Тридцать один день

– Убирайтесь!!! Сколько можно меня мучить?

Я испугано отпрянула от парня. Его лицо исказила гримаса ярости. Он схватил стеллаж с книгами и опрокинул его на пол. Еле успела отклониться! Вот черт, он по-прежнему смотрит на меня. Я попятилась к выходу. Сердце от ужаса заколотилось где-то на уровне горла. Он идет ко мне. Мысли покинули мою голову. Я просто ощущала страх. Именно он заставил меня бежать к двери. Чтобы уйти от опасности. Скрыться. Увы. Входная дверь была заперта.

Сейчас в коридоре не горела ни одна лампочка. Миша уже здесь. Я повернулась к нему лицом. Он стоял посреди коридора. Уж точно не этого я ожидала, когда пришла в этот дом.

Он подходил всё ближе. Дверная ручка уперлась мне в спину. Холодная металлическая. Я выставила вперед руки:

– Ч-что случилось?- повторила я свой недавний вопрос. На сей раз, он звучал менее уверенно. Почти умоляюще.

Он, не мои попытки поговорить внимания на мои руки, подходил ближе. В голове вакуум и ... я не могу пошевелиться.... По щеках потекли горячие струйки слез.

– Вы уже уходите?- внезапно послышался голос Виктора Ивановича. Миша резко развернулся. Он, как ни в чем не бывало, пошел обратно в бежевую комнату. Закрыл за собой дверь.
– Давайте проведу.

Ко мне подошел Виктор Иванович. Сердце больно билось о ребра. Украдкой вытерла слезы. Хорошо, что не красилась .

Загорелся свет. Мужчина извлек из шкафа мой пуховик,... а я всё так же стояла, прижавшись к двери. Виктор Иванович был явно удивлен моим поведением:

– Нина, извините, с вами все в порядке?

– Да,- я быстро кивнула, одеваясь.

Мы вышли с квартиры. Только здесь, на лестничной клетке, я наконец-то смогла выдохнуть. Здесь меня терзал лишь один вопрос. Неужели Виктор Иванович не слышал того, что произошло в бежевой комнате? Не слышал крика своего племянника? Грохота стеллажа?

– Вы ведь слышали?

Мужчина с недоумением посмотрел на меня.

– О чем вы Нина?

– Где вы были, когда я разговаривала с вашим племянником?

– Я сидел на кухне, разговаривал по телефону,- даже глазом не моргнув, выдал он.

– И вы не слышали ничего странного?

– Нет, в этой квартире звукоизоляция будь здоров. Да и к тому же, - немного смущенно признался мужчина, - я на уши становлюсь слаб.

Я смерила Виктора Ивановича спокойным взглядом. Похоже, он говорит правду. Стал бы он вмешиваться вообще, если бы знал обо всем изначально? Вряд ли.

– С вашим племянником это происходит уже четыре месяца. Почему вы не обратитесь за помощью в больницу?

– Я... я не могу.

Виктор Иванович выглядел довольно хорошо, моложаво, хотя подозреваю, что ему слегка за шестьдесят. В русых волосах седина была почти незаметной. Крепко сложенный он напоминал мне рыцаря. Правильные черты лица вполне к этому располагали. Сейчас, когда мы оказались за пределами квартиры, он перестал сутулиться и хмуриться. М-да, много же крови с него племянничек выпил. Хотя если у него каждый день, как этот, то я не удивлена.

– Что вы считаете причиной того, что происходит с вашим племянником?

– Авария, - выдохнул он, - потеря управления. Машина вспыхнула, как свечка. Его отец погиб на месте. Мать и старшая сестра - в реанимации.

Мы вышли из подъезда. Некоторое время он молчал, будто в задумчивости.

– Мне кажется, он их видит. Когда-то разговариваю я с ним, всё нормально. Тут вдруг он бледнеет и за спину мне смотрит. Я обернулся - никого. А он начал кричать. Никак не мог его успокоить. Я сперва испугался, а потом... привык.

– Часто с ним такое происходит?

– Почти каждый день.

На улице безраздельно царила противная морось. На моем зеленом пуховике появились отвратительные, будто масляные, черные пятна. Из-за мороси приходится щурить глаз. Людей на улице почти не видать. Да и гулять по такой погоде не очень тянет.

– Я каких уже только специалистов к нему не вызывал...

– Психиатра пробовали?- прозвучало жёстче, чем я думала, но главное - суть.

– Да.

Слишком лаконичный ответ для такого сложного вопроса. Виктор Иванович смотрел вперед невидящим взглядом. Таким, как Миша в окно. По телу от такого сравнения пошли мурашки. Он напугал меня гораздо сильнее, чем я думала. Ну же, перестань об этом думать.... Нужно раскрутить Виктора Ивановича на более подробный рассказ о визите психиатра к его племяннику:

– И что же он сказал?

Мужчина запнулся, но всё же ответил:

– Он порекомендовал госпитализировать его.

– И вы отказались?

– Да.

– А диагноз?

– Сказал, что нужно будет провести дополнительную диагностику,- видимо вспоминая что-то малоприятное, Виктор Иванович, нахмурился.- Мой племянник - не сумасшедший. Просто... у него сейчас непростой период в жизни.

– Я понимаю.... У меня к вам еще один вопрос. Как давно он не спит?

Пауза затянулась. Я обернулась мужчине. Он отвел взгляд:

– Как давно он не спит?

– Это третий день, - голос звучал приглушенно.

Мы уже пришли к остановке. Я опоздала на работу, но всё равно собиралась съездить туда. Работа в школе была достаточно интересной, особенно с младшими классами. Сегодня, к примеру, я должна провести анкетирование среди третьих классов. А после уроков обещала заглянуть Наташа. Девочка собралась поступать на психолога, поэтому время от времени приходит с вопросами по практике.

– Вы ему поможете?- голос Виктора Ивановича был робок и просителен. Мне было стыдно, что передо мной так унижаются.

Миша. Для себя я еще ничего не решила.... С одной стороны он меня ужасно напугал. С другой - я обещала Лесе. При разговоре Миша вел себя почти нормально. Почти. Хотя как бы вы вели себя, если бы к вам приходили незнакомые люди и задавали дурацкие однообразные вопросы? Вы хорошо спите? Что вас тревожит? Гадко. После такого допроса действительно чувствуешь себя психом. Нужно прийти к нему, как минимум, еще один раз...

– Я постараюсь....

Как раз вовремя, подъехала моя маршрутка - уродливая желтая хрюшка, замызганная со всех сторон грязью.... М-да.

– До свидания, Виктор Иванович!

– До свидания,- мрачно буркнул мужчина, скрываясь в ближайшем магазине.

Маршрутка была полупуста. Я воспользовалась возможностью и вольготно села на ближайшее место. Закрыла глаза. Раз, два, три.... Вдох, выдох. Мысленно я всё время возвращалась к тому моменту, когда Миша стоял передо мной в коридоре. Прямо перед тем моментом, когда Виктор Иванович окликнул его. Тогда лицо этого парня выглядело таким измученным и уставшим. На нем не было прежней ярости, лишь недомогание. И всё равно оно меня пугало....