Товарищ "Чума" 5

— У Вилигута имеются родственники? — перебил я Глорию, поскольку это был очень важный вопрос.

— Нет, Вилигут последний из этого рода, — добавила она, — с его смертью прервётся самая древняя династия колдунов в нашем мире. Хотя, по слухам, где-то в Египте еще имеются одаренные потомки древних фараонов. Так вот, всё, что осталось у Вилигута, — вернулась она к тому месту на котором я её перебил, — это древние тайные знания его рода. Но насколько они работоспособны — никому не известно. Они спрятаны в его родовом замке, магическая защита которого до сих пор незыблема, иначе на древнее богатство уже бы давно кто-нибудь наложил свои загребущие ручонки. Я утолила ваше любопытство, Месер? — спросила ведьма, закончив своё повествование.

— Более чем, Глория, более чем! Спасибо! — от души поблагодарил я ведьму. — Было очень познавательно.

— Вот видите, Господин, уж кого бояться, то только не этого шута Вилигута, — с усмешкой произнесла она. — Так что поезжайте спокойно в Берлин и делайте… ну, что в там хотели…

— Я бы рад с тобой согласиться, Глория, только твои сведения несколько… э… устарели, что ли…

— В смысле? Вы хотите сказать, что эта бездарность Вилигут нашел способ снять с себя древнее проклятие? Нет, не верю! — убедительно заявила она. — Его великие предки не смогли, а это ни к чему не пригодное ничтожество… Нет, нет и нет!

— Я не знаю, — признался я, — сумел ли он снять древнее проклятие, либо нашёл какой-то хитрый способ его обойти. Но я пережил два мощных нападения. Причём, нападал он удаленно, находясь, по всей видимости в Берлине…

— А вы находились здесь, Месер? — Глаза ведьмы превратились в два чайных блюдца. — Да вы себе представляете, какой силой нужно обладать, чтобы дотянуться из Берлина до этих всё еще диких русских лесов?

— В том то и дело, что представляю… Его первый удар мы едва выдержали…

— Вместе с Вирлооком? — уточнила ведьма, пытаясь хотя бы приблизительно рассчитать силовое воздействие.

— Нет, Глория, — мотнул я головой, — вместе с лешим.

— Оу… — Её глаза стали еще шире. — С хозяином этого леса? — Она махнула рукой, указав направление, откуда я буквально недавно сюда и заявился.

— Этого, Глория, этого.

— Я даже побоялась туда приближаться, — призналась она. — В Европе уже не осталось таких могучих духов природы. А здесь, в этой дикой стране, они всё еще водятся. Тогда я вообще ничего не понимаю, — призналась она. — Ну, не мог Вилигут самостоятельно обрести подобную силу…

— Хочешь сказать, что за его спиной кто-то стоит? — сделал я соответствующий вывод.

— Кто-то, непременно желающий вам гибели, Месер, — согласилась ведьма. — Либо, чтобы вы не смогли, наконец-то, осознать себя во всем величии Первого Всадника Апокалипсиса…

Договорить она не успела, дверь в кабинет неожиданно распахнулась. За время нашей продолжительной беседы, морок, наложенный мной на дверь, похоже, рассеялся. Я просто не рассчитывал, что проведу здесь столько времени. Надо было просто чуть-чуть подпитать печать силой, а я банально забыл. Но, что сделано, то сделано…

— Фрау Адэнеуэр, когда уже вы подпишите мои бума… — Глаза вошедшего остекленели, когда он встретился со мной взглядом. — К-как это возможно?

Опаньки! Как говорится, на ловца и зверь бежит! На пороге кабинета застыл Удо фон Штаде собственной персоной. Что ж, не надо будет его специально отлавливать.

— Нет-нет! Я не хочу умирать! — неожиданно истерически заорал он, резко выхватывая из кобуры пистолет и стреляя в меня практически в упор.

[1] «Пиррова победа» (лат. victoria pyrrhica) — выражение, обозначающее ситуацию парадокса, когда победа достаётся слишком высокой ценой; либо даже когда (локальная) победа, в итоге, ведёт к общему поражению (например, в военной кампании).

Глава 8

— Чертов доппельгангер! — неистово рычал майор, всаживая в меня пулю за пулей.

Промахнуться на таком расстоянии было просто невозможно. Да и фон Штаде, несмотря на свою «мажористость», был настоящим боевым офицером, изрядно понюхавшим пороху. Просто так, за красивые глаза, титул аристократа и толстый кошелёк получить высокое офицерское звание было невозможно — в вермахте за этим весьма строго следили.

Ведь это у нас было «просто»: окончил училище — и все, ты офицер, крутись как хочешь. Пороху не нюхал, из солдатского котелка не хлебал, знания в основном, теоретические, доучиваешься на ходу, за время службы. А в германском вермахте существовала уникальная система подготовки офицерских кадров, которая гарантировала комплектование войск высококачественным офицерским составом.

Желающий стать офицером после проверки его благонадежности по линии гестапо, сдачи экзаменов по физической подготовке по линии «Юнгфольк» и «Гитлерюгенд», сдавал вступительные экзамены в военное училище. Затем кандидат посылался в боевой полк, на год солдатом. А во время войны обязательно в полк, ведущий боевые действия, но во время войны срок сокращался до нескольких месяцев.

После окончания срока при условии положительного отзыва командования полка кандидат получал звание «фаненюнкер» равное званию «ефрейтор» и после непродолжительных теоретических занятий вновь посылался в другой боевой полк на ефрейторскую должность на срок до полугода. В это период ему должны были предоставить возможность часть времени выполнять обязанности командира отделения. Не отвечающие требованиям командования фаненюнкеры в училище не возвращались, а оставались служить в части ефрейторами.

По возвращении в училище фаненюнкер получал звание «фаненюнкерунтерофицир», проходил 2–6-ти месячный курс теоретического обучения и отправлялся в третий боевой полк командиром отделения. Часть времени он должен был исполнять обязанности заместителя командира взвода и старшины роты.

При условии положительного отзыва командования по возвращении в училище он получал звание «фенрих» и после непродолжительного теоретического курса посылался в четвертую боевую часть командиром взвода, уже на офицерскую должность, и после установленного срока службы командиром взвода в училище сдавал выпускные экзамены.

После этого он в звании «оберфенриха» отправлялся в полк для постоянной службы. Присвоение звания «лёйтнант» зависело от командования полка и дивизии. В основном, время от поступления в училище до присвоения офицерского звания составляло более трех лет! И даже во время войны, для обеспечения достаточного пополнения войск офицерами просто увеличивался набор в училища.

Для присвоения каждого очередного офицерского звания требовалось пройти еще 4–6-ти месячное обучение в соответствующем училище или академии по той должности, на которую планировалось направить офицера, пройти стажировку по новой должности.

Таким образом, происходило постоянное фильтрование качественных кандидатов от случайных и неспособных руководить солдатами. К моменту получения офицерского звания кандидат имел боевой опыт, теоретические знания; умел пользоваться всеми видами оружия, умел командовать солдатами, знал особенности управления различными подразделениями, имел авторитет.

Стажировки в различных частях у разных командиров и их решающее заключение о пригодности кандидата гарантировали, что офицерское звание не получат недостойные: по блату, за папины заслуги, за происхождение. И Удо фон Штаде, скорее всего, тоже не был исключением из этого правила. Более того, в мирное время на каждую следующую ступень подготовки могло быть принято не более 75% от числа лиц, прошедших предыдущую ступень.