Три грустных тигра

— Johnny White, then? [143]

— Outa town. Left on a posse. He’s a deputy sheriff now [144] .

— And Rine? [145]

Он ничего не ответил. Только кивнул.

— Righto! Good Ol’Rine. It’s a cinch. Thanks, Chief. You’re a genius [146] .

Куэ свернул налево, потом направо и в конце концов выехал на Малекон с другой стороны дороги — не успел я дописать, как он проделал это. Девушки на борту, ведомые и несомые центробежными, центростремительными, кориолисовыми и, пожалуй, еще приливно-отливными силами, не говоря уже о лунных, имеющих такое влияние на женщин, укачались и предъявили капитану протест.

143

Тогда Джонни Уайт?

144

Уехал. Свалил в дружину. Он теперь помощник шерифа.

145

А Рине?

146

Точно! Старый добрый Рине. Проще некуда. Спасибо, вождь. Ты гений.

— Ох да што ш такое, голубь. Убъемся вить.

— Если он так дальше павидет, давай выдем Беба.

Арсенио мягко выровнял машину.

— Да ище, — сказала Беба, — все на англискам биз единава суптитрика.

Мы рассмеялись. Арсенио протянул Бебе руку, и она растворилась в темноте. Рука, а не Беба, ее-то как раз было прекрасно видно — прекрасную в теперь уже полупритворном негодовании.

— Я совсем забыл, мне срочно нужно кое-что передать одному приятелю, только сейчас вспомнил. Голова дырявая.

— Пей фитинчик, лапочка.

Мы с Куэ расхохотались.

— А как же. Завтра начну. Он мне понадобится.

Беба с Магаленой расхохотались. Вот это им понятно.

— А кроме того, Беба, дорогая, — Куэ подключил романтический голос, известный среди нас, его друзей, как «Какой обворожительный голос у тебя, Хуан Монетас» из-за жуткого, слащавого, преотвратного радиосериала Феликса, Питы, Родригеса, он же Фелипита, — подумай о духовном аспекте. Я рассказывал Сильвестре, как сильно люблю тебя, природная скромность не позволяет мне прилюдно выплеснуть свою страсть. Я говорил ему, что в уме складываю стихи в твою честь, но они не могли сорваться с моих невинных уст из опасений перед безжалостной критикой, каковой этот профессиональный критик сзади может меня подвергнуть, а также из страха за реакцию других, — и Магалена, уловившая намек, тут же вставила, Вот уш кто-кто, а я нет, я и рта ни раскрывала, и вапще даже очень люблю Анхеля Буэсу! — Я не о тебе, красавица, а об отсутствующих здесь, надеюсь, временно. И также я поведал моему дражайшему коллеге по перу и другу, что сердце мое совершает сто ударов в минуту ради тебя и жаждет лишь биться в унисон с твоим. Вот какова истинная и единственная причина моей оплошности, неприятной для вас и вредной для этого великолепного автомобиля. Будем работать над ошибками.

Беба была или притворялась, что была, в восторге.

— Ах как красиво.

— Зачитай-ка нам, Чекуэ, будь другом, — попросил я.

— Да, да, Арсенио Куэ, — подхватила Магалена, подхватившая вирус энтузиазма.

— Ой, ну пажалста, пажалста, зачитай, абажаю паэтов и когда деревенские песни пают и все такое.

Куэ вытянул руку обратно на штурвал. Ту, что затерялась в Бебе. Взволнованный скрежетом бетона, Куэкаламбе ответствовал.

— Беба души моей, ты навсегда здесь, у меня в груди, рядом с бумажником, незабываемые слова о тебе полнят меня невыразимым чувством. — Пауза. Страстный аккорд. Пошла тема. Для Бебы (дрожь этих «б» на виновных устах Арсенио Куэ, доморощенная версия Энрике Сантиэстебана), которой я принадлежу телом (многоточный союз) и душой (эмоциональный упор), мои стихи от самого сердца и прочих внутренностей. Ударь в Гонг, звукорежиссер ночи, прошу тебя. Свободный стих, что приковывает меня к моей возлюбленной. Приглушенная дробь. Пусть к сердцу через подстрочник. Фанфары. (Эзра Паундкуэ вздымает профиль, и его дрожащий голос заполняет машину. Надо было слышать Арсенио Куэ и видеть лица наших дам. The Greatest Show in Hearse [147] .)

