Траст
Шрифт:
Глава тринадцатая
Легар-стрит
Поздно что-либо исправлять, если надо отправляться на похороны и поминки. Посмертная просьба Палмера – чтобы я стал попечителем – была одновременна и унизительна, и лестна. Его последняя воля наполнила меня чувством глубочайшей ответственности. А заодно опечалила – недвусмысленный сигнал, что одна из моих важнейших дружеских связей пришла к внезапному, непредвиденному концу. За два дня пребывания в Чарльстоне я напрочь выговорился, был выжат до отказа ошеломительным мельтешением старых друзей. Во мне боролись противоречивые эмоции. То есть моя коробушка была еще полным-полна нерешенных
Что я делаю в саду Клэр Кинкейд?
Позвольте мне ввести вас в курс.
После встречи с Хьюиттом Янгом я первым делом позвонил своему боссу. Ее секретарша сообщила:
– У Кэти сейчас встречи идут сплошняком. Вы не против, если она перезвонит вам сегодня в семь вечера?
– Заметано.
Я полагал, что СКК завизирует мое избрание в попечительский совет Фонда Пальметто. Но Андерс так и не перезвонила, тем самым отсрочив мой ответ до завтра. Странно. Уж что-что, а откликаться на зов лучших работников администраторы умеют. Я сделал мысленную пометку, что надо вернуть босса на переподготовку в школу послушания, пройти реабилитационный курс.
Но в каком-то смысле я был рад, что Андерс так и не перезвонила. Она бы помешала моему обеду с Клэр. В Каролине мы на еду не налегаем – чуточку зеленого салата и порция паровых мидий. А вот на питье не скупимся. После пары бокалов мартини мы осушили не меньше бутылки «Пуйи-Фюиссе». Может, и две.
Во время обеда я постоянно переходил на тему, занимавшую все мои мысли. Назовем это профессиональным интересом. Или похотливым любопытством. Я искренне хотел знать, как Палмер поделил остаток своего имущества между ДжоДжо и Клэр. Мне начхать, сколько там кто-то проработал в моем бизнесе. Наследства всегда занимательны, особенно в сложных семейных обстоятельствах. У нас здесь в центре Чарльстона произошло нечто сногсшибательное, а Хьюитт не обмолвился мне и словом.
Он хороший адвокат.
После обеда я проводил Клэр до дома на Легар-стрит. Не рассчитывая остаться. Но мы присели рядком на чарльстонской скамейке – черно-зеленой, старой, истертой бесчисленными задницами – в уединении сада позади ее дома. Ночной воздух наконец остыл. А мы перешли с белого на красное, помаленьку прокладывая путь через насыщенное австралийское каберне, чтобы не замерзнуть.
В тенях, отбрасываемых светом месяца, черты Клэр выглядели мягкими и хрупкими. В старших классах я отдал бы все на свете, чтобы пережить столь интимный момент с моей Дейзи Бьюкенен. Под «интимом» я подразумеваю уединение, а отнюдь не секс. Хотя кого я обманываю? В эти дни и секс бы меня устроил. Более чем устроил. Клэр была предметом моих юношеских вожделений.
Вы поняли, о чем я.
Дело в том, что с Энни мы – одна команда. Это она протянула мне руку после гибели моей жены и дочери. Это она встала на мою защиту, когда я напоролся на проблему с СКК пару лет назад, схлопотав на свою голову радиоактивные осадки схемы Понци. Она подставила шею.
Когда же пыль рассеялась, Энни напомнила мне, что непосредственность и флирт могут нести радость. Что в легкомыслии нет ничего пагубного. В глубине души я подозреваю, что как раз всякие глупости мне в ней и нравятся. То, как она одевается, разя взгляд разноцветьем красок, наслоениями полос, узоров и бунтарских текстур, каким-то чудом сочетающихся между собой. Сомневаюсь, что еще хоть кто-либо, кроме Эвелин, интриговал меня так же, как она.
