Традиции & Авангард. №2 (14) 2023 г.

Как-то встав на весы и узрев красную стрелку, преступно застывшую на отметке «91», Рита решила заняться собой. Из магазина нужно было немедленно уходить. Все эти болячки – прогрессирующая гипертония, бессонница, частые колиты – она приобрела на рабочем месте. Шестнадцать лет мясного рабства, нервных потрясений… Одежда, пропахшая тщедушным ароматом обработанных туш, костной ткани, а в доме – живучий гастрономический запах, пробуждающий аппетит даже на сытый желудок.

Ей следовало отвлечься от дум о еде. Она пыталась отогнать приступы жора воспоминаниями о жизни, проведенной с Анатолием. Однако экскурса в семейный фотоархив ей хватало на пару часов. Вечером Рита вновь размораживала охотничьи колбаски и жарила их, залив яичным желтком. Не помогали отвлечься от дум о еде прогулки по городу, посещения краеведческого музея, визиты к дочери в съемное неприветливое жилье. Эмилия попыталась затащить Риту в бассейн, в группу водной аэробики, состоявшую из пенсионеров с избыточным весом. Этот вариант, пожалуй, был оптимальным. Рита отнекивалась неделю, но все же согласилась. Она переборола страх, купила шапочку и купальник. Первое занятие в бассейне стало для нее последним. Рита всегда боялась воды. Она и дома мылась только под душем, в ванной никогда не лежала, быстро натиралась мочалкой, смывала пену горячей водой и вырывалась на волю с чувством глубокого облегчения. Не с тем невесомым, с каким обычно выходишь из бани на свежий воздух, а с дежурным успокоительным ощущением, что в субботу ты совершил необходимый водный моцион и можно на неделю отстать от себя и не особо реагировать на потные подмышки и ноги.

В бассейне Рита чуть не пошла ко дну. Пенопластовая подушка выскользнула из-под ее слабых, пухлых рук и запрыгала, уплывая, по легкой волне вдоль поплавков. Подоспевший тренер, не раздеваясь, прыгнул в воду, когда Рита начала захлебываться. Крик она подняла истошный, но краткий и отрывистый, как вой электрички перед железнодорожным переездом.

От шока Рита отошла на следующий день. Эмилия, соблазнившая подругу чудодействием водных процедур, ощущала косвенную вину за нелепое происшествие, случившееся с Ритой в бассейне, и предложила более безопасное, но не менее эффективное занятие: норвежскую ходьбу. Махать лыжными палками в дружном коллективе чопорных энтузиастов Рита наотрез отказалась. В исцеляющую методику скандинавских шарлатанов она не верила.

Может, впервые Рита поняла, что причины ее неутешительного положения кроются в ней самой. Перемен в жизни она боялась, а человека, способного перевернуть, сокрушить пресную реальность ради взаимного блага, рядом никогда не было.

После несостоявшегося приобщения к физическим упражнениям Рита каждый день критически поглядывала на свое расплывшееся, волнообразное отражение в зеркале и пролистывала в смартфоне объявления о приеме на работу, а заодно, отвлекаясь от кусачих мыслей о еде, поигрывала в легкомысленные игры, собирала пазлы, решала квесты. Со временем это занятие поглотило ее целиком. Вечерами Рита возилась с головоломками, зарывшись в подушках на кровати, и засыпала глубокой ночью. Утром она вновь заходила в социальные сети и просиживала в интернете до обеда. В друзья ни к кому не просилась, но сообщества разведенных домохозяек посещала.

Как-то Рита наткнулась на объявление некой Алёны: «Ищу сиделку для мужчины семидесяти четырех лет. Круглосуточное дежурство. Достойная зарплата. Подробности по телефону». Рита немного подумала, подавила приступ голода и набрала указанный номер.

Ей ответил бойкий хрипловатый голос. Дама, разместившая объявление в сети, возглавляла агентство по уходу за пожилыми людьми. Она оказалась той самой Алёной, искавшей сиделку для пенсионера.

– Дедушка после аварии. Бывший спортсмен, впоследствии – тренер, – говорила интригующе женщина. – Попал с сыном в автокатастрофу. Сын погиб, отец выжил. Многочисленные переломы, ушиб грудной клетки. Лежит с аппаратом Илизарова. – Алёна замолчала, пошуршала страницами записной книжки, продолжила: – Аппарат стоит на правой ноге. На левую руку наложен гипс. В питании неприхотлив, сон нестабилен, – читала она запинаясь свои заметки. – Иногда сам ходит в туалет, но чаще пользуется судном. Передвигается с помощью ходунков. По пятницам выпивает две рюмки коньяка. Племянник говорит – для тонуса.

– А других кандидатур у вас нет? – осторожно спросила Рита.

Алёна перелистнула страницу:

– Есть бабушка за восемьдесят с деменцией. Живет в однушке. Вот еще одна дама. Эта после операции на сердце. Обитает в четырехкомнатной квартире. Условия – жесткие. Уборка два раза в неделю, работать придется под камерами. Дочь из местной бизнес-элиты, безвылазно сидит в Ницце. Сменила трех сиделок за четыре месяца. С последней не расплатились.

Рита задумалась. Ни один вариант ее не устраивал.

Алёна словно почувствовала сомнения незнакомки:

– Поймите, в этой профессии идеальных вариантов не найти. Контингент – тяжелый, капризный. У всех свои причуды и болячки, странности. Нужно уметь сносить издевки, спокойно реагировать на претензии родственников. Вы-человек терпеливый?