147

Величайшее шоу в катафалке (англ.).

ЕСЛИ БЫ ТЫ ЗВАЛАСЬ БАБИЛОН, А НЕ БЕБА МАРТИНЕС

а

Ах

Ах, если бы ты только сказала Сама бы, сама бы сказала

Contraria contrariis curantur [148] ,

Это так просто для нас, аллопатов.

Если бы ты, Лесбия, сказала с акцентом

О fortunatos nimium, sua si bona norint, Agricolas [149] , Словно Гораций.

(Или это Вергилий

Публий?)

Или хотя бы

148

Противное излечивается противным (лат.).

149

Трижды блаженны — когда б они счастье свое сознавали! — жители сел! Вергилий, «Георгики», перевод С. Шервинского.

Mehr Licht [150] ,

Это так просто,

Что всякий, когда наступают черные дни,

говорит так.

(Даже Гете.)

Если бы ты сказала, Беба,

Заметь, сказала бы,

Беба,

а не объяла бы,

сказала бы

Thalassa! Thalassa! [151]

По-гречески с Ксенофонтом

Или с Валери, вечно обновляемым,

разумеется, хорошенько выговори последнее и

в ударениИ.

Или, если хочешь,

150

Больше света.

151

Море! Море!

хотя бы с

Сен

Жоном

Персом,

Скажи

Ананабасис.

Если бы ты сказала

Thus conscience does make cowards of us all [152] ,

Членораздельневнятно,

как сэр Лоуренс и сэр Джон,

Лоуренс Оливье, Гилгуд и проч.

Или, сумрачно поводя руками, как Аста Нильсен, обретшая голос

с витафоном,

Если бы ты сказала,

Лесбия моих простыней,

с любовью:

Если бы ты сказала,

Лесбия или Беба,

152

Так всех нас в трусов превращает мысль. Перевод Б. Пастернака.

а лучше, Лесбийская Беба,

Если бы ты сказала

La chair est triste, helas, et j’ai lu tous le livres! [153]

Даже если это ложь, и книги знакомы тебе лишь обложками и корешками,

а не словами,

да еще где-то услышанными названиями:

A la Recherche du Temps [154] этцетера

Или Remembrance of Things Past Translation [155]

(Как волшебно,

о как волшебно

153

Плоть опечалена, и книги надоели… Перевод О. Мандельштама.

154

В поисках… времени.

155

В поисках утраченного времени Перевод.

было бы,

Беба, кабы ты произнесла levres [156] , а не livres! [157]

Тогда ты была бы не ты,

и я был бы не я,

и уж точно не ты,

я или я,

ты:

или сказала бы viande [158] , а не chaire [159] ,

пусть даже это звучало бы как мартини-кэз.

Я стал бы сладким Напо-

леоном твоей плотской жозефирности, съедобной и недужной.)

156

Губы (фр.).

157

Книги (фр.).

158

Мясо (фр.).

159

Плоть (фр.).

Если бы сказала, Бебита,

Eppur (или E pur) si muove [160] ,

как сказал Галилей, оправдываясь

перед теми, кто упрекал уличенного во лжи астронома

за то, что он женился на старой уродливой шлюхе,

безжалостной в прелюбодеянии.

Если бы ты сказала так, Беба,

Лесбеба,

Пусть бы неправильно выговорила:

Если бы своим проворным, будто бы живущим отдельной жизнью язычком

ты превратила бы

кое-какой греческий, скудную латынь и невыученный арамейский в

160

И все-таки она вертится (итал.).

живые языки.

Или повторила бы сорок четыре тысячи раз и еще столько же

Или всего 144,

Что первая цифра,

Сорок Четыре,

Тысячи, слова, — для здешнего мира, а вторая,

в цифровом отображении, — для тайного, утаенного

пути.

Если бы у моего ламы

(Долой Рампы)

или у простого скромного гуру

ты научилась бы говорить, вор

куя:

Ом-ма-ни Пад-ме-Хум

Безрезультатно,

Понятно.

Или если бы ты показала мне мудру