких, как Грейс…

Поначалу Моран не поняла, что произошло. Картинка перед глазами смазалась, тьму

прорезала ярчайшая вспышка. Белое сияние разметало дозорное заклятие волшебницы,

отозвалось в голове тянущей болью. А затем Посвященная ощутила, как застонала