Три лилии Бурбонов

– Мои сёстры скоро выйдут замуж, а Вы были слишком плохой женой и матерью, чтобы показать им достойный пример! – отрезал Людовик ХIII.

Избавившись от деспотичной матери, молодой король вернулся к политике своего отца, считавшего Испанию своим исконным врагом. В то время как Яков I мечтал заключить с испанцами мир. Поэтому Людовик решил найти Кристине другого жениха, даже не посоветовавшись с Марией Медичи. Впрочем, зачем далеко ходить: вон, принц Пьемонтский, бывший жених Елизаветы, до сих пор ещё ходит в холостяках. А между тем Савойя, принадлежавшая его отцу, занимает важное стратегическое положение между Францией и испанскими владениями в Италии. Тем более, что, узнав об опале флорентийки, герцог Савойский первый начать зондировать почву насчёт брака своего наследника уже со средней сестрой Людовика.

Хорошо образованный и умный, Карл Эммануил I говорил по-итальянски, по-французски, по-испански, а также на латыни. Ещё он был способным полководцем, невзирая на свой малый рост и горб. У него было несколько прозвищ. Во-первых, «Горячая башка» - за его вспыльчивость, опрометчивость и агрессию. Во-вторых, «Герцог-грабитель» - за стремление расширить личные владения. В-третьих, «Великий» -за попытку очистить Италию от иностранных завоевателей.

В 1588 году, воспользовавшись гражданской войной во Франции, герцог Савойский оккупировал принадлежавшее ей маркграфство Салуццо. Владея номинальными титулами короля Иерусалима и Кипра, он также намеревался возглавить освободительное движение балканских христиан против власти османских султанов, чтобы в дальнейшем встать во главе их королевства. Но, к сожалению, у него не хватило на это средств.

Интересно, что даже женитьба на инфанте Каталине Микаэле, младшей дочери Филиппа II Испанского, не остудила эту горячую голову. Когда в 1589 году был убит последний король из династии Валуа, Карл Эммануил заявил тестю, решившему посадить на французский престол свою старшую дочь Изабеллу Клару Евгению:

– Я имею больше прав на эту корону! Ведь моя покойная матушка была французской принцессой! Не говоря уже о том, что моя дражайшая супруга, донна Каталина – тоже внучка короля Франции!

Увы, французская корона досталась другому претенденту, а именно - отцу Кристины. Через десять лет Генрих IV потребовал возвращения Салуццо, и герцогу пришлось выдержать две войны против славного короля. В результате Салуццо было признано савойским владением, но за это Карлу Эммануилу пришлось пожертвовать фамильными землями между Бургундией и Дофинэ.

В общем, несмотря на родственные связи чуть ли не со всей Европой, ему никак не удавалось стать королём. Впрочем, Герцог-завоеватель не унывал и, при случае, всегда был готов ввязаться в любую заварушку. В конце концов, ведь и из Савойи можно сделать королевство!

22 декабря 1612 года скончался правивший в Мантуе и Монферрато герцог Франческо IV Гонзага, сын Элеоноры Медичи, не оставивший наследников мужского пола. Потому эти владения унаследовал его брат Фердинандо I Гонзага. Но от брака с Маргаритой Савойской у покойного герцога была дочь Мария, и Карл Эммануил тотчас предъявил права на Монферрато от имени своей внучки. 22 апреля 1613 года он вторгся туда и вскоре захватил маркграфство. Однако австрийские и испанские Габсбурги направили против него свои войска, а французы – отряд во главе с принцем Карлом Гонзага-Невером, родственником Франческо IV. Тем не менее, Горячая башка в одиночку выстоял против всех, не потеряв ни единого города, что вызвало приток под его знамёна добровольцев со всей Европы (в том числе, значительного количества французов, несмотря на прямой запрет короля). Но силы были неравны, и по мирному договору 1617 года герцогу Савойскому пришлось отказаться от Монферрато.

Считается, что эта его военная кампания пробудила чувство патриотизма в итальянцах. Поэт Алессандро Тассони, в своих «Филиппиках» (1614) призывал дворян отбросить свою летаргию, объединиться и вместо того, чтобы сражаться друг с другом, присоединиться к Савойе и избавить Италию от испанской гегемонии. А его современник, математик и историк Витторио Сири, спустя пятьдесят лет вспоминал, что «вся Италия разразилась хвалебными речами и панегириками в честь Карла Эммануила, а также демонстрациями радости и аплодисментами по поводу того, что он возродил... древнюю латинскую доблесть, желая, чтобы он...(мог) однажды стать искупителем свободы Италии и восстановителем её величия».

