Трепет

Его дыхание согревало ей ухо.

— Наша спальня будет ее любимой комнатой в доме. Она ей так понравится, потому что она будет знать, что именно там мы сделали нашу любовь официальной. Сделали наш брак официальным.

Если Веда и думала, что раньше ее сердце билось очень сильно, то только потому, что она еще не осознавала того удушающего ощущения, которое испытывала сейчас. Она ахнула, когда он убрал руки с ее талии, она перестала чувствовать тепло его тела, а мягкие губы больше не касались ее уха. Она одновременно жаждала и боялась того, что не чувствовала его теплого тела, не в силах решить, что было сильнее. И когда она медленно повернулась на каблуках, чтобы увидеть, куда он ушел, она знала, почему он отошел.

Грудь Гейджа вздымалась, когда он сделал вдох, стоя на полу на одном колене. В своей дрожащей руке он протянул черную бархатную коробочку, открытую, чтобы показать блестящее, овальное обручальное кольцо.

— Святое дерьмо… — Веда зажала рот руками, делая большой шаг в сторону от него, вынужденная согнуться пополам, когда буря в ее животе перешла в полномасштабное цунами.

Она могла только удивляться… почему?

Почему этот мужчина любит ее так сильно?

Он точно осознавал, какая она была катастрофа? Какой в ее жизни царил бардак? Она несколько раз напрямую говорила ему о том, каким она была кошмаром, а он все равно стоял здесь, на одном колене, и его ранимый взгляд кричал, что он хочет сделать этот кошмар своим навсегда.

Коробочка с кольцом задрожала под его пальцами, заставляя его вцепиться в нее обеими руками, и даже тогда немного подрагивала. Комок подкатил к его горлу, а глаза наполнились слезами. Его грудь тяжело вздымалась, свидетельствуя о его чувствах.

— Веда… — он сглотнул. — Сегодня вечером я сказал, что не знаю, о чем мечтаю. И только когда я произнес это вслух, до меня дошло. Как же я ошибался, — он потряс коробочку с кольцами. — Ты — моя мечта. Наши отношения. Наша любовь. Наше будущее. Как ты меня радуешь. Как ты открываешь мир… — одну руку он убрал с коробочки, чтобы держать ее в кулаке над своим сердцем, а влага в его глазах увеличивалась с каждой секундой, угрожая упасть. — Мир счастья, света и радости, о существовании которого я и не подозревал. Мир, который я мог видеть только во сне, когда был ребенком — до того, как реальный мир добрался до меня и сказал мне, что сон невозможен. Ты вошла в мою жизнь и доказала мне, что это возможно. Ты доказала тому парню внутри меня, который всегда верил в настоящую любовь… что это возможно, — он помедлил. — Веда, ты выйдешь за меня?

Она должна была прекратить это, но когда открыла рот, чтобы сделать это, все, что вышло, было.

— Да…

Гейдж стиснул зубы, и слезы, которые потекли из его глаз по щекам, доказали, что он закрыл их в попытке сдержать эмоции, с которыми оказалось невозможно бороться.

— Да? — он подавил смех.

Веда и не подозревала, что ее глаза светятся такими же эмоциями, как и его, пока не почувствовала, как по ее щекам катятся слезы. Она быстро кивнула.

В следующее мгновение он уже обнимал ее, страстно целуя в губы, бархат коробки касался ее щеки, когда он обхватил ее лицо. Их поцелуй стал более глубоким, их тихие всхлипы и стоны переплелись, приглушенные слова любви смешались с звуком их голодных поцелуев, влага на их щеках перемешалась.

Гейдж отстранился, но продолжал прижиматься лбом к ее лбу.

Их взгляды упали на коробку с кольцо в его руке.

Веда тяжело дышала, становясь все более возбужденной. Далекий голос в ее голове, который умолял ее положить этому конец, умер насильственной смертью. Свет, который он зажег внутри нее, пронзил мечом сердце этого голоса, нанеся последний смертельный удар, когда она подняла левую руку.

Гейдж снял кольцо и уронил коробку, его пальцы так сильно дрожали, что когда он попытался надеть платиновое кольцо на ее палец, то несколько раз промахнулся.

