Третий Год

Ашер снова зарычал, бросив мрачный взгляд на жалкое подобие атланта, растянувшегося на песке водного мира.

— Скажи ему, что это последний шанс, который я ему даю. Когда я вернусь сюда, ему лучше быть на ногах и быть готовым разобраться во всем этом дерьме.

Он повернулся, чтобы уйти, но ненадолго задержался, чтобы заключить меня в объятия и запечатлеть на моих губах грубый поцелуй.

— Я отчаянно нуждался в этом, — сказал он мне, и к нему вернулась легкая нотка хорошего настроения, прежде чем его снова охватил гнев, и он ушел, чтобы побороть его.

Как только я почувствовала, что энергия Ашера иссякает, я сосредоточилась на Конноре. Используя свою силу, я окатила его водой, оторвав от земли и поставив на ноги.

Его глаза расширились, когда он тупо заморгал, глядя на меня.

— Что?

Он задохнулся, когда еще больше воды попало ему в лицо, полностью промочив его.

Последние несколько дней я практиковалась с одним из преподавателей, усиливая свои способности манипулировать водой и содержащимися в ней элементами. Теперь я могла без особых усилий удалять некоторые минералы и увеличивать количество других. Это был не самый простой навык, потому что он требовал огромной концентрации, но я начала понимать, что могу манипулировать любым веществом, содержащим хотя бы малейший след воды.

Например, алкоголем, который он так любил. В нем была вода из Волшебной страны, что не было проблемой. Вода была водой, когда дело касалось моей силы.

Держа его в воздухе, я черпала больше энергии, удивляясь тому, насколько я стала сильнее после Сонариса. Его смерть… придала сил не только Акселю. У всех нас появился новый прилив сил, и я продолжала молиться, чтобы этого хватило для борьбы с богами. На данный момент этого было более чем достаточно, чтобы вывести алкоголь из организма Коннора. Мне нужно было, чтобы он был трезвым, а у него не оставалось времени, чтобы сделать это самостоятельно. Я уже должна была быть в Атлантиде. Вместо этого я была здесь и нянчилась с этим гребаным дураком.

Как только Коннор понял, что я делаю, он начал сопротивляться мне, но это была жалкая попытка.

— Откуда в тебе столько сил? — прорычал он, пытаясь помешать мне вывести токсичное пойло из его организма. Оно вытекало пузырьками, которые ужасно пахли; мне приходилось постоянно бороться с рвотным рефлексом, чтобы продолжать.

— Мы убили Сонариса, — сказала я ему. Это не было общеизвестно, поэтому я не удивилась, когда он поперхнулся и закашлялся.

— Что ты сделала? Как? Как это мир еще не пришел к концу?

Впервые с тех пор, как мы начали эти занятия, Коннор проявил интерес к чему-то еще, кроме пьянства.

— Мы чуть не погибли, — сказала я ему ровным голосом. — Сила была слишком велика даже для нас пятерых, и Аксель, который был последним, поглотил всю энергию. Он был готов пожертвовать собой, потому что силы смерти души было бы достаточно, чтобы вместить в себя последний заряд энергии Сонариса.

Коннор даже не мог перестать пить достаточно долго, чтобы вспомнить собственное имя, так что, вероятно, он не осознавал такого уровня самопожертвования. Но это заслуживало упоминания. Аксель заслуживал того, чтобы его знали как героя, которым он и был.

Коннор прищурил налитые кровью глаза, глядя на меня.

— Я все же видел его. На собрании. Уверен, что теперь, когда я думаю об этом, вы все ощущались более могущественными.

— Аксель теперь бог океана.

Молчание было долгим и напряженным, пока он не покачал головой.

— Я тебе не верю. Боги не могут быть созданы из простых смертных. — Впервые за месяц его голос звучал абсолютно трезво.

Выдернув остатки алкоголя из его организма, я подбросила их в воздух, и капли разлетелись огненным взрывом.

— Я не обязана тебе ничего объяснять. Ты спросил, почему я настолько могущественнее, и я рассказала тебе. Конец истории.

Я выпустила воду, позволив ему упасть на землю. Он мгновенно оказался на ногах, глаза ясные, лицо растерянное.

— Как ты это сделала? — спросил он. — Избавила меня от алкоголя? Мой естественный барьер должен был помешать тебе проникнуть в мое тело подобным образом.

Я пожала плечами.

— Может, тебе стоило больше времени уделять своей силе и меньше пить. Не уверена, что у тебя вообще остался какой-то барьер.

Он твердо стоял на ногах, глядя на меня так, словно я была куском дерьма, в которое он только что вляпался.

— Ты мне действительно не нравишься, — решительно заявил он. — Эта реальность… я этого не хочу. Какого хрена, по-твоему, я пью?

— Значит, тебе не приходится сталкиваться с такими вещами, как остальным из нас! — съязвила я в ответ. — Новость, приятель, ты не можешь просто так все просрать, потому что все сложно. Боги снова почти на свободе. На данный момент мы говорим о днях… или часах. Как думаешь, за кем они придут, как только выйдут и убьют всех, кто находится на передовой?

Его взгляд был стальным; я предпочла его остекленевшему взгляду, который он демонстрировал в последнее время.

— За нами, — напомнила я ему. — Мы — то, что им нужно. Наша сила. Наши способности. И прямо сейчас ты — чертовски привлекательный парень, который будет поглощен этими придурками-божествами в считанные секунды. Я уже могу сказать, что ты настолько слаб, что сдашь нас в мгновение ока и проклянешь весь этот долбаный мир.

Снова. Хотела добавить я, но не стала.

Коннор помогал богам за кулисами в течение многих лет. Возглавляя Артериан, ныне несуществующую тайную группу воинов Атлантиды. Даже если он не до конца понимал, в чем он помогает богам, он все равно это делал. Он был слаб, и это был худший недостаток его характера в этой борьбе с жаждущими власти божествами.

Я подошла ближе.

— Это проверка на реальность… я не позволю тебе снова обмануть нас. Мне все равно, что я должна буду сделать. Генетически мы родные брат и сестра. Генетически, я знаю, в тебе должна быть сила характера. — Я зарычала на него. — Найди ее, черт возьми.

Он сжал челюсти, презрительный взгляд все еще сверлил меня, и было ясно, что моя нынешняя тактика его не задевает. Мое терпение было на пределе, но я решила попробовать еще раз и подойти к нему по-другому.

— Поговори со мной, Коннор, — попросила я, стараясь, чтобы в голосе прозвучала хоть капля беспокойства, на которую я была способна. — Не может быть, чтобы ты пил только из-за бога… Должно быть что-то еще?

Мышца в его челюсти дернулась, и он открыл рот, но затем захлопнул его и покачал головой.

— Я не буду делать этого с тобой. На самом деле тебе все равно. Ты даже ни разу не признала, что я — твой брат, если не считать того милого заявления «генетически мы родные брат и сестра», которое прозвучало секунду назад.

Чувство вины снова пронзило меня изнутри, оставив после себя легкую тошноту. Он сказал это без всякого акцента, скорее, просто констатировал факт, но в его голосе слышалось смирение. Он знал, что моя «озабоченность» сейчас была лишь прикрытием, чтобы получить от него информацию.