Товарищ "Чума" 5

Значительная часть офицеров в военное время комплектовалась из числа отличившихся, способных унтерофицеров. При необходимости им давалась возможность получить военное образование, и перед присвоением офицерского звания они также проходили курс теоретического обучения.

При всей неприязни к фашистам невозможно не отметить, что немецкий офицерский состав был выше всяких похвал, это не раз упоминал в своих воспоминаниях даже маршал Жуков. Офицеры знали солдат, были близки к ним, умели организовать бой, вести его упорно, нестандартно, с инициативой; рвались к победе, стараясь сберечь солдат.

Немецкие офицеры не боялись отступить от устава ради достижения успеха. Солдаты верили своим офицерам, зная, что каждый из них был в свое время в солдатской шкуре; охотно шли за ними в бой, видели в них своих более опытных и старших товарищей, оберегали их в бою.

Вот самое обидное, что опыт вермахта у нас на руках был. Почему мы им не воспользовались до сих пор… Не знаю… Но наша Победа в этой войне над железной машиной вермахта, ведомой такими высококлассными офицерами, только делает честь нашей армии и всему нашему народу!

Ну, это я так, отвлекся, а события в кабинете главврача полевого госпиталя неслись галопом. Несмотря на нашу с Глорией крутость — как же, мы ведь повелители магических сил! — никто из нас не успел ни среагировать, ни хоть как-то попытаться остановить спятившего майора. А эта гнида и рада стараться!

Бах! Бах! Бах! — Сухо трещали пистолетные выстрелы, а оружие в руках фон Штаде дергалось и плевало огнём. В помещение остро запахло пороховыми газами. Дзинь! — Первая пуля, попавшая в меня, срикошетила и расколола оконное стекло. — Щелк! — Еще один рикошет выбил острую щепу из деревянного подоконника.

А как вы думали? Что ведьмака шестого чина просто так из пистолетика можно укокошить? Ага, держите карман шире! На этот счет я тоже подготовился — нашел в веде описание простенького (на сложный просто не хватило нужных ингредиентов) защитного амулета от любого физического воздействия, и тупо его воспроизвел.

Я ведь, как-никак, на войне! А пуля, как известно, дура. Хрен его знает, откуда и в какой момент она выскочит? Это над своими конечностями я вволю поиздевался, отрубая их и выращивая заново. А если эта дура в лоб прилетит? И насколько быстро я сумею оправиться (и сумею ли вообще), если мне мозги, нахрен, расплескает по всей округе? Вот я и подстраховался.

Правда амулетик слабенький, его едва на пять-семь выстрелов из «Вальтера» хватает — специально для этого отстреливал. Но у меня хоть такая защита имеется, а у Глории вообще никакой — запросто рикошетом зацепить может! В угаре я даже забыл, что и она ведьма, и вполне может за себя постоять.

— Ложись! — крикнул я врачихе, запуская уже привычный мне процесс ускорения.

«Аварийный режим» привычно затормозил для меня время, превращая окружающий мир в некую вязкую субстанцию. Но работать с ней я уже вполне наловчился. Перво-наперво я внимательно осмотрелся — теперь спешить было некуда. Еще две выпущенные майором пули застыли в воздухе на прямой траектории с моей бедной головой. Не будь амулета, точно бы замучился мозги по стенке собирать.

Вот что значит не вовремя расслабиться! Был бы я, как обычно, настороже — он бы и выстрелить не успел. Пусть это послужит мне очередным уроком, чтобы булки постоянно сжатыми держать! И пока деда с фашисткой кичи не достану — никаких больше сентиментальных чувств! Ведь старика кроме меня никто больше не вытащит.

Я сдвинулся в сторону, уходя с траектории полета пуль. Теперь они завязнут в деревянных стенах кабинета и не причинят никому вреда. Дерево рикошета не дает. Посмотрел на ведьму, застывшую в полете. А ведь она на таком уровне развития тоже должна уметь использовать внутреннее течение времени к собственной пользе. Тогда отчего не сделала? Не понятно. Надо будет позже поинтересоваться.

