Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том II. Российский трансперсональный проект

При этом компьютерное сканирование позволяет проявить глубоко вытесненные, не осознаваемые корни психологической проблемы, а возможности виртуального пространства и символики – работать с визуальными, динамическими образами архетипов, осуществлять их трансформацию.

Диапазон практического применения виртуального сканера достаточно широк. Это и диагностика психосоматических заболеваний, и определение тенденций развития будущего, успешности тех или иных проектов. Отдельного внимания заслуживает сканирование кармических проблем и создание индивидуальной фрактальной мандалы, помогающей прорабатывать психотравматический опыт.

Другим примером адаптации древних знаний к современности является лабиринт или лабиринтная мандала, один из древнейших архетипов, связанных с картографией тонкоматериального мира. Это и образ перехода между мирами, и ключ к пониманию геометрии многомерного пространства-времени, и навигационный прибор для странника.

Согласно современной нелинейной физике и теории хаоса, определенные геометрические формы играют очень большую роль в нашем мире. Их можно встретить и в живой, и в неживой природе. Это и снежинки, и морозные узоры на стекле, разнообразные формы раковин, цветов растений. Причем, несмотря на невероятное разнообразие окружающего нас мира, базовый набор элементов таких естественных орнаментов достаточно невелик и встречается на всех уровнях организации нашей Вселенной, от геометрической структуры молекул до формы галактик. Это спирали, звезды, кресты, свастики и т.д. Эти же геометрические формы, разнообразные мандалы и янтры, магические знаки и орнаменты были хорошо известны и в древней мистической традиции, что было показано в работах Юнга.

Очень важно подчеркнуть, что по своему действию подобные геометрические формы напоминают центр кристаллизации – маленький кристаллик, который вызывает мгновенную кристаллизацию насыщенного хаотического раствора. Только в данном случае они служат «зародышами» упорядоченности, организуя и структурируя вокруг себя пространство и время. Таким образом, они являются своеобразными центрами упорядоченности, противодействуя нарастанию хаоса. К одной из древнейших архетипических форм относятся и лабиринты. Даже сейчас каменные лабиринты или их изображения можно встретить в самых различных уголках нашей планеты.

Как уже говорилось, лабиринт представляет собой разновидность мандалы, но мандалы, в которой задано направление движения и имеется открытый вход и выход. Таким образом, открытость лабиринтной мандалы делает ее посредником между миром сакральным и миром проявленных форм, в котором мы живем.

Вторая особенность связана с возможностью физического движения внутри лабиринтной мандалы. Такое движение внутри лабиринта формирует геометрический рисунок, траекторию движения, каждый элемент которой связывается с определенными аспектами сакрального космоса, циклами времени, прошлым и будущим, энергетическими центрами человека. Сама форма траектории зависит от типа лабиринта, правил его обхода и часто напоминает архетипический магический знак, что является дополнительным фактором психотронного воздействия. Одновременно формируется поток энергии (линия Дракона), связывающий центр лабиринта и его периферию, модулирующий и упорядочивающий энергии места силы, на котором он построен.

Геометрические формы лабиринта также имеют свои особенности. Как правило, рассматриваются только плоские двухмерные лабиринты. Однако известны трехмерные и даже многомерные лабиринты. Более того, часть коридоров лабиринта может быть расположена за пределами нашего физического пространства.

На своих семинарах Файдыш использует лабиринты не только для экологических целей, но и для индивидуальных духовных практик, работы с личностными проблемами. В этих случаях лабиринты, построенные на планетарных местах силы, давали наиболее эффективные результаты.

В частности, очень интересным оказался анализ внутренних переживаний людей, участвующих в построении лабиринта, их личного опыта. При индивидуальной работе мы обычно использовали адаптированные медитационные техники из древних традиций. Многие участники говорили, что во время прохождения лабиринта в их сознании возникала ясная оценка их жизненной проблемы или новое понимание какого-то явления.

