Три мгновения

Короткий поцелуй - и они, едва успев схватить последний глоток воздуха, оказались под водой.

...Переплетающиеся волосы, пальцы, вцепившиеся в плечи, руки, обхватившие талию, мутные пятна глаз - и тяжесть, разрывающая грудь, не дающая дышать... а потом все растворилось в черной тьме.

* * *

Драко очнулся в давящей на глаза темноте, глубоко вдохнул и попытался осмотреться. События недавнего времени быстро восстанавливались у него в голове, и он позвал Блейза.

Ему никто не ответил. Драко осторожно поднялся на ноги. Он все еще не мог понять, каким образом оказался в этом незнакомом месте, и сколько времени прошло, но твердо знал, что надо идти вперед. Малфой нащупал рукой стену и сделал пару осторожных шагов, опасаясь скрытых ловушек.

И вдруг в нескольких шагах от него открылась дверь. В проеме вырисовался силуэт человека, дороже которого для Драко не было на свете.

– Гарри!
– воскликнул парень, забыв об осторожности и бросившись к нему.

Тот отступил на несколько шагов.

«Господи, как он здесь оказался? Что мне теперь делать? Как спасти его?» - мысли проносились с лихорадочной скоростью, но сейчас для Драко важнее всего было не дать любимому уйти.

– Подожди! Не уходи! Гарри, я прошу тебя!

Но мальчик только покачал головой, отвернулся и зашагал прочь. Да, после того, что сделал ему Малфой, у него были все основания так поступать. Но Драко необходимо было его остановить, и он, уже не глядя под ноги, бросился за гриффиндорцем.

Казалось, Гарри шел медленно, но Драко все никак не мог его догнать. Один темный коридор сменялся другим, пока наконец мальчик не вышел в небольшую комнату, куда за ним вбежал Малфой.

Тут же его ослепили острые, как лезвия, лучи серебристого света. Щурясь, слизеринец огляделся. Он стоял в совершенно пустой комнате, стены, пол и потолок которой были зеркальными. Десятки собственных отражений смотрели на него со всех сторон со смесью страха и отчаяния на лицах - видимо, именно такое выражение застыло сейчас на его лице. Подсознательно Драко отметил, что Гарри не отражается в зеркалах.

– Что происходит?
– воскликнул Малфой, и звук его голоса, звякнув серебром, отразился от стекла и невыносимо больно ударил, кажется, в самое сознание.

Гарри молчал и только грустно смотрел на него, а когда Драко сделал пару шагов и почти дотянулся до его плеча - между ними будто из ниоткуда возникло стекло, такое прозрачное, но настолько прочное, что его было не разрушить и мощнейшим потоком магической энергии, если она и существовала бы здесь. Драко будто попал в худший из своих кошмаров, который все длился и длился... Юноша с ужасом подумал, что, может быть, это непроницаемое стекло было между ним и Гарри всегда, просто он, Малфой, предпочитал не замечать этого...

«Ты просто не хотел обращать внимания эту стену непонимания между нами, - голос Гарри, казалось, лился прямо в душу Малфоя.
– Ты предпочитал не видеть то, насколько мы разные. Скажешь, не так? Ты не слышал, что я говорил тебе, и мои слова отбивались будто об такое вот стекло».

«Но я любил тебя, и люблю!» - в глазах Драко застыла отчаянная мольба.

Губы Гарри тронула легкая улыбка.

«Любил? Как падший ангел может любить ангела света? Посмотри на себя!» - голос был настолько громким, что Драко думал, его сердце разорвется.

Он оглянулся по сторонам, вглядываясь в зеркала. Теперь они уже не отражали его, а показывали - вот он с издевательской ухмылкой на губах, вот эти прищуренные глаза, вот надменный взгляд и высокомерная поза.

«Мерлин, я схожу с ума!» - подумал Драко, когда его «отражения» стали хохотать, показывая на него пальцами, выкрикивая злобные насмешки. Вдруг они сорвались с мест, оставив зеркала, как пустые стекла, и перед юношей возник яркий образ Драко Малфоя.

Вот он - истинный слизеринец. Одет с иголочки: такой тяжелой мантии насыщенно-черного цвета, без единой складки, нет ни у кого. Зеленый, идеально завязанный галстук. Гладко зачесанные назад светлые волосы - заметно, что над прической трудились не один час. Приподнятые изогнутые брови, вздернутый нос и слегка искривленные в презрительной гримасе губы, только едва выделяющиеся на бледном, как сметана, лице. И глаза: серые, холодные, безжизненные, под искрой злобы в которых - пустота.

