Три дороги на двоих

Анализирую происходящее с Вероникой в последнее время, и понимаю, что да, вполне реально.

Резкие перепады настроения. Истерические реакции. Сонливость. Головокружения. Тошнота. Отсутствие аппетита.

— Борис? — Жена осторожно касается моей руки, привлекая внимание к себе. — Что случилось?

— Да ничего особенного, — стараюсь сказать это максимально спокойно. — Просто ты беременна. 

ЧАСТЬ 3 Последний вираж ГЛАВА 1

Дилемма

Вероника

Как сложно, когда нужно принять либо «A», либо «B». Ведь обе буквы — равнозначные предпосылки, ведущие к некоторому умозаключению. Но примешь неверную и получишь основательное заблуждение.

Беременна? Ой, мамочки!

Задыхаюсь от неожиданного сообщения, и веря, и не веря одновременно.

Веря, потому что наконец становятся ясны все мои недавние искрометания и заносы. Не веря, потому как у старков искусственно выращенные тела! Не может быть, чтобы у них и у нас была настолько высокая совместимость!

— Это шутка такая? — Я наверное, совершенно круглыми глазами взираю на рассматривающих меня старков.

— Никаких шуток, — подаёт голос симпатичный шатен, который проводил обследование. — Ребёнок мужского пола, без генетических патологий, срок — шесть недель, отклонений в развитии нет.

От подобного сообщения зависаю окончательно.

В себя прихожу, только когда вновь оказываюсь в своей комнате. Борис, усадив меня себе на колени, аккуратненько обнимает. Скорее всего, дожидается, пока исчезнет мое шоковое состояние.

— И что теперь делать? — беспомощно смотрю на него.

— Что за глупые вопросы, Вероника? — опускается на меня шоколадный взор. — Ты не хочешь иметь детей?

— Э-м-м... — Я зажмуриваюсь, потому что в глазах плещется явное непонимание и даже что-то похожее на беспокойство. Плюс ещё множественное число какое-то подозрительное. — Как-то не задумывалась.

— Понимаю. — Лба касаются горячие губы и медленно, краткими поцелуями перемещаются к виску. — Я тоже... — выдыхает тихо, — не думал. Но... — продолжается своеобразное исследование моего лица. — Идея и результат мне нравятся.

Настойчивые губы находят мои, приласкав так нежно, осторожными касаниями, словно старк боится меня напугать своей несдержанностью. И мир снова меняется. Подёргивается маревом нереальности и исчезает, оставляя только того, кто сейчас со мной рядом. Того, кто окутывает уютным коконом из своих объятий, мягкой настойчивости и непреодолимого желания быть с ним рядом.

Я и не замечаю, как мы перешагиваем границу, за которой уже нет возможности вернуться, прекратить безумство прикосновений и ласк. Сознание словно выключается, отказываясь нормально функционировать в подобных экстремальных условиях. А когда соизволяет вернуться...

— Сокровище моё, — шепчет мужчина, крепко, но бережно прижимая к своему телу. — Вот как я теперь отпущу тебя на Превентир! Это же безумие — отправлять тебя в таком состоянии!

— Но ведь так нужно, — напоминаю ему то, что он мне же и доказывал. — И важно.

— Значит, полетишь? — Старк приподнимается на локтях, заглядывая в глаза.

Утвердительно киваю головой. Да, с неимоверно большим удовольствием я осталась бы здесь, с ним, но... Какое-то непонятное внутреннее ощущение заставляет выбрать иное. Помочь другим, не принимая в расчёт собственные желания.

— Спасибо, — почему-то благодарит меня Борис. — Ты так много для нас делаешь. Для меня. — Его невидящий взгляд устремляется куда-то в бездонное пространство за иллюминатором. — У меня есть жена и будет ребёнок, — тихо говорит, с совершенно непередаваемой палитрой эмоций в голосе. — Обалдеть!

И я его понимаю.

***

Бреду по одному из громадных маршрутных коридоров Превентира, мысленно ругая себя на чём свет стоит. Почему? Да потому, что клялась Борису, что не буду пользоваться традами, и сама же своё обещание нарушила. Нет, причина у меня, конечно, уважительная — проспала, опаздываю в биолабораторию, вот и попыталась добраться до нужного места побыстрее. А в итоге оказалась совсем в противоположной стороне. То есть топать отсюда ещё дольше!

Нервничаю основательно, а мне, в моём положении, это в принципе противопоказано.

Убыстряю шаг, хотя понимаю, что даже такими темпами иду недостаточно быстро. Чувствую, Атанар будет в ярости! В отличие от Лоета он совершенно не выносит моих задержек.

Наконец коридор резко сворачивает вправо и заканчивается глухой стеной, у которой я и останавливаюсь, морально настраиваясь на выговор. Прикладываю к гладкой поверхности ладонь и, проскочив в образовавшееся отверстие, попадаю в царство сумасшедшего биолога.

Почему «сумасшедшего»? Да хотя бы потому, что ни один нормальный учёный не будет с маниакальной одержимостью коллекционировать то, что я регулярно лицезрею на стенах его лаборатории — человеческие геномы. Все стены уставлены этими «пробирками». И ведь пополняется наборчик. Бр-р-р...

Высокий старк в лиловом комбинезоне, чуть согнувшийся над панелью рабочего стола, оглядывается, быстрым движением откидывая с лица угольные до плеч прямые волосы. Хмурится — чёрные брови сходятся на переносице. Тёмно-серые глаза смотрят с укором.

— Ты опять опоздала, — сердито выговаривает, выпрямляясь и скрещивая руки на груди. — У меня не так много времени на твоё обучение.

Я молчу, даже глаза опускаю покаянно. Пусть считает, что мне стыдно. Хотя я-то в чём виновата?! Я что ли поселила саму себя так далеко от его лаборатории? К тому же у этого старка до невозможности тяжёлый характер. И какие бы оправдания я не привела, он всё равно будет недоволен.

Не дожидаясь распоряжения, подхожу и опускаюсь в уже привычное, знакомое кресло. Сколько раз мне пришлось в нём посидеть? С десяток? Или больше? Считать я уже перестала, так что не задумываясь надвигаю на голову шлем и откидываюсь на спинку, устраиваясь удобнее. Атанар, продолжая бурчать что-то себе под нос, достаёт информационный модуль и погружает его в консоль вильюрера. И тут же в ладонь вонзается маленькая игла. Морщусь. Нет, совсем не больно, просто вспоминаю, что опять будет болеть голова...

***

Просыпаюсь также медленно, как и засыпала. Ох, нехорошо-то как! Состояние такое, словно меня крутят на карусели. Предметы перед глазами плывут в стороны, в ушах шумит. Я судорожно стягиваю с головы шлем и сглатываю. Тошнота не проходит. Только бы не вырвало!

Вот и скажите на милость, куда же он ухитрился впихнуть информацию на этот раз? Наверняка вблизи вестибулярной зоны. Неужели другого свободного места не нашлось?

Невидящим взглядом впиваюсь в лиловую спину Атанара.