Три карата в одни руки (сборник фельетонов)

Столь же просто, отдаю себе в этом полный отчет, отвести претензии по поводу нехватки «саян», «байкала», «дюшеса» и лимонада. В «саяны» и «байкал» кладут какую-то редкую травку, сбор которой в достаточных масштабах будет налажен одновременно с решением проблемы сбора дикорастущих в целом, а в целом проблема из-за недостаточности людских ресурсов пока не решена. Правда, в лимонад никакой травки не кладут, но там другой дефицит — лимонные корочки. То есть получить корочки — пара пустяков, если у вас есть в достатке лимоны, а этого достатка как раз и нет.

Не то чтобы я не доверял жизненному опыту и проницательности читателей, но просто для того, чтобы расставить все точки над всеми «i», затрону еще и вопрос квасного негативизма. Квас, как вы знаете, делается из других корочек — из хлебных. В прежние времена их добывали, съедая мякиш, но сегодня индустрия успешно решила технологические трудности производства безмякишного хлеба. Остаются дрожжи, создаваемые с помощью бактерий. Не могу сказать наверное, но кто-то мне говорил, что бактерии эти пока лениво размножаются, чем создают узкое место.

Так оно или не так — не в этом суть. Суть в том, что многие граждане, проявляя понимание, готовы утешиться простой водой. Простой, но очень холодной.

Для получения очень холодной воды нужна вода — это понятно. Я слышал, что в жаркую пору ощущаются трудности с поливом огородов, но поскольку люди, в отличие от лошадей, пьют не ведрами, а стаканами, наши славные водопроводчики с этой задачей пока справляются.

Далее. Низкая температура придается жидкости с помощью холодильников. Тут тоже вроде порядок. Во всяком случае, я лично не дидел ни одного магазина электробытовых товаров, где бы холодильники не толпились плотной гурьбой. Что касается последнего компонента — электроэнергии, то при всей важности экономии ее мы можем с удовольствием констатировать, что для накопления необходимых энергоресурсов вовсе не обязательно строить новую Саяно-Шушенскую ГЭС — вполне достаточно, уходя, гасить свет.

Все ли я перечислил? Кажется, все. Вода есть, холод есть — чего же не хватает, чтобы не в избранных местах, а повсюду, буквально на каждом шагу, можно было утолить жажду из приятно запотевшего стакана?

Самым простым было бы обвинить руководителей местной торговли в лени и заскорузлости мышления. То есть на практике хватает и того, и другого, а все же причины летнего обезвоживания прилавков бьют, как родники, из глубин. Из глубин ценообразования.

Сколько стоит стакан простой газировки? Копейку. Сколько может стоить стакан ледяной негазированной воды? Тоже копейку. По той простой причине, что мельче денег просто нет. Прикиньте стоимость холодильника, оплаты продавца, торговых издержек, налога с оборота, и вы непременно придете к выводу, что данная точка может быть рентабельной лишь в том случае, если в очередь к прилавку будут выстраиваться не люди, а лошади.

Наши прейскуранты не ведают разницы между теплым пойлом и бодрящей ледяной влагой — но это еще полбеды. Беда " том, что из года в год повторяющаяся до мельчайших подробностей картина неутоляемой жажды, похоже, никого и ничему не учит. Спадает жара, понижается температура общественного недовольства, и нерешенная проблема как бы прячется в бюрократический холодильник, откуда она в целости и невредимости является миру очередным летом. И мы, изнывающие в очередях к редким и желанным, как подарок судьбы, бочкам, клянем ни в чем не повинную жару, забывая о кругом виноватых работниках торговых министерств, потребкооперации, отделов и управлений по ценообразованию.

— Чего вы хотите? — гневно спросил меня один из работников Министерства торговли Украины. — Вы хотите, чтобы стакан воды стоил дороже, чем сдобная булка, да? Ответьте мне прямо: зачем вам ото нужно?

Отвечаю: я хочу пить.

Медовая липа

Говорят, клубы по интересам очень помогают от разводов. Например, он — альпинист, она — альпинист, а в целом получается взаимно связанная ячейка общества. Хорошо также жить общими производственными интересами. И еще есть такое мнение, что очень способствует укреплению семейных уз передовой опыт. То есть надо почаще приглашать для выступлений перед молодоженами ветеранов этого дела, у которых за плечами тридцать, сорок или даже больше счастливых супружеских лет.

Но пока теоретики спорят, практика потихоньку уходит в отрыв. Интересное, например, начинание внедряется специальной службой семейных услуг, которая существует при фирме «Маяк». Там специально для молодоженов, переживающих счастливый медовый месяц, организуются свадебные путешествия по живописным и памятным уголкам нашей Родины. Служба за умеренную плату оказывает ценные посреднические услуги, то есть связывается с бюро экскурсий, которое обеспечивает транспорт, гостиницы и тому подобное. А молодые, привлеченные к новшеству соответствующей рекламой, прямо с бала попадают на корабль или на поезд.

И никаких тебе хлопот.

Вот каким чудесным образом молодые молодожены (простите, читатель, за тавтологию, но в данном случае это обстоятельство важно подчеркнуть) Галя и Валя К. оказались перед окошком администратора гостиницы, расположенной по знаменитому маршруту «Золотое кольцо».

Администратор, суровая, неулыбчивая женщина, бдительно исследовала свежие штампы загса, выписала квитанции, молодые вознеслись на лифте, но спустя несколько минут бегом устремились вниз.

— Произошла ошибка, — запыхавшись, сообщила Галя. — Вы нас поселили в разных номерах.

— У нас не ошибаются! — отрезала администратор.

— Ну как же? — удивилась Галя. — Ведь в моем номере еще три женщины.

— А в моем — четверо мужчин, — добавил Валя.

— А вы чего хотели?

— Мы хотели бы в отдельном.

Администратор медленно подняла строгий взор и в упор спросила:

— Это еще зачем?

Галя покраснела. Нависла тягучая пауза. Наконец, Валя отважился напомнить:

— Но ведь у нас общие вещи. Неловко всякий раз беспокоить соседей.

— Ничего, постучите и войдете. Тем более, что они, в основном, тоже молодожены.

Администратор слегка приукрасила положение. В номере Вали, если не считать простуженного мужчину, который беспрестанно чихал, и симпатичного командированного, уполномоченного Заготскота, проживало всего два свадебных путешественника: некий нервный юноша, обещавший «этого так не оставить», и говорливый старичок с румяными щеками — тоже, представьте, молодожен.

Старичок, как выяснилось, безбедно прожил с супругой полвека в соседнем селе. Вырастил детей, внуков, дожил до правнуков. Но когда в селе началась паспортизация и надо было законно оформить давний фактический брак, он решил, что заново жениться проще. Тем более что молодоженам независимо от возраста положено при первом браке получать дотацию на обручальные кольца, и дальновидный старичок под это дело уже успел набрать долгов в местном магазинчике.

Однако секретарь сельсовета засомневался, можно ли считать первым браком вторичный брак с первой женой. Ломая его сопротивление, старичок и записался в медовое путешествие.

— Брось маяться, — доброжелательно сказал Вале престарелый молодожен, доставая бутылку. — Поверь моему опыту, жена — не волк, в лес не убежит.

Дальнейшие события этого оригинального медового месяца скрыты от нас туманом недостоверности. Известно только, что говорливый дед оказался серьезным соперником Гали, втянув Валю в активный обмен сомнительным семейным опытом. А еще спустя две недели к начальнику службы обрядовых услуг пришла рыдающая Галя и потребовала объяснений.