Травма

Ксэ открыла клапан и раздвинула створки.

...

– Что это?

Ксэ не отвечала. Ещё секунду посмотрела внутрь, закрыла сумку и поднялась на ноги.

– Это нужно отвезти в участок. Мы с Сергеевым осмотрим крыши. Через минуту. Сейчас мне нужно позвонить.

Ксэ отошла в сторону, на ходу доставая коммуникатор. Лито еле слышно выдохнула.

– Что с ней происходит?

Сергеев выдавил улыбку.

– Я думал, ты привыкла за два месяца. Хотя сегодня действительно что-то особенное. И случай необыкновенный. Я знаю, в конечном счёте всё объяснится и разрешится. Или осядет где-нибудь в архивах. Но сейчас - ты права - в голове не укладывается.

Лито спрятала руки в карманы и нахохлилась, то и дело бросая любопытные взгляды на сумку. Дыхание уже успокоилось, но сквозь смуглую кожу всё ещё проступал дикий румянец. Светлые волосы до плеч разметались по лбу и щекам, голубые глаза с какой-то поволокой от перевозбуждения бегали от одного предмета к другому.

– Я тоже не понимаю её иногда. Знаю только, что она очень редко ошибается. Я работаю с ней уже три года и не помню ни одного крупного провала, произошедшего по её вине. Думаю, в конце концов окажется, что она права. Но я, по крайней мере, хотел бы знать, в чём именно.

Сергеев поймал на себе наполовину жалобный, наполовину благодарный взгляд Лито. Нет, совсем не привыкла.

Ксэ вернулась и взяла сумку.

– Хорошо. Стажёр, сдайте это в вещдоки и запишите номер. Скажите, чтобы не убирали далеко - сегодня мы ещё ей займёмся. Сержант, пожалуйста, запросите доступ к базе ключей для нас двоих, уровень два. Вы знаете мой идентификатор. Приступаем.

Ручка сумки скользнула в горячую ладонь Лито. Лито моргнула. Ксэ уже широким шагом направлялась ко входу в подъезд. Сергеев отвлёкся от коммуникатора - удивительно, пальцы, как у пианиста, и движения такие же. Ободряюще кивнул Лито, пошёл вслед за Ксэ.

– Готово. У нас есть доступ к подъездам и крышам, таймер на 3 часа.

Ксэ пискнула карточкой идентификации об электронный замок; неожиданно современная для такого старого дома дверь с лёгким шипением отошла в сторону. Двое - женщина в чёрном и мужчина в сером - скрылись внутри. Лито ещё раз вздохнула и посмотрела на сумку, чужеродным телом свисавшую у неё из ладони. В двадцати шагах дальше по улице стоял пластиковый барьер ограждения; за ним уже никого не было - люди останавливались посмотреть, видели, что всё, как всегда, и шли дальше по своим делам. Лито вернулась к оставленному у служебного въезда мотоциклу - чёрный матовый Murasaki приветливо мигнул. Вставила ключ в зажигание, занесла такой тесный шлем над головой и погрузилась во мрак.

Этот мужик напротив грыз ногти. Засовывал в рот и обкусывал. Каждый разгружает обстановку по-своему, но всему есть предел.

Вообще, всё было очень нервно. Взгляды, которыми они перестреливались через пустую середину комнаты. Тик - у всех разный, но одинаково раздражающий остальных. Машинальные пассы над тем местом, где висит оружие. Вас так легко вычислить, ребята. Недаром Блайт не любит огнестрел.

Пятеро с нашей стороны, четверо у них. Не рассчитывали, что у меня будет телохранитель, а заставить его остаться снаружи ни у кого не повернулся язык. Видно, хорошо справляется со своей первой обязанностью - выглядеть внушительно.

Главный с противоположной стороны, потёртый мужик в потёртой кожанке, с длинными чёрными волосами - когда-то был секси, наверное, - в третий раз куда-то звонил и не получал ответа. У него дёргается левый край нижней губы. А тут ещё этот, с ногтями. Ну и компания.

Оглядываюсь и игриво поднимаю брови на Блайта. Ему постоянно нужно бросать косточку. Он всегда голодный. Чаще всего мне это нравится, а когда нет, просто нужно следить, чтобы он вовремя получал положенный ему взгляд или касание. Он не такой примитивный, как кажется, - если бы был таким, его бы сейчас здесь не было. А мне сегодня самой эта косточка в кайф - с самого утра будто жидкий напалм залили внутрь, нужно только поджечь. И ещё, и ещё, сколько раз - не знаю. Хочу его.

У меня тоже есть тик - я облизываю губы. Я всегда так делаю - за компом, в постели, даже стоя в пробке. Но сейчас я, видимо, замечталась и облизнулась так, что все разом повернулись и посмотрели на меня. Как будто это я ногти грызу. Не смотрите вы все на меня, займитесь чем-нибудь.

С четвёртого раза, кажется, что-то щёлкнуло. Длинноволосый вышел на середину.

– Нашего курьера перехватили. Товар забрали в полицию.

Лёгкий шорох-шёпот. Пассы с нашей стороны стали яростнее, но за оружие никто хвататься не стал. Эти движения зеркально повторили с другой стороны - и так же, опомнившись, убрали руки назад.

– Всё путём. У нас есть человек в участке. А ментура не знает, что это. Сто пудов.

Старик - Годдар - ругнулся сквозь зубы, повернулся и прошёл несколько шагов к противоположной стене, помолчал, таким же отрывистым шагом вернулся на центр.

– Что вы предлагаете?

– Наш человек спишет товар в архив вместо какого-нибудь другого. Потом его будут везти в хранилище, тут мы всё и обтяпаем. Сегодня вечером.

– Реактор должен быть у меня через два часа.
– Когда старик говорил, казалось, он заполняет собой всю комнату - гулкий слабоосвещённый цех заброшенной фабрики.
– Дайте мне вариант получше.

Длинноволосый задёргал губой.

– Есть... да, можно забрать её... его сегодня.

– Можно?

– Прямо из участка. Но так мы можем запросто подставить нашего человека. Нельзя ничего передавать под носом у ментов.

– Я полагаю, это не должно быть моей проблемой?
– старик по-бычьи наклонил голову.

– Не должно, - холодно процедил длинноволосый и достал телефон.

– Погодите.

Старик обернулся.

– Погодите-погодите. Забирать товар из участка - выходит, я тоже куда-то еду?

– Выходит.

– А что если я не хочу?

– Думаю, мы можем прибавить 20 процентов к вашему вознаграждению по такому случаю.

– А что если я совсем не хочу?

– Тогда можете идти. Но в таком случае я не уверен, что мы вас пригласим в следующий раз. Не уверен, что вас кто-нибудь куда-нибудь пригласит.
– И затем, с выверенной лёгкостью сменив тон: - Это очень важная для нас сделка, а, кроме вас, тут в технике никто не разбирается. Сорок процентов.

Глупый напыщенный толстячок со стандартным набором ораторских приёмов! Да я теперь пошла бы с вами за бесплатно. Теперь, когда все на взводе, никто не представляет, где именно их желанный товар, и как его достать... Вот это я понимаю - работа. Есть много способов поджечь мой напалм.

Я опоздала.

Так, значит, вот кто это был. Растрёпанная девчонка в спортивном костюме, с огромной дырой в груди. Незнакомка. И рассыпанное ровными линиями вокруг стекло. Когда ты умерла, всё прекратилось.