Третье царство

Ричард успокаивающе покачал головой.

— Саманта, это не так. Ты все сделала как надо.

— Нет, не сделала.

— Что ты имеешь в виду?

Девушка медлила, подбирая слова.

— Я боялась. Боялась сделать то, о чем вы просили. Боялась, что все испорчу, что ошибусь, не смогу сделать все достаточно хорошо и подведу вас и всех остальных. Потому и не смогла этого сделать. Я попыталась, но слишком боялась провалиться.

Ричард улыбнулся, глядя на нее сверху вниз и поглаживая ее волосы.

— Ты не провалилась, Саманта. — Он обвел рукой, показывая на пространство вокруг них. — Ты остановила врагов.

Девушка утерла глаза и наконец-то осмотрелась, по-настоящему осмотрелась. Моргнув, она впервые разглядела последствия сотворенного.

— Это сделала я?

— Уж точно не я, — ответил Ричард.

— Все так, как вы и говорили, — прошептала Саманта больше самой себе. — Это спасло бы нас, сделай я все то, о чем вы говорили.

— Но ты сказала, что пыталась и не смогла. — Ричард был озадачен. Он видел ее попытки, девушка старалась, но просто не смогла. — Так почему же в итоге получилось?

Саманта замерла на время, возможно, собираясь с мыслями и пытаясь подобрать слова для объяснения.

— Когда я была в этой расщелине, — произнесла она наконец, — дрожа и боясь, что погибну, а те ужасные полулюди хотели вытащить меня наружу, разорвать зубами на части и сожрать живьем, неожиданно подумала о маме.

— О маме? Что ты имеешь в виду?

— Она видела, что случилось с папой. Что они с ним сделали. Видела монстров, эту стаю диких зверей, разрывающих зубами мужчину, которого любит, человека, которого любила я, и пожирающих его плоть и кровь. Я, наконец, смогла по-настоящему понять, какой ужас и страх она испытывала. А потом они забрали маму, когда убили любимого ею человека. Схватили ее. Можете представить, о чем она думала? Ужас и отчаяние, которое испытывала? Если мама все еще жива, вы — ее единственная надежда на спасение. А я — ее дочь, та, кто любит ее больше всего на свете. И я настояла, чтобы вы взяли меня с собой, потому что должна помочь вырвать ее из лап этих дикарей. Вы — единственная надежда моей мамы, ее последний шанс, а я, съежившись в той расщелине, трясусь с головы до ног.

— Ты не должна стыдиться страха, — попытался успокоить ее Ричард. — Я тоже боялся.

Она подняла глаза.

— Вы тоже боялись?

— Конечно. Не представляю, как не бояться в такой ситуации. Это вполне нормально для любого человека с душой. И я боялся, потому что понимал — от моей неудачи зависят судьбы всех.

Саманта положила свои крохотные пальцы ему на грудь.

— Но позволили мне помочь вам, дали шанс. И когда на нас напали, поняли, как выбраться из такого трудного положения, и сказали, что нужно делать. А знали это, потому что вы — тот самый. Вы даже объяснили, как это сделать. Но я — та, которая не смогла.

Ричард оглядел поле боя.

— Не думаю, что не смогла, Саманта. В конце концов, ты не сдавалась и, удвоив усилия, сделала это — защитила меня, остановила угрозу. Вот, что важно.

Оглядев все вокруг, девушка улыбнулась с небольшим облегчением, если не гордостью.

— Когда вы говорили, что нужно делать, я не знала, что нанесу такой большой урон. Да я и представить не могла.

Ричард стал серьезнее, когда взглянул на масштабы разрушения.

— Признаться, я никогда не видел колдунью, способную создать столько хаоса. Но ты сделала то, что было необходимо. Затрать немного меньше сил, и вряд ли их хватило бы для нашего спасения.

Саманта пристальным взглядом прошлась по уничтоженному лесу.

— Никогда не думала, что способна на подобное. И даже не знала, что дар может быть столь разрушительным.

— Уничтожение во имя добра — чудесная вещь.