Как на прошлой неделе.
Прежде чем объявился Палмер, Энни позвонила после одного из занятий в Колумбийском.
– У
меня есть хорошая новость и плохая.– Начинай с плохой. – Правила игры мне знакомы.
– Нынче вечером ты ведешь меня на шикарное кино в Виллидже.
– Ох ты! Дело скверно.
– Но зато весь фильм будешь держать меня за руку. А когда я хорошенько всплакну, становлюсь весьма податливой.
Разве тут устоишь?
Вот так мы с Клэр и сидели, хватив лишку с вином и наслаждаясь благоуханными южными ароматами чайной оливы и камелий. Что касается вина – каберне совиньон вполне подходит, чтобы мужчина и женщина провели под звездами вечер – чуточку холодноватый, чтобы быть приятным.
Клэр как-то переменилась. Убрала челку со лба. И поразила меня, приоткрыв окошко и дав заглянуть в свои мысли. Я оказался в ее саду не просто так. Может, чтобы обсудить нечто, не сказанное в последние двое суток.
Шум проносившихся мимо машин то и дело перебивал ритмичное журчание фонтана. Мраморная бычья голова, установленная на оштукатуренной садовой стене, изрыгала воду в декоративный пруд, переполненный пятнистыми оранжево-белыми карпами, то и дело всплывавшими к поверхности. Я ждал, чтобы инициативу перейти к существенным вопросам Клэр взяла на себя.
– Я так горжусь папой!
– Из-за его посмертного дара Фонду Пальметто?
– Никому не требуется таких богатств, как у нас, – вековечный вопрос Клэр обошла стороной. Тот самый, который на Уолл-стрит напрямую не задаст никто: а сколько в среднем человеку требуется? Но я сейчас не хотел говорить на эту тему.
– Он когда-нибудь упоминал о пожертвовании?
– Ни словом.
– В самом деле?
– Ты как будто удивлен.
– Дар-то немаленький, – я отхлебнул каберне.
– Папочка говорил, что у меня всегда будет достаточно средств, чтобы я испоганила себе жизнь.
– А ДжоДжо знала, как по-твоему?
– Шутишь?! – усмехнулась Клэр.
– В каком смысле?
– Она охотница за деньгами.
– Твой папа любил ее.
– Ты и в самом деле не знаешь, – Клэр мгновение помолчала, и слова ее будто растворились в журчании фонтана, – что произошло сегодня.
– Не знаю чего?
– Папуля вставил ДжоДжо фитиль в тампон.
Фу. Она сдобрила эти слова патокой своего тягучего южного акцента. Ну, вот тебе и дипломатическое изящество. Уложила меня прямо наповал. Я и не знал, что сказать. И потому не сказал ничего – лучшая стратегия в отношении сомнительных речей.
– И поделом ей, – голос женщины вдруг взмыл, как неожиданный летний шквал. – Она мне не нравится. И никогда не нравилась. И хорошо, что папочка дал решающий голос тебе. Потому что мы ни за что и ни в чем не согласимся.
Опасность, Уилл Робинсон.
– Клэр, мне ДжоДжо нравится.
– Меня от нее тошнит.
– Почему?
– Она примчалась сюда из Сан-Диего. И не успела я и глазом моргнуть, как она уже кувыркалась с отцом на кровати моей матери, относясь ко мне, как к ребенку.
– ДжоДжо всего на шесть лет старше тебя.
– Вот я и говорю, – Клэр постучала по своему пустому бокалу.
Я наполнил его до той черты, где изгибы хрусталя предсказывают головную боль поутру.
– Но проблем на заседаниях совета не будет, так ведь?
– Надеюсь, что нет, – беззаботно отозвалась собеседница.
Какое-то время мы сидели молча. Она хотела посплетничать, но тут уж я был пас. Попивая свое вино, мы сидели на скамейке порознь. Прежнее волшебство вечера рассеялось без следа. Наконец Клэр нарушила молчание малость покаянным тоном: