Тридцать один

Пушистое облако снова накрыло его и мгновенно осыпалось на землю ледяными комочками.

Все как в пузыре.

Ко мне подполз Оливье.

– Доволен? – зло спросил он. – Радуешься?

– Чему? – удивился я.

– Ты же вытянул эту тварь из междумирья!

– Кого? – не понял я.

Оливье вздохнул закатив глаза.

– Мы должны помочь феям. – разборчиво проговорил он.

– Они же хотели нас казнить. – возразил я.

Приподнявшись, дядя схватил меня за плечо.

– Заморыш, ты правда не понимаешь? Если эта тварь победит, а она победит. Худо будет всем!

– Как же мы поможем? Что сделаем? – вмешался Евлампий. – Такой уровень скорости абстрактного преобразования материи! Если бы у меня были волосы, они бы давно стояли дыбом!

Черный фей взмахнул крыльями. Поднялся ветер и понес одуванчики во врага. Черные хлопья сажи и белоголовые пушинки закружились вихрем. Переплетаясь в сером смерче.

Шар засверкал и внутри появилась каменистая долина. С одной горки катилось пурпурное кожистое яйцо, а с другой стремительно сбегал серый вихрь. Они столкнулись в центре долины. Скорлупа лопнула. Сквозь образовавшуюся брешь просунулась драконья голова. Смерч начал спадать, всосавшись в пустое яйцо. А выбравшийся на волю пурпурный дракон зашипел и брызнул огнем.

Я успел заметить, как изо рта архивариуса изверглось багровое пламя. Она взвилось вверх, изогнулось и по невероятной траектории выплеснулось на фея сзади.

Душеприказчик вскрикнул. Его левое крыло подогнулось.

– Я предупреждал! – закричал Оливье.

– Что нужно делать? – спросил Евлампий.

– Я знаю, как вытащить тварь из архивариуса. Если мы его вытянем, Душеприказчик сможет отправить его в междумирье.

Заложив раненое крыло за спину, и пустив в архивариуса несколько агатовых молний, черный фей начал отступать к перевернутому дереву.

Пузырь показывал грозу над морем. Волны наползали друг на друга, меряясь высотой пенных шапок. Темное небо изрыгало святящееся росчерки с шипением, падающие в воду.

Архивариус начертил перед собой овал, в котором беззвучно утонули, выпущенные феем, молнии. По поверхности овала разошлись круги и он грязной жижей пролился на землю, втянувшись в почву.

– У нас мало времени. – зашептал Оливье. – Ты проведешь ритуал!

– Я?

– Не ори, крысеныш! Сам я не могу!

Дядя наклонился и извлек из бездонной сумки маску.

– Всегда ношу с собой! – беспокойно проговорил он, протягивая мне.

Маску сработали из цельного куска дерева и раскрасили яркими цветами. Вырезанная рожа напоминала собаку или волка с оскаленной пастью, вылезшими из орбит глазами и торчащим языком.

Я поднял маску к лицу. От дерева шел знакомый запах. Я принюхался. Лиственница, без сомненья. Скала советов окружена этими прекрасными деревьями.

– Откуда она у вас? – растерянно поинтересовался я.

– Сейчас не время, ученик! – нарочито бодро проговорил Оливье. – Слушай внимательно и запоминай, судьба тридцати миров в твоих руках.

Опять? Я уже слышал про участь тридцати миров и прекрасно помню, чем все закончилось.

Черный фей отступал, отстреливаясь агатовыми молниями. Архивариус шел на него, загородившись водяным щитом.

В пузыре лил дождь. Капли били по морю. Испарялись струйками пара и превращались в сверкающие тени.

– Как наденешь маску, зажмурься и читай мантру очищения. Она фиолетовая.

– Я не понимаю?

– Я объясню. – как всегда влез голем.

– Когда я крикну, ты должен завыть и бежать на архивариуса!

– Вы рехнулись? – взвизгнул я, протягивая ему маску.

– Давай, ученик, другого выхода нет!

Он отступил от меня.

– Я подберусь к душеприказчику и расскажу ему…

Раздался оглушительный грохот. Черный фей споткнувшись, неудачно выпустил свои молнии. Они врезались в землю перед его противником. Поляна задрожала так, что я едва устоял на ногах. Подождав пока осядет поднявшаяся пыль, архивариус обошел образованную взрывом яму и продолжил наступление.

Воспользовавшись неразберихой, Оливье, пригибаясь, бросился наперерез фею.

– Закрой глаза! Представь, что твое тело окружает фиолетовое сияние, беги и вой!

– Я не хочу! Это же полный бред! Выть-то зачем?

– Не ожидал от тебя такого вопроса. – признался голем. – Думал, что уж в вое-то ты разбираешься.

– Нет. – зло ответил я, вертя в руках маску.

Чем дольше я ее держал, тем непреодолимее становилось желание ее надеть. Поглотитель побери Оливье. Голема! Архивариуса, вместе с тварью засевшей в нем, и всех остальных! Почему совершать безумства должен именно я?

– Вой – это звуковые колебания, создающие вибрации, разрушающие негативные эманации, а в некоторых случаях заклятья!

– Ладно. – пробормотал я.

Не могу сказать, что слова меня убедили. Нет! Я даже не понял, что он имел ввиду. Вроде, если я буду выть, магия разрушится. Не получится и ладно. Мне страстно хотелось одеть маску. Это желание пересиливало все остальные.

– Давай скорее, Оливье уже подобрался к фею!

Я надел маску, поправив ее на голове. Она подходила мне по размеру. Только сползала на одну сторону так, что левым глазом я ничего не видел. Ее, наверное, делали под дядю. У него монокулярное зрение!

Я пошел на архивариуса, представляя фиолетовое сияние. Открыл рот, собираясь завыть, но не смог. Дыхание сперло. Вместо воя вырвался скрип, словно я кашлянул. Я захлопнул пасть и залился краской. Чувствовал себя распоследним орком. Бегать по полю и выть! Да старейшины бы со стыда под землю провалились, увидав такое.

– Что же ты? – спросил голем. – Давай! Мы теряем время. Еще чуть-чуть и будет поздно!

– Я не могу. – сконфуженно проговорил я.

– Чего не можешь? – не понял Евлампий. – Завыть? Ты же оборотень! Вой!

– Мне неудобно. – пробормотал я.

– Стыдно? – голем задохнулся от возмущения.

Поймав очередные молнии, архивариус остановился.

– Пора! – раздался его искореженный голос.

Подняв руки, он вытянул их вперед. Ладонями вниз.

Пузырь, над его головой, засветился настолько ярко, что я порадовался, что не вижу одним глазом. Когда свечение померкло, проступили бордовые тени. То ли лица людей, то ли маски, а может забытые мифические создания. Они скалились или кривились от боли. Их лица кружились, то приближаясь, то удаляясь.