Тренировочный день 6

— Не то, чтобы я подвергала авторитет тренера сомнению… которого у тебя, кстати нет. Авторитета, не сомнений. — говорит Волокитина, провожая взглядом Валю: — но… как-то это странно. Ночевать на площадке в спорткомплексе, там же где мы завтра играть будем. Как-то… ну не знаю. Обычно же когда идешь на площадку — невольно собираешься. А тут чего? Вот встанем мы все с утра — с помятыми мордами и все такое… а уборщицы сюда рано приходят. В шесть вообще. И что? Я даже собраться не сумею… а тут с «Крылышками» играть.

— Мне тоже непонятно. То есть неудобно. — подает голос Наташа Маркова: — я думала, что с утра придем. Зачем тут ночевать? Есть же гостиница при заводе и вообще… на полу спать…

— Зачем? Я хочу подчеркнуть одну важную вещь, Наташ. Такую о которой можно и забыть, когда приходишь сюда с утра. Вы тут хозяева, девчата. Как бы ни были круты игроки «Крыльев Советов», но они тут — гости. Дома и стены помогают, слышали же? Ну так вот, здесь вы… — он обводит окружающее пространство: — здесь вы дома. Это — ваш дом. А они тут — гости. И гости должны вести себя соответственно.

— Они не гости, они оккупанты. — фыркает Маркова: — какие же это гости, когда хотят нам по щам навалять?

— С ними Наташка Мордвинова! Будет весело! — проносится мимо Лиля Бергштейн, которая нахлобучила на голову подушку так, чтобы та напоминала головной убор Наполеона Бонапарта.

— Иногда я за нее волнуюсь. — говорит Маша Волокитина, провожая Бергштейн взглядом: — слышала я что Мордвинова со скандалом уходила из «сырников».

— Мы не «сырники» а «Красные Соколы». — поправляет ее Синицына: — официальное название команды «Красные Соколы». Я ж вас «Железяками» не называю, хотя вы от Комбината играете.

— Ты лучше скажи, что там у вас с Мордвиновой произошло, что Кайзер бегает как в попу ужаленная? — меняет тему разговора Волокитина: — что там случилось?

— Переход Мордвиновой в команду высшей лиги был воспринят игроками неоднозначно. Излишняя эмоциональная привязанность вредит командной игре. — отвечает Синицына: — каждый спортсмен имеет право на профессиональный рост, однако этот переход был оформлен без должного внимания к интересам коллектива.

— Кажется я начала понимать ваш птичий язык. — задумчиво говорит Волокитина: — погоди, ты хочешь сказать, что Лилька восприняла перевод Наташи как что-то очень личное, может даже считает, что она ее предала. Потому-то она сама в высшую лигу не стремиться, хотя у нее и предложения есть, верно?

— Излишняя эмоциональность вредит командной игре… — Наташа Маркова потирает подбородок: — Юля хочет сказать, что Наташа была для Лильки наставником и другом, потому Лилька очень болезненно восприняла ее уход.

— Как отмечают в команде, между опытным капитаном и начинающей спортсменкой сложились особые отношения наставничества. «Наталья Владимировна действительно уделяла Лилии повышенное внимание, — делится один из членов тренерского штаба. — Их рабочие контакты часто выходили за рамки стандартного тренировочного процесса». По неофициальной информации, именно эта «излишне тесная психологическая связь» стала причиной нынешнего охлаждения в отношениях между спортсменками. «Когда человек, которому ты безоговорочно доверял, вдруг уходит без предупреждения — это всегда удар», — поясняет наш источник близкий к команде. Тренерский штаб в настоящее время работает с Бергштейн, помогая ей переосмыслить ситуацию и направить эмоции в спортивное русло. — декламирует Юля Синицына, поправляя свои очки: — вот так бы написали про это в «Вечерней Правде Колокамска».

— Если тебя из команды попрут, то с голода ты не умрешь. Готовая корреспондент «Вечерки», на голову круче Марины. — Наташа Маркова с восхищением смотрит на Синицыну: — ты прямо говорить птичьим языком умеешь, а та слова подбирала.

— В общем из-за этого Бергштейн даже провожать ее не пришла, как мне потом рассказывали. — говорит Синицына: — для нашей Кайзер такое нетипично, обычно она обид не держит.

— Что значит «мне потом рассказывали»? — зацепилась за деталь Наташа: — в смысле? Ты тоже не пришла на проводы своего собственного капитана?

— А смысл? — пожимает плечами Синицына: — она же перестала быть капитаном моей команды.

— Вы двое — точно мутанты. — кивает Маша Волокитина: — все у вас не как у людей. Ладно, Бергштейн я на поруки возьму, воспитаю из нее человека, но что с тобой делать — ума не приложу.

— Ладно, хватит лясы точить. — говорит Виктор и повышает голос: — Лиля! Прекрати немедленно! Свалишься — убьешься же!

— Нипочем она не убьется. — комментирует Маша, задрав голову вверх: — ее дустом травить нужно, так ее не убьешь.

— Все, собираемся все вместе! — Виктор хлопает в ладоши: — у нас до встречи с «Крылышками» восемнадцать часов осталось. В круг! Лиля, спускайся уже! Салчакова, оставь Маслову в покое пожалуйста! Все в круг! Сейчас поговорим, а потом — медитация и спать.

— Круто! Все вместе на площадке спать будем!

— Все-таки Марина в своей статье права была. — говорит Маша: — точно все вместе тут спим. Кто нас потом замуж возьмет?

