Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

С позиций морального кодекса пить и любить женщин (причем во множественном числе и тоже, надеюсь, приятных) – занятие не самое благочестивое. Но…

Поправку, увеличивающую сроки полномочий президента и депутатов Госдумы, дружно и дисциплинированно поддержали законодатели субъектов Российской Федерации. На референдум ее, на всякий случай, не вынесли. Подозреваю, что если бы в Основной закон предложить поправку, предписывающую всенародно соблюдать отношение А. Володина к выпивке и любви, она уж точно получит всенародную поддержку.

Естественно, мой голос будет звучать в унисон с широкими массами.

Комфортный «теплообмен» между приятными людьми многообразен. Иногда, когда я начинаю «гусарить», моя боевая подруга произносит: «Что-то ты сегодня слишком разговорился». Чтобы избежать этого упрека, от развития темы согревания души путем любви я все же воздержусь.

В связи с тем, что последняя антиалкогольная кампания на территории России бесславно завершилась в 1987 году, препятствий для освещения привилегии «пить с приятными людьми» не вижу. «На берегу» оговорюсь: в этом словосочетании главное все же не прием алкоголя, а общение. И не с кем-нибудь, а с людьми доброжелательными и тебе интересными.

От разговора с ними получаешь удовольствие и без «допинга». Но под рюмочку вкус положительных эмоций становится тоньше. Разница примерно такая же, как от употребления икры осетра или минтая. Витамины A, C, B₂, PP, как написано в рекламе, содержатся и в той, и в другой. Получается, что польза от них почти одинаковая, но осетровая гораздо вкуснее.

Греющий душу эффект застолья с приятными людьми проявляется по-разному.

Иногда он у меня отождествляется со словами Булата Окуджавы:

Давайте восклицать, друг другом восхищаться.Высокопарных слов не стоит опасаться.Давайте говорить друг другу комплименты —Ведь это все любви счастливые моменты.

Говорить друг другу комплименты можно и очень даже нужно, но исключительно «своим в доску». Друзьям, близким по духу родственникам. Без риска выглядеть смешным, можно сотый раз напомнить об их былых подвигах, вдохновить на новые. И услышать от них то же самое в свой адрес. То же, в сотый раз, что не снижает для вас его цены. Высокая цена объясняется просто. Это воспоминания о событиях, где мы вместе достойно решали трудные задачи, не подводили друг друга. Воспоминания об общих приятных событиях, смешных, а иногда и о трагических случаях, об ушедших друзьях. Такие воспоминания от многократного употребления не изнашиваются, инфляции они не подвластны.

С институтским однокашником и соавтором юношеского рекорда города Свердловска в эстафете 3 х 1000 метров Леопольдом Коноваловым это воспоминания о покорении кандидатских и докторских вершин, о наших учителях Н. Веселове, А. Осинцеве, В. Яркове…

С бывшими студентами, аспирантами («сапирантами») и преподавателями Александром Бесфамильным, Александром Долотовым, Галиной Кутергиной, Юрием и Татьяной Миролюбовыми, Галиной Новиковой, Валентиной Нелюбиной, Вадимом Чебыкиным – об университете, о нашей лихой кафедре середины 1980-х, о победах на студенческих театральных веснах…

С Николаем Девяткиным и Николаем Полуяновым – о депутатской прозе жизни и ее маленьких радостях в переломные 1990-е годы…

С Владимиром Колесницким, Виктором Плотниковым, Леонидом Сафоновым – о предвыборных маршрутах по таежным и шахтерским поселкам Горнозаводска и Гремячинска, о дегустации водки, настоянной на пихте отцом Леонида Николаевича…

С Борисом Кузнецовым, Алексеем Субботиным, Юрием Антоновым, Георгием Галяминым – о лихих первых годах «эпохи Ельцина», о полете на юбилей Оренбургской ракетной армии, о цековских и госдумских былях и легендах…

С Владимиром Мовчаном и Валерием Федоровым – о водочных бунтах начала 1990-х, о создании в Перми «Авторадио», Лицея милиции, о проводах Валерия Ивановича в командировку в Чечню и о нашем с ним путешествии в Японию на заре перестройки… О родительских корнях и так рано ушедшем общем друге Викторе Ивановиче Мишине…

И никогда нам с Лидой не надоедает говорить комплименты нашим друзьям Мише и Гале Кацнельсонам, с которыми сорок лет мы идем по жизни. Естественно, на правах взаимности.

Не исключаю, что кто-то, прочитав этот перечень, подумает: Сапиро-то, оказывается, не просыхает!

Нет, это не так. Расстояние между Москвой и Уралом дает себя знать.

И не только оно.

В автомобильной катастрофе погибли мои ученики юра и Таня Гантманы. Вместе с ними ушла бесценная для меня традиция, продолжавшаяся более десяти лет, года с 83–85-го. Без всякого приглашения в день моего рождения к нам домой приходили мои бывшие и не бывшие «сапиранты». Заводилой, автором текстов, аккомпаниатором «сапирантского» хора был юра. Пока был жив наш Олежка, он с гитарой примыкал к этому ансамблю. Не бывало такого, чтобы в своих поздравлениях мои «дети» хотя бы чуть-чуть, но не «подковырнули» своего «папу».

У меня сохранился написанный рукой юры текст поздравления к очередному дню рождения в 1992 или 1993 году, когда я окончательно покинул университет. За основу песни, насколько я понял, был взят газмановский «Есаул».

В этот светлый и веселый деньПесни распевать для Вас не лень.Мы Вам говорим вовсе не в укор:Ждем мы Вас обратно до сих пор.Есаул, есаул, ты оставил коня,Пристрелить не поднялась рука.А Евгений Саулович, верность храня,Не забыл сапирантов… пока.

Хотя я бываю в Перми четыре-пять раз в году, встречи с дорогими мне людьми растягиваются на пятилетия.

Конечно, в каждой «боевой группе» имеются свои фирменные темы. Но иногда всплывает такое, что, казалось бы, навсегда испарилось из памяти…

На встрече с первым выпуском экономистов Пермского политехнического в конце 2008 года ребята (многие из которых уже стали дедами) напомнили мне два случая.

На четвертом курсе состоялись первые свадьбы, о которых девочки проинформировали своего лектора. Когда первая из них сменила фамилию на Безденежных, я промолчал. Но когда следующая объявила, что она теперь Небогатикова, я возмутился перед всем потоком:

– Девочки! Я чему вас учил четыре семестра? Разве можно брать такие нерентабельные фамилии?

О другой истории, рассказанной ребятами и пролившей несколько капель «бальзама» на мои преподавательские раны, я услышал впервые.

У первого выпуска я отчитал свой курс «от» и «до». У второго, в связи с переходом в университет, – лишь один семестр.

Преподавательскую эстафету на оставшиеся три семестра от меня принял менее опытный лектор. «Младшие» студенты почувствовали разницу, и мои первенцы, заканчивающие в это время пятый курс, оказались обладателями «остродефицитного товара»: полного комплекта лекций доцента Сапиро.