Тремориада (сборник)

Поздним вечером мы с Лысым сидели у него дома, попивали пиво. Вдруг – телефонный звонок.

– Это ж безумие, меня сейчас тревожить, – сказал Лысый телефону, снял трубку и вдруг очень обрадовался. Это оказался – ой-ё! – армейский дружок. Буквально Братуха. Который вскорости будет проклят мной во мхах заполярных. Кстати, жил он в городе Заполярный.

Этот «ой-ё» позвал Лысого в гости. Н у, и меня заодно. Сказал, что денег у него полно, и главное тут – чтобы у нас хватило на дорогу туда. А там всё будет. Волшебная фраза. Редкий человек устоит. Потому как редко у кого всё есть.

С деньгами у нас был напряг, поэтому, когда пиво закончилось, в магазин мы не побежали. На билеты в одну сторону хватило бы. Лысый выделил мне диван, и я заночевал у него. Показалось – едва успел закрыть глаза, как друг уж затормошил меня за плечо.

– Оставьте меня, я живой, – пробурчал я, натягивая одеялко на голову.

– Ту-ту-ру-дуу! – притворился Лысый горнистом.

– Чего ты мне: ту? Чего: ру-дуу на ухо спящее?

– Просыпайся, ухо спящее, буди остальной организм. Пора собираться.

– Вот, ты, блин! Вот, ты, нафиг! Ну, нельзя ж так с божьей тварью обращаться. Вот так вот брать за плечо и тормошить, тормошить. Что я, тормашки какие-то?

– А как мне Вашу Милость будить прикажете-с?

О, тут я, прикрыв глаза на мечтательной физиономии, сказал:

– В полдень, под плеск шампанского, наливаемого в бокал грудастой горничной Луизой.

– А в шесть утра, под плеск «утки», меняемой грудастой санитаркой бабой Клавой, ты просыпаться не хочешь?

– Ну, вот, ты, блин. Ну, вот, ты, нафиг, – опять забурчал я и сел на диване. – Сколько сейчас времени-то?

– Полшестого.

– Типун тебе на язык! – простонал я и вновь упал на подушку.

– Да вставай же! Мы ж собирались к моему корешу.

– Мы… Какие вы быстрые.

– Кончай придуриваться, вставай. Я пошёл себе чай наливать.

– Вот мне нравится это «себе»! А как насчёт того, что мы в ответе за того, кого разбудили? – Оттягивал я момент расставания с удобным диванчиком.

Когда я со всклокоченными волосами зашёл на кухню, Лысый уж вовсю хлебал чаёк.

– Умылся б сходил, – хохотнул он и откусил полпеченюшки.

Я глянул на оставшиеся четыре печеньки и сказал:

– Сначала чай.

– Думаешь, все хотят тебя объесть?

– Нет, только ты.

Через полчаса мы уже отправились на вокзал. В голове шумело лёгкое похмелье. Я вообще сомневался, что хочу куда-то ехать. Но мозг отказывался в этом разбираться, позволив телу плыть по течению.

Не зная расписания, мы все же поспели вовремя. Кассирша сообщила Лысому, что наш автобус отправляется уже через пять минут. Денег оказалось как раз на два билета.

– Держись меня, братуха, и сказка станет былью, – сказал Лысый, подтолкнув меня плечом к выходу с автовокзала.

Как только автобус тронулся, я откинулся на спинку сидения, закрыв глаза. И дорога быстро убаюкала меня. Меня ожидал невиданный друг Ой-ё, и невиданные блага в невиданном городе.

Проснулся я с идиотской улыбкой. За плечо меня тормошил морпех, метра два ростом, в чёрном берете.

«Сколько ж можно меня сегодня тормошить?» – подумал я.

– Документы! – потребовал он.

«Ух, долговязый, а не пошёл-ка бы ты долговязить куда подальше».

Я посмотрел на Лысого. Тот тоже спросонья хлопал непонимающими глазами.

– Какие ещё документы? – спросил я.

– Пропуска, паспорта, – пояснил-поторопил морпех с повязкой «КПП» на руке.

– Нет у нас никаких пропусков. Чё за дела?! – возмутился Лысый.

– Пройдите на выход, – велел долговязый и повернулся к пассажирам напротив. Те показали на паспортах фото и прописку.

Мы поднялись и направились к выходу.

– Что это? – спросил я Лысого оказавшись на улице. Обе стороны дороги контролировали морпехи. Вот двигающаяся нам на встречу «Жигули-копейка» остановилась. Водитель предъявил документы и поехал дальше.

– КПП, – кивнул Лысый на одноэтажное строение на обочине.

– Так это закрытый город?!

– Выходит.

– Кое-что из жопы. Твой-то Ой-ё о чём думал?

– Да хрен знает… Он про КПП никогда не говорил.

Из автобуса вышел морпех. Двери закрылись, и наш «Икарус» тронулся к городу, видневшемуся ниже по дороге. Без нас.

– Так что ж, Заполярный закрытый город? – спросил Лысый морпеха.

– Вроде, нет, – пожал плечами долговязый.

– А чё тут такое? – развёл я руками.

– Нахрен тогда КПП? – спросил Лысый. – Кого ловите?

– В том числе и таких, как вы. – Казалось, морпех с трудом подавляет зевоту.

– Чё он буровит? – толкнул я Лысого в бок. – Хватит базарить, пошли в город. Я пива хочу.

– Давайте. Хоть кому-то сегодня по печени дам. – В глазах морпеха появился интерес.

– По-моему, сначала лучше зайти на КПП, – предложил Лысый.

Я ступил на порог КПП решительным, дерзким, наглым. Долбанные заморочки, а я хочу пива!!!

Вышел я из КПП, как обухом ушибленный, недоумевающий и растерянный. Долбанные заморочки, а я хочу пива…

«Тысячу чертей!» – воскликнул бы сейчас Д’Артаньян.

– Ёбтать! – вздохнул Лысый.

На КПП дежурный офицер сообщил, что приехали мы не в Заполярный, а в Полярный. Закрытый город. Косяк Лысого. Он брал билеты. Теперь нам предстояло практически без денег преодолеть путь до Мурманска, длиною километров в восемьдесят.

Чуть ниже КПП стоял белый столб, с надписью сверху вниз «Полярный». Этот указатель мы проспали. Тут была развилка дорог, и дорожный знак, аки камень былинный, предупреждал: направо пойдёшь – в Снежногорск попадёшь. Назад пойдёшь – в Полярный попадёшь. А прямо пойдёшь – в Мурманске будешь. Значит, нам туда дорога.

Мы махали машинам. Они равнодушно проносились мимо.

– Это они твою физиономию стороной объезжают, – сказал я Лысому.

– Надо было Батона с собой взять, его харю так просто не объедешь, – усмехнулся Лысый.