Три холма, охраняющие край света
Шрифт:
– Да это даром, сеньора!
– заревел старший охранник.
– Благослови вас бог!
– Вы опоздали на рейс?
– сочувственно сказала Вера Игнатьевна.
– Или приехали слишком рано?
– Мой путь лежит в город Малютин, - горестно сказал сеньор Давила.
– Это же Сибирь!
– с искренним ужасом вскричала бабулька.
– Вот видите - даже для вас там край света… И ещё эти новые порядки для пассажиров… - Понсиано зажмурился и присосался к бутылке.
– А пиво вполне приличное, - удивился он.
– Места надо знать, - сказала Вера Игнатьевна.
– Живое пиво. Билет вы уже взяли?
–
– Понятно. Бордель, усугублённый электроникой. Обычное дело. Но почему вы один? Где ваш гид? Вы же официальное лицо!
– Эх, - махнул рукой сеньор Давила.
– Что у вас, что у нас… Никому нет дела ни до чего. Куда катится мир? Ладно, потерплю я этот воздушный стриптиз… Если выдержу…
– Мир уже прикатился, благородный дон, и сам этого не заметил… Кстати, если услышите эти слова - «благородный дон» - по-русски, знайте, что перед вами достойный доверия человек. Наш человек. Как правило, наш ровесник. Это как бы пароль, понимаете?
– Странно, почему в России так выражаются. С какой стати? Или у вас мода на Испанию?
– Нет, просто есть такая книга… Не вижу, почему бы одному благородному дону не помочь другому - дословно. Это долго объяснять. Так, значит, вы отправляетесь в этот самый Малютин - без языка, без проводника… Или вас там ждут?
– Никто меня нигде не ждёт, - с великой тоской сказал Давила.
– Вот ещё мне дали адрес и телефон в До-ро-го-ми-ло-во… Правда, шефу там на вызов не ответили, но мало ли что… Ушли на балет…
– Дорогомиловских, - задумчиво сказала бабулька, - постреляли ещё в прошлом году.
– Всех?
– подскочил Давила.
– Всех, с кем стоило считаться, - уточнила Вера Игнатьевна.
– Там карантинный район. Но лучше не углубляться вам, сеньор, в московскую геополитику. И на балет не ходите, русский балет нынче уж не тот… Где Лопаткина, где Цискаридзе? Разрешите, я отряхну вашу рубашку…
– Сеньора Вера, - проникновенно сказал очищаемый Понсиано.
– Я, в сущности, простой сельский жандарм, хоть и знаком по службе с кучей мировых знаменитостей. Толку от этого чуть. Да и не могу я так - здравствуйте, сеньор академик, вы помните мою мадеру?
– Понимаю, - сказала Вера Игнатьевна.
– Анискин приехал в большой город… Не обращайте внимания. Анискин - это такой типический образ русского сельского жандарма… Пропадёте вы в Сибири, сеньор Давила! Кстати, за вами следят. Я-то сперва подумала - за мной… Не верти те головой. Довольно неприятный тип с вашего же рейса. Такси не взял, все электрички пропустил… У вас есть враги?
– Только не с нашего рейса!
– отказался Давила.
– Я на частном самолёте. Он, этот… хотя бы белый?
– Серый, - сказала бабулька.
– Без особых примет. Я скажу, когда вам на него посмотреть.
– Не маленький, не голый?
– Голые у нас пока ещё не гуляют по аэровокзалам… А тем, у которых в полёте одежда потерялась, секонд-хэнд выдают.
– Ужас какой, - сказал Понсиано.
– И часто теряют одежду?
– На международных редко, но на внутренних…
– Вот что, сеньора Вера, - решительно сказал охранник.
– Я окончательно решил не лететь самолётом. Голый в Сибири! Без документов, без денег! Среди волков и медведей!
– Ну, с медведем средней величины вы бы сладили при
известной сноровке…– Сеньора Вера, я хочу нанять вас в качестве переводчика. Могу себе позволить. Вы сейчас же - получите аванс. Я разбираюсь в людях. Так будет спокойней. У меня сугубо частное поручение, и обращение к официальным властям весьма нежелательно. Сама Чёрная Мадонна Монтсерратская послала мне вас, не зря я съездил к ней помолиться…
– Я атеистка, - гордо сказала Вера Игнатьевна.
– Хоть это у нас и не приветствуют. Что ж… Только вот дело жалко бросать, верное и прибыльное… Но хоть есть кому передать… Дьявол, Анжелка на нас глаз положила! Только её здесь не хватало! Мало нам одного шпиона!
– Какая Анжелка?
– Ляпина Анжела из полиции нравов… Подозревает, что я на самом деле проституцией здесь занимаюсь в особо извращённой форме…
– Вы - проституцией?
– выпучил глаза Понсиано. Бабулька недовольно хмыкнула.
– Здешние девки ещё не так маскируются, - сухо сказала она.
– Но ваш возраст…
– Действительно, Анискин, - вздохнула Вера Игнатьевна.
– А никакой не идальго и не кабальеро. Впрочем, как раз такие слова и убеждают меня в вашей искренности. Эти мозги не могут лгать. Пошли, Анискин. Хвосты мы сейчас обрубим.
Вера Игнатьевна быстро спровадила следы пиршества в урну, бросила: «За мной! Дистанция десять шагов! Быстро!»
Сеньор Понсиано неуклонно следовал за странной бабулькой по безлюдным ночью лабиринтам Домодедова, спускался по лестницам, поднимался в одиночку на лифтах (Вера Игнатьевна показывала номер этажа на пальцах), потом наконец остановился - проводница скользнула в женский туалет, жестом приказав ему ждать.
Да, пустовато было в бесконечных коридорах, потому и преследователей он сразу определил: они, бедные, словно запнулись, но сразу же опомнились. Мужчина среднего роста в сером фланелевом костюме и такой же кепке слишком поспешно последовал вперёд. Весь его багаж состоял из чёрного и безобразно раздутого портпледа с золотой нашлёпкой. Дама же в форменном халате уборщицы поставила ведро и ни с того ни с сего начала яростно стирать шваброй видимую только ей грязь.
Сеньор Давила не любил полицию нравов: ловить и лупить надо только сутенёров! А уважающий себя мужчина сам выбирает - кого, когда, где, каким способом и сколько раз. Да и как эта крашеная толстая тётка смеет подозревать его нежданную благодетельницу в аморальном поведении? Что за порядки в этой России?
– Чего встал? Пошли быстрее!
Знакомый голос принадлежал совершенно незнакомой женщине элегантного возраста и вида в безупречном бежевом костюме, в скромной, но дорогой шляпке из английской соломки, в туфлях на шпильках. Очки в золотой оправе, скупо, но умело наложенный макияж…
– Да, да, да! Не удивляйтесь! А если у вас появятся замечания насчёт возраста, я брошу вас на растерзание медведям! Вперёд, дедуля! Нас ждёт край света!
– Но как же мы туда доберемся?
– Спокойно! В те времена, когда гражданская война казалась неминуемой, умные люди организовали подпольную систему перевозок - нечто вроде «подземной железной дороги» для негров в США перед их заварушкой. Там и дальнобойщики, и рейсовый транспорт… Внесена была даже предоплата!
– Так ведь не случилось у вас никакой гражданской войны!