Часто можно было услышать, что лабиринт заставил столкнуться лицо в лицо со своими собственными слабостями и недостатками. После таких поездок почти все участники переживали творческие прорывы. У многих вдруг открывались ранее дремлющие таланты. Другие открывали для себя новое направление деятельности.

Построение лабиринтов, как правило, всегда отражалось на процессах, происходящих в группе. Если первые лабиринты выносили на поверхность все проблемные места, то с каждым последующим лабиринтом атмосфера в группе вычищалась и проходила все более глубокая интеграция участников группы, а надо отметить, что в группах с международным составом этого не так легко добиться.

Таким образом, опыт работы с древними лабиринтными формами показал большую перспективность восстановления и развития этой древней традиции, ее адаптации к современной культуре. При этом работа с архетипическими лабиринтными формами может быть полезна как при решении экологических задач, так и при работе с личностными проблемами.

30. Интегративная методология А.В. Юревича

Андрей Владиславович Юревич, доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, в 1979 г. закончил факультет психологии Московского государственного университета. В 1984 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата психологических наук, в 1993 г. – диссертацию на соискание ученой степени доктора психологических наук в Московском государственном университете. С 1979 г. по настоящее время работает в Институте истории естествознания и техники Российской академии наук. С 1990 г. возглавляет Сектор социальной психологии науки этого Института. С 2000 г. – директор Центра науковедения при этом Институте. С 2005 г. – заместитель директора Института психологии РАН.

Автор 214 научных статей и 9 монографий по проблемам российской науки. Руководитель ряда научных программ и проектов. Автор функционального подхода к анализу науки и концепции методологического либерализма. А.В.Юревич член редакционных коллегий журналов «Вопросы психологии» и «Вопросы истории естествознания и техники», Ученого совета Института истории естествознания и техники Российской академии наук, Специализированного Ученого совета факультета психологии Московского государственного университета и Московского совета Общества психологов, член Экспертных советов Фонда Сороса, Российского гуманитарного научного фонда и Российского фонда фундаментальных исследований, эксперт Совета Безопасности РФ.

После защиты докторской диссертации (Социально-психологи-

ческий анализ научного и обыденного объяснения. – Дисс. докт. психол. наук. – М., 1993.) продолжил анализ состояния современного состояния гуманитарных наук.

В статьях и монографиях, опубликованных в ведущих научных журналах России (Юревич А.В., Цапенко И.П. Мифы о науке // Вопросы философии. 1996. № 9; Юревич А.В., Цапенко И.П. Функциональный кризис науки // Вопросы философии М., 1998, №1; Юревич А.В. Скрытое лицо науки // Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В., Ярошевский М.Г. Психология науки. М.: Флинта, 1998. С. 251-290; Юревич А.В. Умные, но бедные: ученые в современной России. М., 1998; Юревич А. В. Психологические особенности российской науки//Вопросы философии, 1999, N 4; Юревич А.В. Новая траектория развития российской науки: из космоса в политику//Науковедение. 1999. №4; Юревич А.В. Системный кризис в психологии//Вопросы психологии. 1999. №2; Юревич А.В. Психология и методология //Психол. журн. 2000. Т.21. №5; Юревич А.В. Национальные особенности российской науки//Науковедение. 2000. №2; Юревич А.В., Цапенко И.П. Нужны ли России ученые? М., 2001) раскрываются различные измерения существования российской психологии.

В монографии «Социальная психология науки» (СПб., 2001) проанализированы актуальные социально-психологические проблемы научного познания. В ней собраны разнообразные факты, свидетельствующие о том, что познание осуществляется не так, как оно описывается в учебниках и официальных версиях истории науки: ученые регулярно нарушают общепринятые нормы, постоянно вступают в межличностные конфликты и споры о приоритете, больше заботятся о личных интересах, чем об открытии истины, нередко подтасовывают данные, проецируют на изучаемые объекты свои личные психологические проблемы и т.п., однако, как ни парадоксально, все это не препятствует, а содействует развитию науки, а ее «иррациональные» компоненты порождают рациональный продукт – научное знание.