Товарищ "Чума" 2

Мысли в голове понеслись галопом. Я спешно вспоминал: чего там веде было понаписано?

Ага, вот: ведьма могла оборачиваться иглой, клубком, мешком, катящейся бочкой, копной сена. Однако чаще всего мои «товарки» принимали облик птицы: сороки или вороны, змеи, свиньи, лошади, кошки, собаки и стремительно катящегося колеса от телеги.

Может, колесом от телеги прикинуться? Ну его: как согнусь, потом не разогнусь вовсе! А то еще и под воз какой пристроят, и что — катать всякую ерунду на своем горбу остаток жизни пока совсем не рассохнусь? Хотя нет, действие мази закончится — вновь человеком стану. Только Глафира не сказала, сколько эта мазь действовать будет. Ну, ничего, узнаю опытным путем.

Я взглянул на часы, которые благоразумно снял с руки, и засек время. Вопросом, куда при трансформации девается лишняя масса я решил не задаваться. Недосуг сейчас. Оставлю этот вопрос на попозже. И тут «грянуло» — моё тело зарябило, задергалось и буквально рассыпалось на элементарные частицы…

Глава 16

Не скажу, что в действительности произошло, но мне показалось, что в сам момент трансформации тело на какой-то момент стало газообразным что ли, бестелесным, туманным и зыбким. Как это можно определить при отсутствии глаз? Не знаю, словно какое-то неизвестное доселе чувство подсказало.

А потом раз — и сразу другая «ипостась»… Круто! Аж дух захватило от необычности ощущений! И какой, скажите, умник решил, что оборотничество — это непременно адская боль? Всё голливудские фильмы виноваты, ети его на лево! Вспомните, как мерзко в их ужастиках оборотней ломает при трансформации.

Да стала бы какая старая карга, пользующая ведьмовской дар, прикола ради оборачиваться, каждый раз кожу на лоскуты распускать, да ломать и выворачивать себе кости? Они у нее и так к старости ломят, спасу нет, а тут еще эта нечаянная радость.

Так что не болело у меня ни чуточки! Да я и не почувствовал ничего! Хотя, с другой стороны, может «классического» нормального оборотня (только какая к чертям собачьим это норма?) и ломает всякий раз, словно на живодерне. Но к ведьмам и ведьмакам это, похоже, не относится.

Теперь вопрос: а в кого же я все-таки «перекинулся»? Что это что-то шерстяное и четырехногое — я и так понял. А вот что именно? Я крутанулся вокруг оси, высматривая что-нибудь, во что можно посмотреться. И нашел — большое старое зеркало в массивной литой раме. Для чего такая солидная «рама» в алхимической лаборатории? Явно же не на балы перед ним прихорашиваться. Но сейчас посмотреться — самое оно!

А посмотреть было на что: на меня из зазеркалья пялилась какая-то «адская тварь». Вот недаром же этот крем псиной вонял! Я ведь и не хотел в пса… А, точнее, в матерого волчищу перекидываться, особенно в такого… особенного….

Ростом с полугодовалого телёнка и шерсть, что характерно — каштановая, в тон моих человеческих волос. Каштанка я теперь, братцы, только страшная, зубастая и уродливая до жути! Если меня сейчас какой Герасим случайно углядит, реально немым станет. И это в лучшем случае.

Насмотревшись на своё новое обличье, я выскользнул ужом из потайного погреба и рванул в сторону леса. Главное сейчас на партизан не нарваться, а то шмальнет какой-нибудь «зоркий глаз» типа деда Маркея из трехлинейки, привет — пишите письма мелким почерком.

Но и возле дома околачиваться точно не стоило, а то перепугаю еще до нервных колик моих женщин, разбирайся потом с ними. Хотя, я больше за Акулинку переживал. Глафиру Митрофановну не так-то просто напугать. Она сама, кого хошь, напугает. Да и знает, что мазь оборотную опробовать решил. Так что её врасплох не возьмёшь.

Вот уж не думал, что «на четвереньках» так удобно бегать. Дорога легко стелилась под передние лапы, а две других, оказывается, придавали поразительную маневренность и устойчивость на окутанной голубоватой лунной дымкой траве. Пока я экспериментировал, уже и ночь наступила.

В ноздри шибануло запахом, резким, пряным. Вся живность в округе, которая чуяла меня так же, как и я ее, стремилась побыстрее убраться с пути. С опушки воровато выглянула лисица, что приноравливалась чувствительным носом к запаху из курятника. Она на миг окаменела, завидев мою тушу, несущуюся во весь опор, а потом легко и невесомо канула в лес, только закачались высокие и сухие от августовской жары стебли травы…

Ветер засвистел в прижатых к башке ушах, тропка слилась в одну непрерывную линию и совсем не ощущалась. Было светло, гораздо яснее чем в самом продвинутом приборе ночного видения, а я уж их в своей прошлой жизни на фронте, все виды поюзал…

Да еще и луна. Огромная, серебристая, источающая одуряющий дух свободы. Недаром же говорят, что луна каким-то странным образом на волков действует. А на оборотней тем паче. Хоть я и «не натуральный» перевертыш, а искусственный.

И вот лечу на всех парах: свист в ушах, бешенная скорость, одуряющая первобытная радость. Все воспринималось непривычно, словно раздвоено: я одновременно чувствовал тело, ипостась, но краешек сознания словно оставался в стороне, наблюдая за происходящим словно в очках боевого FPV дрона.

Казалось, еще немного и, перемахивая очередной буерак, того и гляди пойду на взлет. Почему нет? Должна же лишняя, высвобожденная при трансформации энергия куда-то деваться? Меня несло, захватывало волной эйфории, восторга, и, сам того не понимая, я взлетел!

Правда, понял я это не сразу, а лишь когда разлапистые ели проползли под брюхом. Стоп! Я изумленно посмотрел вниз. Прямо подо мной, на залитой лунным светом полянке, словно застыл перед прыжком матерый волчище. Да нет, не волчище, а я сам, сменивший ипостась. Ведь тело-то, как ни крути, оставалось моим собственным. И если я в таком вот виде получу серьезную рану… Ну, переднюю лапу мне, допустим, отрубит кто-то, перекинувшись обратно, я останусь без руки. Если, конечно, раньше не сдохну.

А сейчас что же получается? Мое сознание на скорости взлетающего самолета покинуло волчью черепушку (вообще-то, черепушка моя, только видоизмененная) и спокойненько пребывает вне тела, не испытывая ни малейшего дискомфорта? Собственно, выходит, сейчас я бестелесный сгусток сознания (поди ж ты, не врала поповская братия!) этакий дух?

Вот это номер. У меня даже дух захватило от открывающихся перспектив в диверсионном деле! И главное, ни одна вражеская собака меня в таком виде не почует, ну разве только иной колдун, у которого в башке стоит прошаренный радар на обнаружение бестелесных сущностей.

Однако, этот случайный эксперимент не был завершен — мне еще как-то нужно было обратно заскочить. И как, скажите, мне теперь возвращаться? Да и вообще, как мне теперь двигаться-то? Никаких приспособлений у меня для этого не имелось. Ну, разве что «мысленно», просто пожелать. Насколько мне доводилось слышать, главным движителем бестелесной сущности являлся именно разум.

И, вуаля, мне легко удалось приземлится перед волком на траву. Из его (моей) распахнутой пасти вывалился мокрый язычище, бока вздымались как кузнечные меха, но в светящихся глазах не было даже проблеска жизни, либо сознания. Ни дать, ни взять, остановленная на обочине машина с работающим двигателем, водитель которой на минутку вышел.