Маска, которую Драко Малфой не снимал пятнадцать лет.

Скользкая, изворотливая, ядовитая змея.

«Вот ты. Чем ты лучше Волдеморта?» - прошелестел голос Гарри где-то внутри, как дуновение ветра.

«Но ты же любил меня!» - стараясь удержать остатки разума, воскликнул Драко.

«Не тебя, - возразил голос, - образ, который я сам себе нарисовал. Но я ошибся...» - голос пропал, растворившись в воздухе, как и его обладатель.

Драко немигающими глазами смотрел на свое «отражение», уже понимая, что это была ловушка, а Гарри - лишь плод его больного воображения. А двойник слизеринца расхохотался, протянул руки и, коснувшись ледяными пальцами, начал будто вытягивать силы. Все вокруг Малфоя закружилось в черном вихре, и последним, что он увидел, были его собственные бесцветные глаза...

* * *

В другом месте, в кромешной темноте пришел в себя еще один человек. Так же, как и Драко Малфой, он двинулся на ощупь, и перед ним раскрылась дверь. Длинный коридор привел его в огромный зал без единого окна, освещенный только черными свечами, парившими у стен.

Юноша вздрогнул, когда в противоположной стене открылась дверь и выпустила человека в черной развевающейся мантии.

– Драко!
– закричал Блейз, бросившись ему навстречу.

Но Серебряный Принц смерил его презрительным взглядом, словно пригвоздив к месту. Никогда еще слизеринец не был так дьявольски хорош. Черный бархат мантии оттенял светлые волосы, гладкими прядями спадавшие на лицо, серебристо-стальные зеркала глаз метали молнии, бледные, идеально очерченные капризные губы были изогнуты в чуть заметной усмешке. Его красота была какой-то демонической, слишком совершенной для человека. Это было воплощение порочности и сексуальности.

Блейз зачарованно смотрел, пока Драко медленно подошел к нему и, проведя рукой по подбородку, неожиданно резко толкнул к стене. Потом блондин впился в губы Забини долгим поцелуем, словно подчиняя его себе. Доведя Блейза до грани - бросил, и больно ударил по щеке.

– Я - твой Господин, ты принадлежишь только мне, и с этого дня будешь делать все, что я тебе скажу. Встань на колени, - властно потребовал Драко.

Блейз подчинился, с ужасом осознавая, что это не тот человек, который предлагал ему дружбу, не тот, вместе с которым они пошли бороться с Волдемортом.

– Но... Драко, ты же любил меня... как друга...
– проговорил юноша.

– Что?
– расхохотался светловолосый демон.
– Я? Любил? Тебя? Да ты - ничтожество, вещь, принадлежащая своему хозяину! Когда захочу, тогда и выкину!

– Нет, Драко. Отойди от меня, - твердо сказал Блейз, пытаясь не смотреть на это сексуальное божество.

– О! Ты смеешь мне перечить?
– удар, еще один - и Забини снова падает на пол.

Блейз поднял глаза, намереваясь пересилить этот чарующий взгляд, но блондин наклонился к нему, нежно коснулся пальцами щеки, губ, потом поцеловал. Так, что юноша почувствовал, как из головы выветриваются последние остатки здравого смысла.

Затем Малфой снова ударил его наотмашь и, усмехаясь, заявил:

– Ты - всего лишь моя игрушка.

«Это не Драко», - пронеслось в голове Блейза.

«Почему? Ведь ты лучше других знаешь, что Драко Малфой может быть и таким!»

«Но у него есть и другие качества! Он добрый, искренний, нежный... Он готов отдать жизнь ради близких людей! Он смелый, самоотверженный... Он умеет любить, он умеет улыбаться!..»

«Прямо оправдательная речь! А этот так красив!..»

«Зло притягательно. Это вторая половинка души Драко, темная. Но ведь есть еще и светлая - ты знаешь. Убей в нем зло, чтобы освободить его душу! Убей, чтобы воскресить. Или оно поглотит его, раздавит и те искорки добра, что в нем есть. Зло хитро и безжалостно - не поддавайся на его уловки!»