Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии

Дон Мануэль с размаху опустил стакан на столешницу так, что он едва не развалился на части.

— Слава Господу, что он- не боец моего картеля, — гневно проговорил он, — Этот Эль Гатто — тот ещё ублюдок! Зачем он тебе, гринго?

— Есть разговор к нему, — ответил я.

— Даже и не думай, гринго! Здесь его нет и не было!

Я был немного обескуражен тем, что сказал мне Ортега. Видимо, Эль Гатто серьёзно наступил дону Мануэлю на любимую мозоль или ещё чем насолил.

— Прошу прощения, дон, если обидел, — извинился я поспешно.

Ортега сменил гнев на милость:

— Ничего, гринго! Просто идите отдохните с братом! Но впредь не спрашивай меня об Эль Гатто, лады?

— Лады, — кивнул я и, схватив наш с Раулем гонорар, поспешил покинуть церковь.

— Что теперь делать собираешься? — поинтересовался Рауль, когда мы оказались на улице.

— Поспрашиваем народ на базе, — пожал я плечами, — Вдруг, где-нибудь, что-нибудь да всплывёт про этого Эль Гатто.

Разбитое сердце Каталины

Сумерки быстро опустились на базу Ортеги. Поужинав крайне аппетитной похлёбкой от Мамы, я и Рауль поспешили к домику, где нам выделили комнату на двоих для отдыха. Ребята из картеля были уже не такими настороженными, а напротив — приветливыми.

— Эй, идальго, не хочешь меня завоевать этой ночью? — крикнули нам косолапые вульгарные девицы у кухни, когда мы проходили мимо них.

— Здешние красотки тебя не привлекают? — заметил Рауль, когда я с отвращением отвернулся от девиц.

— Пока что привлекла только одна, — ответил я, с досадой глянув на часовую башню.

— Э, смотри, гринго, вспомни слова Леонсио!

— Ладно, — проворчал я, — Не надо меня учить, Рауль, я и так знаю, что делать.

— Да я и не учу, — улыбнулся Рауль, — Честно говоря, сам на неё глаз положил.

— Оно и заметно. Слушай, ступай-ка ты в домик, а я ещё к Эудесу загляну! Надо бы пару зарядов к «Блуперу» купить!

— Понял, гринго, — поднял вверх большой палец Рауль, — Не задерживайся там надолго, ладно, Рене?

Подтянув ремень своего АКМ, я зашагал к землянке Эудеса. Жизнь на базе даже поздним вечером не прекращалась. Бойцы обнимались с теми девчонками, что окликали нас с Раулем, один из молодых парней, который уже дорос до такого возраста, чтобы доверить ему автомат, сидел перед домиком и гладил сидящего у него на коленях детёныша ягуара. Дойдя до землянки, я снял с плеча автомат и, наклонившись, спустился вниз.

— Эудес, ты здесь? — громко вопросил я в полумрак землянки.

Внизу зажёгся тусклый свет и хриплый голос произнёс в ответ:

— Никак ты, Эль Туристо? Заходи, гринго, поболтаем!

Эудес тоже был более приветливым, но явно чем-то опечаленным. Протянув мне грубую ладонь, испачканную оружейной смазкой, он указал мне на колченогий стул рядом со стеллажом. Я присел, оглядевшись. Стволы и аммуницию Эудес уже прибрал, оставив только свой Vz 58 в разобранном виде.

— Вермут будешь? — Эудес вытащил из своих закромов бутылку.

В Колумбии алкоголь поглощали в разы больше, чем простую питьевую воду, поэтому я кивнул. Эудес довольно крякнул, разлил по стаканам пойло. Мы пригубили терпкое вино, а Эудес налил вторую порцию.

— Как там Леонсио? — спросил внезапно он, после того, как мы с ним стукнулись стопками.

— Жить будет, — ответил я, залпом осушив стакан, — Ему всадили в грудь 7,62 миллиметровый, но навылет, к счастью. А ты почему так волнуешься, Эудес? Он твой родственник?

— Нет, но я его в картель привёл, — честно признался Эудес, — Если бы не я, Бог только знает, где бы сейчас был Леонсио. Я его повстречал на одной из улиц Санто-Валверде, когда он был щипачом кошельков у туристов. Редкий лох не прошёл через его руки. Хорошо, что он кого-то вроде тебя не повстречал прежде, чем я его нашёл — мигом бы без рук оставили.

— А у него нет зависимости, Эудес?

— У всех в картеле она есть, Эль Туристо, ну почти у всех! Кто-то плотно сидит на кокаине, но долго у нас такие не задерживаются! Леонсио лишь балуется. Это ему так, для куража, да и меру он свою знает. Дон Мануэль очень ценит таких людей: у кого мозгов хватает не стать конченным торчком, да и кто волыну прямо держать может. Вот и тебя, Эль Туристо, он нашёл, с братом твоим, — Эудес осушил свой стакан, — Правда, не очень-то я брату твоему доверяю. На роже написано, что он — из бывших легавых.

Постаравшись не изображать изумление по поводу хорошей интуиции Эудеса насчёт Рауля, я спросил:

— Ну а сам-то ты, Эудес, давно с картелем?

— Вот уже 16 лет, — усмехнулся Эудес, — Я ещё с доном Мануэлем под началом Пабло Эскобара работал. Многое повидал, но я не рассказываю, за меня мои шрамы расскажут, — он ткнул в длинный шрам, пересекавший всю его волосатую грудь, — Вот, например, схлестнулись мы с десантурой из 6-й армии, когда перегоняли груз изумрудов, конфискованных у местных индейцев. А вот глаз, — он указал на свою повязку, — я потерял, когда герилья как-то раз устроила на дона Мануэля засаду. Я прикрыл дона собой. Жизнь дона Мануэля в обмен на глаз — хороший обмен, а?

Он хрипло засмеялся, разливая остатки вермута по стаканам и залпом выпил свою порцию.

— А вот, — он ткнул в свою камуфляжную коленку, — здесь обитает дробь, выпущенная из дрына Ацтека. Подлая мразь хотела посмотреть, как я буду стоять на коленях, моля о пощаде, — он зло сплюнул на пол, — Чёрта с два Эудес встал бы на колени перед этим поганым червём, хоть ногу мне отрежь! Хорошо, Леонсио вовремя подоспел — так что, гринго, я ему ещё и жизнью обязан!

— Понятно, — произнёс я, уже порядком охмелевший, — Значит, ты о многих тут ребятах знаешь, Эудес?

— Почти обо всех, гринго, почти обо всех!

— А такого…. Эль Гатто, слыхал?

Эудес с интересом посмотрел на меня и со смехом кивнул:

— Конечно знаю, Эль Туристо! Самый хитрый чёрт не из местных! Насколько я помню, с Кубы он и его банда! Ха, они тут в своё время навели шороху! Всё мечтали быстро разбогатеть, сокровища искали! Только вот дону Мануэлю это не понравилось, потому что положиться на этих залётных гринго было нельзя!

— Ну а что Эль Гатто? — поинтересовался я.