— У тебя, Волокитина, фан-клуб с половину города, выбирай оттуда кого хочешь. Это меня никто потом никуда не возьмет. — грустит Наташа Маркова: — кстати, а вы слышали, что за «Крылышками» повсюду их фанаты катаются? Называют себя «бортпроводники» и синие пилотки носят… говорят, что они им услуги всяческие оказывают, ну там вещи таскают, костюмы стирают и гладят и все такое. Говорят, что даже особый массаж делают!

— Такие же враки, как и про нас. Вечно напридумывают черте-что…

— Дыма без огня не бывает! Вон Витька с Лилькой, да и вас с ним с утра застали и…

— Цыц, Маркова! Ты седьмая на скамейке запасных, сгоняй за газировкой.

Глава 4

Завтра у них ответственный день. Завтра с утра они встанут, примут душ, позавтракают, разомнутся и встретятся с командой из высшей лиги. Если ты хочешь расти — всегда играй с соперником, который превосходит тебя, это факт. Однако нет абсолютных истин в подлунном мире, как сказал бы старина Билли, и эта истина верна лишь отчасти. Проиграть в пух и прах, без возможности оказать нормальное сопротивление — не поможет прогрессу. Если пятиклассник выйдет на ринг против мастера спорта по боксу, то он даже не поймет, что случилось. Единственный урок, который можно будет вынести из неравного соревнования — никогда больше не попадай в такие ситуации.

Виктор оглядывает собравшихся вокруг девушек. Они расстелили матрасы прямо в центре площадки, рядышком. Уселись на них, кто-то по-турецки, а кто — полулежа, словно знойная гурия в саду Старца Горы или отдыхающая девушка на песчаном пляже, Салчакова Айгуля уселась по-японски, в классическую «сейза», поджав ноги под себя, как и положено воспитанной девушке. Лиля Бергштейн скрутилась в какую-то немыслимую позицию из йоги, положив подбородок на колено ноги и обхватив себя руками. Все внимательно смотрели на него, в огромном и полутемном помещении спорткомплекса, наступила тишина. Были погашены почти все лампы, которые обычно освещали проходы между трибунами и подсвечивали выходы, горело лишь несколько ламп прямо над центром площадки.

— Что же, это была насыщенная неделька. — говорит Виктор. Кто-то фыркает, кто-то улыбается, девушки переглядываются между собой. Неделька и правда выдалась насыщенной, сам Виктор успел на таких эмоциональных качелях покататься, что дай боженька. Два дня в себя приходил после той гранаты на белом гравии дорожки в пионерском лагере… коньяком отпивался, так и алкоголиком стать недолго. Потом — Лилька со своими фокусами… и вообще. Он чувствовал себя так, будто стал еще старше. Какое-то время после переноса сознания он думал, что вернулась молодость — молодое тело, гормоны, кипящие в крови, непосредственные и быстрые реакции. Но после этой недели возраст будто снова вернулся к нему. Нет, тело все еще было молодым, да и гормоны никуда не делись, та же Лилька не даст соврать… но вот в душе что-то перевернулось. И сейчас он хотел передать это чувство всем остальным в команде, чтобы на них снизошло то же вселенское спокойствие, что и на него тогда. Завтра с утра они встанут, скатают матрасы, унесут их в кладовку, пойдут гурьбой в душ, потом — в столовую на завтрак. А потом их будет ожидать самый важный матч в их карьере. Для большинства из девушек встреча с «Крыльями Советов» — это вершина карьеры. Большинство из них никогда не выйдут за пределы региона… даже Маша Волокитина, которая уже играет на уровне высшей лиги, но — старовата для этой самой высшей лиги. Рекрутеры, подбирая потенциальных игроков для своих команд, ищут в первую очередь перспективных и молодых. Тех, кто сможет раскрыть свой потенциал и играть в высшей лиге еще как минимум лет десять. Маша, которой уже под тридцатник — позднецвет. Она уже раскрылась полностью, у нее впереди максимум пять лет активной игры, дальше возраст начнет сказываться. Потому — нет. Из тех, кто сейчас сидит на площадке на уровень союзных соревнований могут выйти разве что Юля Синицына и Лиля Бергштейн. Ну и Салчакова Айгуля — если не скатится обратно в самобичевание и трястись перестанет. На месте рекрутера Виктор даже скорее Айгулю выбрал, чем Синицыну или Бергштейн, потому что Салчакова способна на многое, у нее и антропологические данные для волейбола и координация потрясающая, она сильная и выносливая, если дать человеку возможность выправить свои психологические моменты — она засияет как звезда. Синицына же… с ней те же проблемы что и с Волокитиной — она уже раскрылась, выше ей не вырасти. Да, это уже довольно высокий уровень, но глядя на нее уже ясно что она может, а глядя на Салчакову — совершенно непонятно что из нее вырастет, какой игрок. Что же до Бергштейн, то у нее все в порядке и координацией и со скоростью, выносливостью, силой, да чем угодно. Она как спортивный автомобиль в ряду семейных минивэнов, так она отличается от всех, но… ее подводят антропологические данные. Если проще, то она невысокого роста, мелкая для волейбола на высшем уровне. Это не мешает ей быть очень полезной на площадке, но ей приходится прикладывать вдвое больше усилий, чтобы компенсировать свой рост. Он-то понимает, что такая как она — жемчужина для любой команды, но современные тренера привыкли на все смотреть через призму профессиональной пригодности и выбирать потенциальных игроков от антропометрии. И еще один недостаток Лили — она не прикладывает достаточно усилий. Воспринимает все как игру. Она играет в волейбол, в то время как остальные — работают. Определенно ей нужно в теннис уйти, там и игра не командная, и характер ее проявится более ярко.