Осенью 1618 года герцог Савойский отправил своего сына-кардинала Маурицио в Париж с благодарностью Людовику XIII за посредничество при заключении мира. Тогда же было достигнуто соглашение о браке старшего сына Горячей башки, принца Виктора Амадея, с королевской мадам. Людовика поощрял в этом его главный министр и фаворит Шарль д'Альбер (будущий герцог де Люинь), а также герцог Лесдигьер, посол и дипломат, специализирующийся на Савойе.

Первым делом Маурицио испросил аудиенцию у короля. Двадцатипятилетний кардинал был хорош собой, любезен и образован. Вкупе со своей военной выправкой, он произвёл большое впечатление на Людовика ХIII, который любил больше мужчин, чем женщин. Одно только смутило набожного короля:

– Почему Вы не в церковном облачении, Ваша эсминенца?

– Дело в том, Ваше Величество, что когда папа Павел V в тринадцать лет возвёл меня в сан кардинала, мой учитель, сеньор Джованни Ботеро, ссылаясь на мою неискушённость в вопросах политики, и на враждебно настроенных некоторых лиц в курии, посоветовал мне отложить поездку в Рим за кардинальской шапкой. А позже папа под давлением испанского короля запретил мне приезжать туда…

– Ну, ничего, дорогой кардинал, - король нежно взял Маурицио за руку, - у нас в Риме немало друзей, которые убедят Его Святейшество в необходимости Вашего присутствия в Риме.

– Не знаю, как благодарить Ваше Величество…

– А как только Вы получите кардинальскую шапку, мы назначим Вас протектором нашего королевства при Святом Престоле.

Затем посетив королеву Анну Австрийскую, Маурицио, наконец, отправился с визитом к Кристине.

Благодаря её портрету кисти Франса Пурбуса, заказанному к свадьбе, мы знаем, как она выглядела тогда. Королевская мадам одета по испанской моде, как было принято при савойском дворе (чтобы привыкала!). Её серо-зелёные миндалевидные глаза уже не искрятся весельем, а ротик, подведённый кармином, обиженно поджат. И куда подевались детские кудряшки? Золотисто-каштановые волосы Кристины уложены в пышную гладкую причёску, в то время как огромный многослойный воротник платья словно душит её. В детстве она была небольшого роста, хотя позже, как и её старшая сестра Елизавета, стала высокой и статной.

Тем не менее, в поэтическом отчёте секретаря Маурицио герцогу Савойскому Кристина предстаёт писаной красавицей:

– Принцесса сидела справа от сестры, одетая в телесного цвета платье, расшитое бесценными бриллиантами. На голове принцессы была высокая корона, а дамы принцессы были украшены более… мелкими бриллиантами, хотя их лица сияли ярче, чем драгоценные камни… словно звёзды на небосводе любви, но исключительная красота Мадам не позволила нам отвлечься, потому что там, где сияет солнце, ясное и прекрасное, оно затмевает звёзды. Он (кардинал)… приветствовал сначала Мадам, а затем её младшую сестру, и с необычайной любовью был встречен Мадам, которая также приветлива и добра, как величественна и прекрасна, со сладостными приятными манерами, присущими лицам высокого ранга…

Красавец Маурицио понравился принцессе. Ах, если бы он, а не Виктор Амадей был её женихом!

Переговоры могли бы пройти ещё быстрее, но Людовик XIII пока не спешил официально разрывать мирный договор с Филиппом III. Поэтому в Мадрид был срочно отправлен дипломат дю Фаргис, чтобы заручиться согласием испанского короля. Таким образом, новый брачный контракт Кристины был подписан 11 января 1619 года.

Конечно, для сестры короля Франции брак с сыном герцога Савойского можно считать мезальянсом. Однако Людовику XIII он помог обрести важного союзника, который должен был открыть ему двери в Италию. Таким образом, король окончательно порвал с происпанской политикой, которую проводила Мария Медичи. Для Горячей башки брак его сына тоже имел большое значение, поскольку приносил ему мир с Францией и нового союзника, достаточно могущественного, чтобы защитить его от испанцев. Это событие знаменовало окончательный разрыв между Савойей и Испанией, и, кроме того, способствовало воплощению амбиций Савойского дома, претендующего на королевский титул с XVI века. Таким образом, Кристина стала десятой французской принцессой, вышедшей замуж за герцога Савойского.