Их наполненный слезами смех смешался, становясь сильнее с каждым разом, когда он промахивался, и когда ее рука тоже начала дрожать, то задача стала еще тяжелее.

Но он не сдался.

Веда знала, что он никогда этого не сделает.

Они вздохнули вместе, когда ему все-таки удалось надеть кольцо, их губы встретились в тот момент, когда кольцо плотно село на ее палец.

Их смех стих, когда губы и языки соприкоснулись, поцелуй был сильным от желания показать свою любовь. Она погрузила свои пальцы в его волосы, а он в ее, и все вокруг исчезло.

Темнота.

Злость.

Изнурительная жажда мести.

Все исчезло, и все, что существовало, это он.

Когда он подхватил ее на руки и понес к кровати, Веда подумала… может быть, в этот раз…

Может быть, в этот раз… темнота исчезнет навсегда.

Глава 19

— Я люблю тебя, — прошептал Гейдж, нежно дыша и впиваясь пальцами в обнаженные бедра Веды.

Веда прикусила ноготок и ухмыльнулась, ее кудри на белой наволочке обрамляли голову, словно корона. Карие глаза красиво сузились, как всегда, когда она так улыбалась ему.

— Я люблю тебя, — сказала она, и последние звуки слов прервал всхлип, сорвавшийся с ее полных губ, когда Гейдж достиг той точки, которую, как он узнал, она так любила. И до которой он мог достать, лишь входя в Веду по самые яйца.

В любое другое время, когда он был внутри нее, он отворачивался от нее, когда чувствовал, что его глаза светились от изумления из-за женщины, лежащей под ним, от невероятного ощущения ее киски, сжимающейся вокруг его члена, и тот факт, что его твердость была влажной от ее желания, доказывая, что он мог влиять на нее так же, как и она на него.

Но этим вечером она впервые позволила ему прошептать слова любви, не прерывая их поцелуем или движением, которое, как она знала, гарантированно завладеет его вниманием и направит его в исключительно сексуальное русло. Нет, она ответила ему обожающим взглядом и прошептала слова в ответ. Она не сбежала. И не сопротивлялась.

И когда взгляд Гейджа упал на ее раздвинутые бедра, прижатые к груди и открывающие ему вид на его скользкий член, блестящий от их любви, он был убежден, что это было очень близко к удовольствию, которое он когда-либо получал.

Руками она мягко пробежала вверх и вниз по его бицепсам, изгибаясь с каждым ударом его члена, и это заставило его пресс напрячься, когда он боролся, чтобы удержаться. Он хотел убедиться, что она кончит дважды, прежде чем он закончит, и борьба заставила его стиснуть зубы. У него мелькнула мысль попросить ее не прикасаться к нему. Чтобы кончики ее ногтей не впивались в его кожу. Приглушить ее хриплые стоны, которые сводили его с ума больше всего.

В душе, однако, он не мог этого сделать, поэтому, когда он почувствовал, что его первый оргазм зарождался перед ее вторым, то полностью вышел из нее, чувствуя, как над его наполненном экстазом взглядом сходятся на переносице брови. Она отказывалась отпускать его. Он вышел из нее, а прохладный воздух спальни окутал его член, который блестел от свидетельства ее первого оргазма, мгновенно дернувшись, чтобы снова оказаться внутри ее теплых, бархатных стен. Он облизнул губы при виде того, как ее киска начала сжиматься, когда он вышел, и, прижав ее бедра к груди, лег на живот и вошел в нее языком, прежде чем она успеет закрыться.

— Да, — закричала она, ее пальцы запутались в его волосах, ногти царапали кожу головы, когда его язык нашел ее вход, и он потер большим пальцем ее клитор. Он погладил этот бугорок так, чтобы заставить ее кончить быстро: распространяя ее же соки по ее распухшим половым губам языком, только время от времени задевая ноющий бутон. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на ее лицо, когда он следовал этим проверенным путем, улыбаясь тому, что она становится еще более влажной, а ее тело вздрагивало от каждого прикосновения к чувствительному бугорку.