А дальше, просто подошел к фрицу и отвесил ему легкую затрещину. Сейчас главное не переборщить — при таких скоростях даже мой слабенький удар ладошкой этому утырку по лбу, может запросто в хлам расколоть немцу черепушку. Мне-то не жалко — мы всегда-пожалуйста, но я его уже Глории пообещал «для любовных садо-мазо утех» с применением хирургического инструментария.

Время скачком вернулось назад. Пули с сухим треском вошли в деревянную стену. Фрау Аденауэр изящно шмякнулась на пол. Голова Удо фон Штерна дернулась, едва не слетев с шеи, пистолет вывалился из руки, а его самого отбросило назад, с силой приложив к дверному полотну. По которому он и сполз на пол, дернул пару раз ножкой в конвульсии, после чего и затих.

— Скорее тащите его сюда, Месер! — крикнула мне Глория, быстрее меня сообразив, что надо делать. — И пихайте его под стол!

После выхода из аварийного режима я всегда чувствовал небольшое расстройство — атаксию[1], как называла её Глаша, поэтому действовал я немного нескоординированно и невпопад. В общем, слегка терялся в окружающем пространстве — мозг так реагировал на изменение скорости течения временного вектора. Но ненадолго.

Прежде чем запихнуть майора под стол, я содрал с фон Штаде офицерский китель. Скинул солдатский мундир, а майорский набросил его себе на плечи. А вот после этого ногами затолкал фашиста под широкую столешницу, обтянутую потертым зеленым сукном, как и полагалось в этом времени во всех конторах. Контора колхоза «Красный сеятель» исключением не была — столешница была большой, широкой, за которой легко спрятать и пятерых таких же утырков.

Я подобрал с пола пистолет и фуражку, которую тут же водрузил на голову. За дверью кабинета послышался шум — звуки выстрелов не остались без внимания пациентов госпиталя и его сотрудников. Ведьма стремительно подскочила ко мне и принялась судорожно застегивать пуговицы на кителе.

Закончить эту сложную процедуру она не успела, дверь распахнулась в очередной раз, и в кабинет главврача ввалилась целая толпа народа. Не придумав ничего лучшего Глория накинулась на меня, заключив в отнюдь не дружеские объятия и впившись в губы сладострастным поцелуем.

Твою же медь! Я постарался прогнать из памяти картинку её настоящего облика, а то, сами понимаете, мне даже стало совсем не по себе. Однако, иллюзия молодого и крепкого тела на самом деле иллюзией не являлась.

Созданное при помощи магии тело Глории было действительно выше всяких похвал — абсолютно натуральным (меня не обманешь примитивным мороком — я сам еще тот ведьмак), пахнущим парным молоком и клубникой. Удивительное сочетание! И как она добивается такого эффекта?

Толпа за моей спиной перестала галдеть и замерла в недоумении. Видимо, не такую картинку они ожидали увидеть. Похоже, разрыв шаблона у них случился, не меньше. Через мгновение они вновь зашушукались меж собой, не зная, что предпринять в этом случае.

Так-то, мы с Глорией (вернее, она с фон Штаде) представляли собой два высших офицерских звания в этом полевом госпитале. Удо — единственный майор, находящийся в данный момент на излечении, выше него по званию раненых и больных в госпитале не имелось. Да и сама ведьма занимала пост главного врача, да еще и с погонами оберста, что было равноценно званию полковника в нашей армии.

Ну и кто, скажите, в таком случае мог чего против нас вякнуть? А главврач в госпитале вообще царь и бог! Подумаешь, повеселились немного уважаемые люди. Непривычно и нестандартно для немцев? Так не спорю. Но кругом война, и неизвестно, будешь ли ты завтра еще небо коптить, или отправишься в ад прямым экспрессом без остановок. Вот и рвёт будёновки иногда у некоторых.