Трагедии

ГорацийОтветь, ответь, я заклинаю! Стой!Ответь!

Призрак уходит.

МарцеллИсчез и отвечать не хочет.БернардНу что, Гораций? Ты дрожишь и бледен: этоНе больше ль, чем игра воображенья?Как полагаешь ты?ГорацийКак перед Богом, я бы не поверил,Когда бы собственными в том глазамиНе убедился. МарцеллЧто, не схож ли с королем?ГорацийКак ты с самим собой:Та ж самая броня была на нем, когда онС норвежским гордым королем сражался; так жеОн хмурился, когда на льду, схватившись с польскимБорцом, его ко льду привычного, побил.Необычайно это. Марцелл Так, в этот самый час глухой, уже два раза Он мимо нас прошел стопою величавой. ГорацийКак это с точностью истолковать, не знаю,Но в общем думается мне, что нашейСтране переворот грозит необычайный.МарцеллПрисядем же; и расскажи, кто знает,Зачем нас стражею столь бдительной и строгойВсе утруждают по ночам? Зачем вседневноЛьют пушки медные и на чужбинеОрудия войны торгуют; почемуСудостроительный невольный, тяжкий трудНе различает дня воскресного от будня?Что нам грозит, когда горячая поспешностьНочь делает сотрудницею дня?Кто может объяснить мне это? ГорацийЯ могу;По крайней мере слух таков. Король покойный,Чей образ только что являлся нам,Был, как вы знаете, норвежцем Фортинбрасом,Завистливой гордынею язвимым,На поединок вызван; Гамлет наш отважный —Таким он в мире нам известном слыл – егоУбил. А Фортинбрас то договором,Печатями снабженным и скрепленнымПо всем законам рыцарства, обязанБыл победителю весь край свой вместе с жизньюОтдать. Часть равную земель своих поставилИ наш король в залог. Она бы ФортинбрасуДосталась во владенье, если б онБыл победителем, как край его наш ГамлетВзял по условию, согласно договорнымСтатьям. Теперь же юный Фортинбрас,Незрелой пылкости и жара полный,На берегах норвежских здесь и тамНавербовал полки бездомных смельчаковЗа продовольствие и плату, для каких-тоОтважных предприятий: это все —Как и правительством угадано у нас —Лишь для того, чтобы насильственно, с оружиемВ руках отвоевать его отцомУтраченные, земли. Вот причина,Мне кажется, приготовлений наших,Вот главный повод к страже и источникТревожной суеты в стране у нас. БернардНе что иное, думается мне.В оружии предстал не даром в нашу стражуЗловещий призрак тот, столь схожий с королем,Который был и есть виновник этих войн.ГорацийДуховный взор мутит он как соринкой.Во дни победных пальм и славы Рима,Пред тем, как пал могучий Юлий, гробыРазверзлись; в саванах с невнятным бормотаньемПо римским улицам вопили мертвецы;С хвостами звезды рдели огневыми,Роса была как кровь, явились пятны в солнце;Луна, владычица Нептуновой стихии,Померкла, словно в день последнего суда.И те же знаменья событий грозных,Как бы всегдашние предвестники судеб,Приметы вещие грядущих бедствийИ небом явлены, а также и землеюНароду нашей стороны.

Призрак возвращается

Но тише,Глядите! Вот опять он! Путь загорожу яЕму, хотя б меня спалил он. Призрак, стой!Коль звуком речи ты и голосом владеешь,Ответь мне;Коль мог бы доброе я дело совершитьТебе в спасение и в благодать себе,Ответь мне;Коль родины судьбу, открытую тебе,Предведенье могло бы отвратить,О, отвечай!Иль если в недра ты земные зарывалСокровища, награбленные в жизни, —За это, говорят, за гробом бродят духи, —

Пенье петуха.

Ответь; стой и ответь! – Держи его, Марцелл!МарцеллУдарить ли по нем мне алебардой?ГорацийБей, если прочь пойдет!БернардВот он!ГорацийВот он!

