Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.

Юрье кивнул - вероятно, он понял по-своему: родных вырежут, не к кому больше будет ездить.

Что он сказал своему коллеге - неизвестно, но через пять минут оба уже стояли перед глазами Антикайнена и его людей. Немедля ни секунды, они отправились на остров Сала, где по легенде жили-были ладожские пираты.

Где тут жить пиратам - совершенно не представлялось, но перед отправкой немцев и пятерки вооруженных товарищей в качестве их провожатых остров вполне годился.

Пока раскладывали бездымный костер, грели воду и просто отдыхали после трудов праведных перед походом дальним, Юрье окутался дурманом словоохотливости и поведал народу концепцию их похода. Рольф, ничего не понимавший по-фински, только хлопал ушами и временами поддакивал.

Есть в Германии, оказывается, такой парень Герман Вирт. У него своя теория происхождения человечества (в 1928 году он издаст книгу "Происхождение человечества") которая утверждает, что у истоков человечества стоят две проторасы: "нордическая", являющаяся духовной расой с Севера, и пришельцы с южного континента Гондвана, охваченные низменными инстинктами, раса Юга. Южане - это особый вид существ, который в принципе отличен от человека, да что там - это анти-человек, порождение анти-Творца, Самозванца. Они не умеют плавать в воде, они по-особому пахнут, у них в морали нет понятия "ложь". В общем, странные создания.

– Йа, йа, - согласился Рольф.

Причиной деструктивных процессов в обществе нордической расы ("гиперборейцев"), согласно этому Вирту, явилось расовое смешение гиперборейцев и подверженных только низменным чувствам и инстинктам существ с Гондваны. Южане, эдакие подлецы, ловко пародируют язык, так как используют языковые концепции для подчинения их грубой конкретике вещей. Их язык являлся анти-языком, а вместо мысли и возведения конкретного предмета к идее мысль анти-людей превращается в искажение интеллектуальных пропорций, в причину умственного недуга - это анти-мысль, когда поклоняются самому предмету-фетишу, или даже сатанинскому анти-богу, или же это интеллектуальное вырождение может привести к материализму, миру объектов.

– Натюрлих, - закивал головой Рольф.

– Какая бы идея ни была, но коль скоро она начинает выражаться политически - это уже становится ложью, - сказал Антикайнен.
– После твоего рассказа у меня создается стойкое впечатление того, что нами сейчас как раз и управляют те анти-люди с Гондваны. И в России, и в Финляндии, и во всем мире, и в церкви, между прочим.

– Нет, - горячо возразил Юрье.
– Маннергейм!

– Гитлер капут, - вставил Рольф.

– Да что там твой Маннергейм!
– махнул рукой Тойво.
– Режь карелов, режь неправильных финнов - и будет счастье? К черту всех твоих идейных вдохновителей, к черту политиков, к черту дам из иммиграционных служб - сук, по большому счету, к черту полицаев, да и тебя - тоже к черту! Парни, ведите этих ученых на Валаам! Если не захотят вернуться в свою Германию, то дальнейший разговор с ними будет коротким. А с местными анти-людьми мы разберемся как-нибудь сами.

– АСАВ, - вздохнул Рольф (all cops are bastards - все полицейские ублюдки, лозунг неоглобалистов).

17. Племенные войны.

Финские интервенты после суточного оборудования своих позиций, приступили к реорганизации, создав ударные группы "А" и "Б". Первая - это военные подразделения в районе Олонца и Лодейного поля, вступившие под командование Гуннара фон Хертцена, вторая - это район Пряжи - Матросы с майором Таллвела во главе.

Подполковник Гадолин подал рапорт об отставке с поста командующего AVA. Надоело ему спорить с Хертценом, да и, вообще, надоело. Поехал он обратно в свое имение на берегу Саймы, сходил в баню и напился пьяным.

Вместо него высочайшим соизволением назначили командовать всеми силами интервентов полковника Аарне Сихво. Правительство Финляндии продолжало корчить мину, что все события, имеющие место в южной Карелии - всего лишь стихийное и добровольное народное восстание. А Маннергейм важно кивал головой: да, именно так.

Антикайнен был уверен, что немцы уберутся из Карелии, да и, вообще, из Финляндии. Вместе с ними прекратится финансирование. Кому интересны справедливые войны, движимые, так называемой, племенной идеей? К тому же войны справедливые не бывают.

Финны не смогли перерезать железную дорогу Петроград - Мурманск, что значительно осложняло все военные действия: красные могли в любой момент перебросить сюда какие-нибудь воинские резервы и задавить AVA массой. Командование понимало это и затребовало у правительства подмогу. Правительство поняло это и затребовало у немцев дополнительных средств, в том числе людских. Немцы ничего не хотели понимать - ну, не разорваться же им по всем фронтам, в самом деле? Раньше надо было о военном вмешательстве думать. А общество Туле деньгами делиться больше не захотело - не решались они вкладываться туда, где гарантий - решительно никаких.

Финским оккупантам удалось-таки поднять местное население, правда, не таким образом, каким бы им хотелось. Карелы - по природе своей незлые люди, но при определенных обстоятельствах их действия выходят за грани разумных. Убивают их братьев, отцов и сыновей - они начинают убивать в ответ. Впрочем, таковы, вероятно, все люди.

Показательное выделение для экзекуции коренной, на тот момент, национальности не приводит к тупой скотской покорности (karja - скотина, в переводе с финского). Сила действия всегда рождала противодействие. Когда карелов расстреливают, а русских распускают по домам, исполняя приказ того же Эро Гадолина, редко кто отметит в таком проявление чувств выражение "братства". Разве что финские парни Свинхувуд, Таннер и Маннергейм.

Тойво не был карелом, опыт общения с ливвиками у него ограничивался давней встречей с собеседником Куусинена, да замечательный древний карельский пуукко, что дожидался в укромном месте его возвращения. Но пусть карелы не цивилизованы, как это понимают всякие немцы и шведы, но их противление той норме морали, что несут эти дурацкие цивилизации, не может не вызывать уважение. Оболванивание на уровне государства - это гибель цивилизации. Не пройдет много времени, как лопнут мыльные пузыри европейской "культуры". Только объявленные "дикими" в своей консервативности народы смогут противостоять этой неизбежности. Если, конечно, до того времени их не перебьют всех нахрен.

Антикайнен не желал, чтобы это произошло на его глазах и при его попустительстве. Будучи в диверсионном рейде в тылу финских оккупантов, он мог плюнуть на все и удрать на север, взять свой банк и ломануться в Финляндию к своей Лотте, к своему синему морю и к своему белому песку. Мог, да не смог. Мысль о предательстве даже в голову к нему не закрадывалась. Впрочем, как и многим его товарищам, чьи дома остались в стране Суоми.

– Мы пойдем к Сааримяги, - сказал он своим бойцам.
– Пошумим немного, пусть лахтарит на Свири задергаются.

– Там гора, - сказал один боец, Оскари Кумпу.
– Атакой в лоб не взять.

– Атаковать не будем. Касательно лбов - так у нас на них не написано, что мы от большевиков. Проведем операцию скрытно, но чтобы они поняли, что против них действует Красная армия, а не неуловимые мстители.

Лед на Ладоге с каждым часом делался все менее надежным - солнце грело, талая вода с берега размывала, так что при возникновении ветра озеро разломает весь свой ледяной панцирь на отдельные плавающие льдины.