– В общем, да, – ответила Рита, вспомнив, как с напускным безразличием сдерживала натиск недовольных покупателей. Угодить свежей колбасой придирчивым мясоедам было не так-то просто, даже продукцию столичных заводов они костерили нещадно.

– Берите мужчину, – неожиданно предложила Алёна. – Во-первых, две тысячи в сутки наличными, оплата еженедельно; во-вторых, будете готовить клиенту и бесплатно питаться. Только собирайте для отчетности кассовые чеки. Да, и Артур – это племянник – просил раз в месяц отправлять ему показания счетчиков. Я так поняла, он у дяди из близких один остался. Живет в области. Кстати, мой однокурсник.

– Хорошо, я подумаю, – неопределенно сказала Рита.

– Только думайте недолго, – предупредила Алёна. – Я на заявки реагирую быстро. С людьми работаем, хоть и на себя. Да и конкуренция в нашем деле зашкаливает.

2

Через день, в субботу, Рита поехала на Артиллерийскую. Она все же решила глянуть на Максима Андреевича и его племянника, а между делом – оценить условия проживания и раскусить благодетельницу Алёну. Недельные заработки, если верить ее обещаниям, складывались в умопомрачительную сумму, о которой Рита не мечтала со времен окончания челночных туров в Польшу. Ради такой зарплаты можно было смириться с некоторыми житейскими неудобствами, вынести капризы больного, в конце концов, опорожнять и мыть за ним судно. Гоняя в маршрутке разноцветные шарики по экрану смартфона, Рита настраивала себя на рабочий лад. Однако сразу условилась: никакие деньги не заставят ее ухаживать за дедулей, если тот окажется извращенцем. Кто их знает, на что способны великовозрастные мужчины? А этот еще и бывший спортсмен. Небось, не совсем загубленный тип. Выжил в серьезной автокатастрофе, регулярно балуется коньяком.

Алёна ждала Риту у подъезда. На директора агентства по уходу за пожилыми людьми незнакомка не тянула – молодая, лет тридцати пяти, с растрепанными, сожженными в кресле парикмахера волосами, в растянутом свитере грубой вязки, джинсах, протертых выше колен до абстрактных узоров, в расшнурованных со вздернутыми языками кроссовках. С виду взбалмошная девица без стиля и, скорее всего, разведенная. С такими директрисами нужно быть осторожной.

– Давайте сразу договоримся, – заговорщицки увлекла Риту в темный подъезд Алёна. – Мы с вами давно знакомы. Общаться с клиентами будем как старые друзья. Вы трудитесь в нашем агентстве не первый год, все услуги осуществляются по двусторонним договорам. Один – с клиентом, второй – с наемным работником, то есть с вами. Если спросят, наш офис находится на Каштановой, 6.

У двенадцатой квартиры Алёна остановилась. Рита тяжело дышала. Подъем на четвертый этаж дался ей с большим трудом.

– Мы на месте. И последний вопрос. Вы готовить умеете? Максим Андреевич любит сытно покушать. Предпочитает русскую кухню.

– Умею, – соврала Рита.

Дверь открыл симпатичный, одетый во флисовый спортивный костюм мужчина. Был он коротко, аккуратно подстрижен: русые волосы зачесаны назад, виски и затылок оголены. Куцая бородка на его гладком, свежем лице казалась излишеством, а добрая, широкая улыбка располагала к общению.

– Приятно познакомиться, – сказал Артур и пригласил женщин в зал.

Рита осмотрелась по сторонам: типичное жилье честных пенсионеров, наживших скромное добро в далеком советском прошлом. Полированный на скошенных ножках сервант, на стене бордовый узорчатый ковер, полинялые обои с тусклыми ромбовидными блестками, архаичная мебель. На подоконнике-два глиняных горшка герани и плющ, пустивший плеть вокруг высокой фарфоровой статуэтки.

– В вашем распоряжении эта обитель, – обратился Артур к Рите, будто та уже согласилась взвалить на себя обязанности сиделки и домработницы. – Раздельный санузел, уютная кухня, балкон. Деньги на питание, хозтовары и лекарства лежат в серванте. – Он открыл стеклянную дверцу и приподнял крышку заварного чайника. – Берите столько, чтобы хватило на двухнедельное проживание. Если выйдете из бюджета, дайте знать. На питании не экономьте. Дядя всеяден, но аппетит иногда теряет. После аварии замкнулся, ушел в себя. На глазах потерял сына, три года назад похоронил жену. – Артур указал гостьям на диван. – Тормошите его, пытайтесь втянуть в разговор, пусть даже он будет молчать, отворачиваться, капризничать. Завтрак у него с девяти до десяти, обед с двух до трех, ужин не позже семи. Послезавтра придет медсестра обрабатывать раны в местах проколов. Проблема там вылезла. Сначала говорили, ничего страшного – выделение сукровицы, обычное в таких случаях дело, а на днях пошел гной, пока умеренный. Но кто знает, что будет дальше? В общем, решайте до завтра, беретесь ли вы за нашего мужчину или мне продолжать дежурство. Я торчу тут третью неделю, – беспокойно заворочался в кресле Артур, – а человек я занятой, живу в области, у меня три продуктовых магазина, семья, дети.