Призрак уходит.

МарцеллИсчез!Его величье оскорбляем мы,Грозя ему подобием насилья;Неуязвим он, словно воздух; нашиУдары тщетные – одно глумленье злое.БернардЗаговорил бы он, но тут запел петух.ГорацийКак тварь нечистая при страшном заклинанье,Тогда он прочь рванулся. Я слыхал,Что бога дня петух, глашатай утра, будитСвоим пронзительным и звонким горлом;При этом окрике, хотя бы из огняИль моря, из земли иль воздуха, спешитБлуждающий, скитающийся духВ свое пристанище. И настоящий случайЕсть доказательство, что это правда. МарцеллПри пенье петуха исчез он. Говорят,Что и всегда близ той поры, когдаМы празднуем Христово рождество,Певец зари поет всю ночь; тогда,Как говорят, блуждать не смеют духи,Целебны ночи, звезд влияние безвредно,У феи власти нет и чары ведьм бессильны,Так благодатно, свято это время.ГорацийО том слыхал и я и частью верю в это.Но вот восходит там в покрове алом утроИз-за высокого росистого холма.Прервемте стражу; вот совет мой: сообщимМы молодому Гамлету, что в ночьУвидели. Клянуся жизнью: дух,Немой для нас, с ним будет говорить.Согласны ль вы о том ему поведать,Как нам велит любовь и требует наш долг? МарцеллПоступим так, прошу; и знаю я, где утромВсего удобнее его найти нам будет.

Уходят.

Сцена 2

Парадная комната в замке.

Трубы. Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд, Корнелий, придворные и служащие.

КорольХоть в памяти еще свежа смерть дорогогоНам брата Гамлета, хоть подобаетНам в сердце скорбь терпеть и целым королевствомЯвлять единый лик, печалью омраченный,Но ум настолько чувство превозмог,Что с мудрою о нем печалью вспоминая,Мы думаем и о себе. И вот, донынеСестру, теперь же королеву нашу,Владычицу страны, как вдовьего удела, —Мы словно с радостью, подавленной в душе,С улыбкою в одном глазу, в другом с слезами,С стенаньем свадебным, с весельем погребальным,Уравновесив горе и восторг, —В супруги взяли. Мы не шли наперекорМудрейшим между вас, и этот шаг ониОдобрили. За все благодарим. ТеперьО том, что вам известно: юный ФортинбрасПомыслил, малую нам придавая цену,Что смерть покойного нам дорогого братаНаш край в разлад повергла и упадок.Возмнивши о своем над нами превосходстве,Посланьями он нас тревожит непрестанноИ требует уступки тех земель,Что у отца его отважный брат нашПо договору взял. О нем довольно.Теперь о нас самих и о собранье этом.Вот дело в чем: мы дяде ФортинбрасаНорвежцу пишем; – он, прикованный к одру,Больной, о замысле племянника едва лиИ слышал; – пусть он впредь его затеи сдержит,Затем, что войск и запись, и набор,И заготовка всех припасов происходитСредь подданных его. И вот мы посылаемТебя, Корнелий наш, с тобою, Вольтиманд.Норвежцу-старику письмо доставьте наше.Мы вам даруем личных полномочийВ переговорах с ним не более, чем в этихПространных значится статьях. Прощайте.В поспешности явите вашу ревность. Корнелий и ВольтимандМы в этом, как во всем, докажем нашу ревность.КорольНе сомневаемся нимало; добрый путь.

Вольтиманд и Корнелнй уходят

Теперь, Лаэрт, что нового нам скажешь?Есть просьба у тебя; о чем она, Лаэрт?Коль с дельной к королю ты речью обратишься,Слова не пропадут. О чем бы ни просил ты,Не все ль я дам тебе и без прошенья?Не больше сердце сродно головеНе более рука помочь устам готова,Чем датский трон наш твоему отцу.Чего же, Лаэрт, ты хочешь?