Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария
Шрифт:
Итак, мы принимаем пожертвование, только когда оно кристально чисто. Мы можем принять приношение послушника, если он не имеет никаких притязаний на него и совершенно о нем не заботится.
Если через три дня он захочет уйти из-за каких-то разногласий… (25)
Приходит человек в монастырь, чтобы стать монахом. На следующий день он говорит игумену: «Я думал, что братья святые, но один из них сказал мне неправду, другой ответил мне грубо, третий на моих глазах сорвал с дерева яблоко, — выходит, он чревоугодник. И это монастырь?» Одним словом, послушник не может принять житейской прозы. Такого лучше отправить из монастыря, если только речь не идет о каком-то совсем бесхитростном создании, которое недавно увидело свет и
Если послушник это понимает, но все равно хочет уйти, мы не только позволим, но и посоветуем ему поступить так. Он не сможет жить в монастыре, потому что не способен понять, что самый большой гордец и грешник — это он сам. И если он называет себя грешником, то этим еще более доказывает, что он эгоист.
Если он уйдет, отдадим ли мы ему принесенное им в монастырь? Мы- отдадим. Но каково мнение святого Макария и как на это смотрит Церковь?
…пусть совершенно ничего с собой не забирает, кроме одной одежды, в которой пришел.
Святой Макарий говорит об одной одежде, потому что в то время обычно носили одну одежду, хитон. Гиматий считался роскошью, люди жили очень бедно.
Ты пришел в монастырь, чтобы отдать себя и все тебе принадлежащее Богу. У тебя, как человека, есть сердце, чувства, страсти. Христос дает тебе свободу, ни к чему не принуждает. Он не насилует ничьей свободы. Поэтому и я не стану тебя удерживать, если ты захочешь уйти, но поддержу твое решение. Конечно, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе найти кров и покой где-то в другом месте. Но у вещей, которые ты с собой принес, нет ни сердца, ни ума, ни свободы воли. Они мертвы, бездушны. Ты отдал их Богу, зачем же теперь осквернять их зловонием греха? Уходи, взяв с собой одну только одежду.
Если послушник неожиданно умрет, никто из его наследников не должен обращаться к судье.
Если послушник, имея чистые намерения, по Божию попущению, долготерпению или снисхождению умрет у «райских врат», до пострига, монастырь не откажется от него. Даже если родители заберут его тело и погребут у себя на местном кладбище, дух его упокоится в монастыре. Богу, испытующему сердца и утробы, ведомо его благорасположение. Но если он придет из каких-то своих интересов, из самолюбия, то душой пребудет вне монастыря: его мятущаяся, радующаяся животной радостью, движимая чуждыми инстинктами душа и в загробной жизни останется такой. Если же послушник придет действительно ради монастыря, то в три дня стяжет рай.
Многим монахам, не отрекшимся после пострига от своего мнения, привычек, своих знакомых, от защиты своих прав, лучше было бы умереть в первый же день, или пусть во второй, или в пятый после поступления в обитель и получить мученический венец, чем жить в монастырском раю и грешить.
Как же быть, если родители или родственники послушника после его смерти потребуют от монастыря вернуть им его имущество? Монастырь не станет спорить, потому что никогда не заводит ссор. Более того, мы поступим по-евангельски и вернем родителям послушника больше принесенной суммы, исполняя слово Спасителя: Кто захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду. Поступив так, монастырь и от претензий избавится, и евангельские законы соблюдет. Другое дело, что деньги, отданные послушником монастырю, вообще-то не могут быть востребованы назад, если отданы Христу и монастырь несет за них ответственность перед Богом. Конечно, адвокат, судья может этого не понимать или даже не верить в Бога. Но игумен, монастырь это сознают. Родственники и адвокат считают, что имущество берет себе игумен, руководство монастыря, монастырь. На самом же деле наследник — Христос, а монастырю имущество
переходит как законному представителю Христа.Если родственник захочет судиться, мы прочтем ему устав, и тогда он уйдет совершенно посрамленный.
По Божественному закону монастырь имеет права на имущество монахов, поэтому преподобный Макарий говорит, что монастырь может не возвращать родственникам умершего монаха его собственность. Монастырь имеет на это право, потому что представляет в своем лице Христа. Итак, продолжает святой, мы прочтем устав родственникам брата, и если они люди верующие, то поймут, что права наследства отныне принадлежат Христу, и со стыдом попросят прощения. Если же они неверующие и не стыдятся требовать назад имущество, это уже их грех. Таким образом, и монастырь, вернув им имущество, останется беспорочным, и родственники будут знать, что похитили Божию собственность.
Если монах понимает, что наследовать его имущество должен монастырь, но не позаботится о том, чтобы законно передать монастырю на это право, то он ответит за это перед небесным судом. Из-за его беспечности его же родители могут впасть в смертный грех как похитители Божия имущества. Но и монах, не знавший об этом, не освобождается от ответственности. Кроме того, если человек придет в монастырь и только спустя долгое время сообщит родителям, что его имущество навечно принадлежит монастырю, то его родителям будет нелегко это принять, и они станут протестовать, потому что находятся во власти мирских представлений. А если бы он предупредил их сразу, то родители со временем смирились бы или, по крайней мере, сами отвечали бы за свое упорство. Но теперь отвечать перед Богом как за грехи родителей, так и за собственные грехи будет монах. Это немаловажное преступление, простит ли его Бог? Не будем успокаивать себя тем, что игумен добр и во всем к нам снисходит.
Сопротивление слову истины не останется без возмездия свыше, разве только будет омыто реками слез. Но много ли людей с такой чуткой совестью, чтобы понять свой грех и пролить потоки слез? Не так-то это просто. Посеяв в сентябре, октябре, ноябре, можно ждать плодов в июне, но посеяв в марте, плодов в июне не жди. Всему свое время. Когда время упущено, трудно что-либо исправить.
Если кто-то захочет уйти из монастыря по причине каких-либо разногласий, пусть ничего с собой не забирает, кроме одной убогой одежды, и удаляется из братства как неверный. (28)
Это правило напоминает нам евангельское учение о браке, которое запрещает развод. Господь гнушается разделением. Единство — это таинство Святой Троицы и Церкви. Развод недопустим ни по какой причине, хотя при чтении Евангелия и создается впечатление, что он разрешен в случае прелюбодеяния. На самом деле евангельские слова означают, что прелюбодеяние разрушает брак. Это не разрешение на развод — как можно разлучать то, что Бог сочетал? — но свидетельство того, что сочетания во Христе больше нет.
То же выражают слова правила «пусть удаляется как неверный». Если кто-то хочет уйти из монастыря из-за того, что переутомляется на послушании, или из-за того, что летом страдает от жары, то он может уйти. Но он уйдет как неверный. Пусть знает, что он разорвал свой брачный договор со Христом и Церковью. Конечно, монах, покидающий монастырь, никогда прежде не думал, что может уйти. Если бы он знал, что когда-нибудь уйдет, то не пришел бы сюда. Но со временем у него появляются проблемы: одолевают помыслы, беспокойство о разных предметах,
расшатывается здоровье, психика. Возникают большие или малые претензии, причем и со стороны человека, и со стороны монастыря. Но все это не значит, что можно уйти из монастыря. И разумеется, никто никогда не понимает, что же в действительности заставило его уйти. Всякий человек, покидающий монастырь или расторгающий брак, делает это не по той причине, которую сам называет. Это всего лишь предлог, прикрытие какой-то более глубокой причины, которую он знает или, по крайней мере, ощущает на уровне подсознания, но не может признаться в этом ни другим, ни самому себе по гордости и самовлюбленности.