Тридцать дней

— Ирис?

Порывисто оборачиваюсь, прислушиваюсь к голосу и потрясенно переспрашиваю:

— Оркан? — теперь я спешу к узилищу моего первого возлюбленного. Вместе мы сильней, чем я одна. Нет, вру. Я просто рада, что он жив. — Отойди, — прошу я, и один из моих зверей выбивает и эту дверь.

Орканис появляется в дверном проеме. Он выглядит плохо. Стал старше, седина серебрит и без того светлые волосы, глаза потускнели, и я понимаю, что ему не хватило сил, чтобы выбраться.

— Он отрезал тебя от Граней, — со стоном произношу я.

— Похоже на то, — улыбка вымученная. Воздушник медлит, но потом срывается с места и с силой стискивает меня в объятьях. — Я так рад, что ты жива, малышка. Где Регин? Где Тер? Я ничего не знаю о них.

Я утыкаюсь ему в грудь, мои слезы красноречивей всяких слов.

— И мама, и Кай, — всхлипываю я. — Никого не оставил.

— Какая же тварь, — шипит Орканис.

Он сминает в ладони волосы на моем затылке, гладит, но я слышу зубовный скрежет. Созидающий в ярости. Нет времени на долгие размышления, и я выпутываюсь из объятий Оркана. Он понимает меня без слов. Берет за руку, чтобы увести, но вдруг…

— Я еще жив, — голос совсем слабый, он звучит из-за двери напротив. — Только…

— Регин! — мой крик оглушает Орканиса, но он даже не кривится.

— Друг, ты здесь! — восклицает воздушник, дергая ручку. — Тьма, Регин, прости меня. Если бы не я…

— Не открывайте, — требует мой водник. — Я не хочу, чтобы она видела меня.

Но я не слушаю. Мой зверь уже выдирает зубами дверь за железную скобу.

— Не смотри! — восклицает Регинис.

Меня не остановить, и я налетаю на него. Обнимаю, прижимаюсь всем телом к дряхлому старческому телу. Целую его лицо, изборожденное морщинами.

— Не надо, — Регин пытается увернуться.

— Нужно к Граням, — говорит Орканис. — Их энергия должна все исправить.

— Ирис, не смотри на меня, пожалуйста, — мой водник лишь на короткий миг ловит мой взгляд, с жадностью вглядывается и тут же отворачивает голову. — Он все-таки нашел тебя.

— Потом, — прерывает нас Оркан. Он подхватывает Региниса на руки и стремительно выносит из узилища.

— Подождите! — восклицаю я. — Если вы здесь, может и папа…

Не договариваю, и так понятно, что я хочу сказать. Мы озираемся, в этом коридоре еще несколько дверей. Мои звери выламывают все, и я мечусь между комнатками, отыскивая следы присутствия своего отца, но их нет. Папа или где-то в другом месте, или его нет здесь вообще.

— Ирис, время уходит, — Оркан вынуждает меня остановиться. — Если всё получится, мы найдем Терраиса, если он… жив. — Он вновь устремляется вперед с Регином на руках.

Я бегу следом. Цепляюсь за руку, покрытую старческими пятнами. Не хочу даже на мгновение отпустить его. Не могу потерять снова. Пусть такой, но во мне все кипит от счастья, что жив, что рядом. Регинис все-таки отвечает слабым пожатием.

— Мы всё исправим, дружище, — немного задыхаясь, произносит воздушник. — Я виноват. Мой норов опять нас подвел. Я должен был слушаться…

— Перестань, — отвечает Регинис. — Что произошло, того не изменить. Нужно вытащить отсюда Ирис.

— Чтобы вытащить, нам нужно вернуть нашу силу, иначе рыжий выродок вновь посадит всех под замок. Это даже хорошо, что Тер не успел привести малышку к Граням, она полна родной силы, и Вайторис не может сделать то же самое, что с нами. — Орканис вдруг останавливается. — Вы прошли слияние?

— Нет, — отвечаю я. — Регин отказался.

В моем голосе проскальзывает обида, но это больше от дикой усталости.

— Не хочу рисковать ею.

— Зря. Слияние отчистило бы тебя от влияния Граней. Ты сейчас был бы молод и полон сил, — возражает воздушник.

— Никто этого точно не знает, — отвечает Регин. — У меня нет права на ошибку.

Мы замираем, прислушиваясь к далеким голосам. Кажется, папа говорил, что в замке прислуги не было. Это всего лишь вместилище Кристалла Реальностей. Только четыре творца были вхожи сюда. Но теперь замок стал обитаем. Шаги, голоса… Это усложняет нам задачу. Оркан ставит Региниса на пол, и тот вновь отворачивается от меня. Я обнимаю его со спины. Глупый…

— Ты не прав, — шепчет воздушник. — Слияние — это обновление. Кровь Ирис может возродить тебя. Она очистила бы тебя от энергии Отражений, а родная стихия…

— Неизвестно, — жестко отвечает Регинис. — А если бы нет? А если бы не успел войти в силу, и Вайторис убил меня? Нет. Ее жизнью я рисковать не буду. Если доберемся до Граней…

— Доберемся, — убежденно отвечает Орканис.

Я слушаю их и начинаю закипать. Трус! Он мог сейчас быть со мной за пределами этого замка, мог спасти моего брата, но вместо этого испугался за меня. Да я же умереть была готова от сознания, что теряю его! А он… он… Просто любил и берег меня. Осознание этого выпускает из меня гнев, как воздух из мыльного пузыря. Я утыкаюсь лбом в спину возлюбленного и сильней сжимаю руки.

— Ирис, мои старые кости слишком хрупкие, — с добродушной усмешкой произносит водник, и я отвечаю плаксиво:

— Дурак!

— И все-таки дурак счастливый, — улыбается Орканис. В его глазах читается легкое сожаление и, наверное, зависть. А еще сожаление: — Если бы не мои притязания…

— Оставь, — отмахивается Регинис. — Вроде ушли. Идем.

Я отпускаю своих зверей, и они бегут впереди бестелесными, едва различимыми силуэтами. Там, где идут звери, кажется, будто плавится воздух, как в жаркий зной. Они вертят головами, принюхиваются, иногда скалятся, но пока мы не встречаем помехи. Наш путь, наконец, выводит нас на белоснежную крепостную стену.

— Замок белый, как облако, — с улыбкой говорит Орканис, щурясь от яркого солнечного света. — Здесь всегда много света. Мы хотели, чтобы он парил…

— Оркан, всё потом, — прерывает его Регинис.

— Идемте же, — я нервно повожу плечами, настороженно озираясь вокруг.

Спускаемся в замковый двор, проходим совсем немного, и нам навстречу вдруг выходят знакомые мне разбойники, только теперь они одеты, как стражники. Гнев вновь захлестывает меня, и звери срываются с места, чтобы расчистить нам путь. Разбойники-стражники отлетают к стене, удар столь силен, что я слышу хруст костей. Передернув плечами, стараюсь не думать, что я, кажется, погасила несколько искр.

— Чтобы расчистить путь и помочь вернуть силу твоему избраннику и его другу, — помогает мне Орканис найти обоснование для этого убийства. — Тогда мы сможем остановить предателя.

— Да, — отвечаю я. — Нужно остановить этого… божка.

До башни, где заключен сам Кристалл, нам уже никто не встречается. Орканис подмигивает мне, но Регин насторожен. Он хмурится, качает головой. Наконец останавливается и некоторое время отдыхает. Ему тяжело, слишком… стар.

— Слишком просто, — говорит водник, отдышавшись. — Нам встретились всего несколько человек.