Девушка улыбнулась так странно звучащим словам.

— Итак, — спросил Ричард наконец, — если ты пыталась и не смогла, то что здесь произошло? Каким образом все получилось?

— Я разозлилась, — спокойно ответила Саманта, будто стыдясь этого.

— Разозлилась?

Она кивнула.

— Когда была в расщелине и уже готовилась к смерти, я подумала о маме, как и говорила вам, и о том, что с ней случилось. Это разозлило меня. Я злилась на себя за то, что была слабой, что не смогла помочь ей, вам и всем остальным. Я была очень зла. Но больше всего я злилась на саму себя, была в ярости от этих полулюдей, взбешена, что они могут вредить таким хорошим людям, как мой отец, как многие другие и как вы. Я была в ярости от того, что они делали и что хотят сделать с каждым. Наши души принадлежат только нам. Кто дал право отнимать их?

— Не думаю, что они действительно могут забрать наши души, Саманта. Ная много говорила об этом.

— Да, но они хотят. Жаждут. Пытаются. То, что они не могут этого сделать, ничего не значит, если мы уже мертвы. Они убивают невинных людей, пытаясь заполучить души, и вот что самое главное. Но почему они думают, что имеют право на чужую душу, чужую жизнь?

Ричард только покачал головой.

— Я была так зла, — продолжила девушка, — что просто вскипела. Больше всего я хотела, чтобы они исчезли из мира живых. И когда почувствовала свой гнев, попыталась придумать, как нанести по ним ответный удар за все ими свершенное. Я сконцентрировалась на том, что вы говорили мне сделать с деревьями. Направив свой гнев на причинивших столько страданий и смертей, я начала чувствовать деревья вокруг нас.

— Чувствовать деревья? — переспросил Ричард.

— Да. Я мысленно тянулась к ним, чувствовала их. Собрав весь гнев, кипящий во мне, я накаляла жар внутри стволов деревьев, как вы говорили делать. Полагаю, сначала мне помешал страх, и я не смогла сделать этого раньше, пока не разозлилась.

Ричард изучал большие глаза девушки.

— Так работает мой дар — через ярость.

— Правда?

Он кивнул.

— Иногда я жалею, что не смог научиться управлять даром, чтобы решать сиюминутные проблемы, вызывать его преднамеренно, но, боюсь, дар боевого чародея работает иначе, чем у других. Силу ему дают гнев или сильная нужда, которые и призывают дар. Твой, кажется, работает в обоих случаях — намеренно и с помощью гнева.

Саманта снова огляделась.

— Но, несмотря на это, я никогда не предполагала, что смогу сделать подобное. Даже не думала, что получится вызвать столько мощи, создать такое разрушение. Отчасти это, не знаю... Пугает.

— Полагаю, ты сделала все, что могла, и у тебя получилось. Поднять что-нибудь легкое просто. Но, чтобы поднять нечто тяжелое, требуется большее усилие. Что-то меньшее в этом случае не сработало бы, и зло одержало бы верх. Твой разум направил дар, чтобы сделать необходимое, как если бы ты приложила больше усилий для поднятия чего-то тяжелого. Об этом не надо думать, твой разум и тело просто приспособились к тяжести задачи. Думаю, нечто подобное случилось, когда ты использовала дар. — Ричард огляделся. — И именно это было необходимо.

И все же, масштабы разрушений поражали. Ричард понимал тревогу девушки при виде сотворенного ей. Он встречал многое, сделанное одаренными, но никогда не видел чего-то подобного.

Он вспомнил, как Эстер переживала за Саманту. А сама девушка упоминала, что люди боялись ее родственников из-за дара. И так везде. Большинство людей, не владеющих магией, боялись тех, кто владел. Боялись неизвестности и того, что одаренный мог сделать.

Ричард помнил собственное удивление, узнав, сколько людей боялось Кэлен, когда впервые встретил ее. Он видел людей, даже королев, дрожащих в ее присутствии. Во многих отношениях Исповедницу боялись намного больше, чем просто одаренного.