Тридцать один день
Шрифт:
Г лава 4
Утро началось не с кофе. Противно звенел будильник и вместе с ним моя голова. Сегодня мой первый день... или наш первый день? Блин, как я вообще попала в эту лажу? Наспех одеваясь, я четко осознала, что безнадежно опаздываю. Ну, ничего. Подождет.
Первым делом я поехала в школу. Отпуск за свой счет не самая крутая вещь в мире, но разрываться между двумя работами - это еще хуже. К тому же моя официальная зарплата (не иначе как с разряда нищенской) и рядом не стояла с теми деньгами, которые платят за Мишу. К примеру: два дня,
Приехав на работу, я первым делом пошла в отдел кадров. Меня с недоумением выслушали, покивали головой и отправили к директору. Сухонький старичок, чем-то смахивающий на Макаренка, смерил меня внимательным взглядом:
– Можно поинтересоваться по какой причине Вы решились на подобное? Скоро зимние каникулы, и Вы могли бы решить свои проблемы без лишних бумажных волокит.
Его слова были не лишены смысла, но я обещала. А выглядеть еще хуже чем я есть на самом деле мне не хотелось.
– Семейные причины, - выпалила я.
– Уж не замуж ли собрались?
– Нет, что вы.
– В таком случае, - сказал директор таким тоном, будто я не просто выхожу замуж, а и уезжаю в медовый месяц на Кипр, - давайте сюда ваше заявление.
Он быстро черкнул ручкой в нижнем углу документа.
– Зайдите к секретарю.
С этого момента в моих мыслях безраздельно властвовал Миша. Сегодня я планировала сходить с ним в парк. Благо в нашем городе был прекрасный ландшафтный парк, в котором можно вдоволь погулять. Правда я не знаю, что он на это скажет. Думаю, согласиться.
На улице шел снег. Огромные пушистые снежинки облепили мой пуховик, как бронежилет. Если снег на одежде меня не слишком напрягал, то он же летящий в глаза вызывал глухое раздражение. Под ногами хлюпало и чавкало. М-да.
К квартире своего пациента я добралась слегка раздраженной, слегка всклокоченной и невероятно расстроенной. Весь снег, который так щедро сыпался с неба, вмиг таял и смешивался с грязью. Так происходило каждый год, и каждый год я из-за этого огорчалась.
Так, не вовремя я распустилась. Встряхнулась. Потянулась к дверному звонку. Сразу же натянула улыбку. Мои причуды - это мои проблемы. Дверь открыл Миша. Он, скорее всего, опять не спал ночью, поэтому ждать от него солнечных улыбок и искр из глаз было бы глупо. Стоит молча смотрит на меня. Под его взглядом моя улыбка исчезла. Я кашлянула и наконец-то выдавила из себя:
– Доброе утро.
– Проходи, - Миша отступил вглубь квартиры.
Что ж понятно. В его душе поселилась зима и грусть. Похоже план на счет прогулки по парку можно отправлять в топку.
Я последовала за ним в гостиную.
– Ты сегодня ночью спал?
– Почти, - опа, уклончивый ответ.
Сейчас уложу его спать. Он выспится, повеселеет и я дам пройти ему парочку тестов на склад личности.
Мы зашли в гостиную. Я впала в ступор. Ковер был благополучно похоронен под слоем бумаги: скомканные и разорванные листы устилали преимущественно центр комнаты, новенькие девственно белые были свалены в аккуратную стопку возле Мишиного кресла.
– А что... это?
– Ничего.
Я прошла к центру этого хаоса и выудила наименее скомканный листок. Разгладив уголки, я встретилась
глазами с очаровательной девушкой, которая эксцентрично держала в зубах удушливо тлеющую сигарету.– Кто это?
– Никто,- он выхватил у меня из рук листок и, повторно скомкав, бросил в общую кучу, где лежали прочие свидетели его вчерашней бессонницы.
– Очень красиво.
Миша нервно посмотрел на меня. Начал собирать рисунки.
– Ты всю ночь рисовал?
– Почти, - его голос показался мне хриплым.
Мы встретились глазами. Миша был намного выше меня, поэтому, когда он посмотрел на меня снизу вверх, мне стало неловко. В душе родилось смятение.
Я не знаю этого человека.
Видимо заметив мое волнение, Миша прекратил собирать бумагу. Он встал с корточек, но я никак не могла взять себя в руки. Я не знала, что сказать.
Опустилась на колени и начала собирать рисунки.
– Знаешь у меня сейчас такое ощущение, что это не мне нужен психолог.
Я сделала вид, что не заметила этот выпад.
– Что тебя так шокировало?
– Ты сегодня необыкновенно разговорчив,- я прервала его, пожалуй слишком резко.
– Я тебя напугал.
Было совершенно непонятно вопрос это или констатация факта. Хотя, будь это вопрос, я бы ответила утвердительно.
– Неважно,- мы закончили собирать листы.
Я протянула ему свою часть. Миша бережно взял её из моих рук.
– Нет. Важно. Наверное, из-за этого меня считают ненормальным.
– На этот раз дело исключительно во мне.
– Тогда ты может, потрудишься объя....
– Ты сегодня завтракал?- я терпеть не могу, перебивать кого-то, но... он задает слишком неудобные вопросы.
Миша пристально всматривался мне в лицо. Будь это кто-то другой, я бы уже давным-давно покраснела. А тут....
– Почему я должен отвечать на твои вопросы, если ты не хочешь ответить на мои?
– Может, потому что то, что происходит со мной, никак не связано с тобой. В данной ситуации я не важна. Важен ты. Ты должен говорить, я должна слушать.
– Тогда слушай, - он угрожающе навис надо мной, и я вдруг вспомнила о синяках у себя на руках,- я согласен говорить с тобой, только если ты будешь говорить со мной. И если сейчас ты не скажешь мне, почему ты так испугалась, я аннулирую наше соглашение. Когда я хотел, что бы ты осталась, я хотел видеть рядом с собой обычного собеседника.
Он по-прежнему стоял напротив меня. Слишком близко. Я поняла его. Чего он хотел от меня.
– Я повторю свой вопрос: что тебя так шокировало?
Я никак не могла решиться прервать последовавшую за этим тишину. Он ждал.
– Ты.
Одно слово. Миша хмыкнул и отвернулся.
– Я никогда не встречала людей, которые могли бы окунуться в себя, свой талант настолько, чтобы не спать всю ночь.... И тот рисунок он мне очень понравился. Лицо показалось каким-то...
На этот раз он прервал меня:
– ...знакомым.
Он снова повернулся ко мне лицом. В его глазах плясали искры.
– Это ты.
Миша наклонился к стопке рисунков и ловко выудил нужный. Он протянул его мне. Похоже, буря миновала. Хотя с ним ничего нельзя сказать наперед. Я взяла протянутый лист и снова всмотрелась в него.