Тридцать первое мечтабря

– Вижу, узнаёшь, - улыбнулся Февраль.
– На, посмотри повнимательнее. Что это там наверху привязано?

Юлька встала на цыпочки, вытянула шею. На лыжах болтался ценник из магазина «Спортмастер».

– Ой, это же мои!
– поняла она.
– Но почему они здесь?

– А это обещание. Твоё – мне.
– Февраль постучал по лыже согнутым пальцем.

– Точно, - вздохнула Юлька.
– Я их как раз в начале месяца покупала, думала – буду бегать, воздухом дышать, это же такое удовольствие! С детства лыжи любила, но из-за работы...

Она осеклась, поняв, что и предыдущему братцу-месяцу говорила почти то же самое.

– Да, я тоже их люблю, - мечтательно закатил глаза Февраль.

– Если б ты видела, какую лыжню я сделал в том году! Даже заставил руководство парка новые лампочки в фонари вкрутить – думал, хоть после работы, по вечерам, приходить будешь...

– Прости, - только и смогла сказать она.
– Я... Я постараюсь в этом году.

Но говоря это, она уже понимала, что таких «постараюсь» он слышал от неё очень много. С тех пор, как повзрослела, только обещала себе такие вот маленькие радости. Но не делала. Потому что думала – время строить карьеру.

– Ты, Юля, и мне кое-что обещала, - улыбнулась Марта, протягивая ей сложенный лист бумаги. Это было приглашение в клуб, на вечеринку в честь восьмого марта. Юлька развернула его к костру, чтобы прочитать текст. Он начинался так: «Весна – лучшее время найти свою любовь». И она вспомнила, что несколько таких приглашений им на радио приносили владельцы этого клуба. Ди-джей Саушкин тогда разыграл штук десять среди радиослушателей, а два остались у них в рекламном отделе. И напарница предлагала Юльке сходить. А она тоже загорелась этой идеей. Думала – вдруг это возможность встретить хорошего парня, люди ведь где-то знакомятся. Ну, а потом...

– Марта, я тогда на работе задержалась. Как раз Бобриков явился со своими стихами, вот я и объясняла ему, что да как, - вздохнула Юлька, понимая, как глупо звучат эти слова.

– Бобрикову этому уши бы оборвать, - вмешался Апрель.
– Приспичило же ему именно седьмого марта новую рекламу запускать! И ведь не посмотрел, что ты девушка, что женский праздник – это святое.

– Но он клиент...

– Ты ради них живёшь, что ли? Ты посмотри – стараешься ради них, советы даешь. А ведь советы – пустое дело. Им либо не следуют, либо выворачивают на свой лад, но потом всё равно обвиняют советчика. В первом случае за то, что был недостаточно убедителен. Во втором – за то, что убедил.

Юлька глянула на него исподлобья: а действительно, ведь все её попытки показать Бобрикову, что такое качественная реклама, оказались пустыми. Только зря сотрясала воздух...

– А тебе я что обещала? – спросила она у Апреля.

– Так вот же!
– он снял с плеча квадратный чёрный кофр, протянул Юльке. Открыв его, она увидела внутри фотоаппарат. Включила, полистала отснятые кадры. Вид с балкона, закат, Пушкин, развалившийся на диване...

– А какая у меня была весенняя капель! А лужи мои, самые красивые! А первая травка!
– вспоминал Апрель.

– Да, сейчас вспоминаю, как я всё это хотела фотографировать, по стене развесить. С детства ведь мечтала фотографией заняться!

– Поэтому я и шепнул твоей начальнице, чтобы она тебе премию выписала, - подмигнул Апрель.

– И я купила на неё фотоаппарат, но на улицу с ним так и не вышла... – и Юльке вдруг стало так жаль этого упущенного времени, этой несбывшейся радости, красоты, что она почувствовала, как защипало в носу. И пообещала себе: в этом году обязательно! Всенепременно!

– И ко мне на майские выбирайся, - сказал Май, расстегивая портфель. Зашуршал бумажками: - Вот, у меня всё запротоколировано. В прошлом и позапрошлом году обещала на майские праздники сезон шашлыков открыть, запахом цветов насладиться. Твой заказ: шашлык из баранины – одна штука, острые колбаски – три штуки, бокал пива – одна штука. Место – на берегу речки, компания – подруги Алька и Катька. А ещё молодые мужчины в количестве трёх экземпляров. Для тебя брюнет. Высокий. С чувством юмора и личным авто...

– Хватит!
– Юлька виновато сникла и зажала уши руками. Одуванчиковый букет рассыпался по её коленям, жёлтые цветы смотрели с немым укором. И, взглянув на них, она со стыдом вспомнила, что обещала Июню. А он добродушно сказал:

– Ну да, хотела пляжный сезон в моё время открыть. Позагорать, искупаться. Даже купальник выбрала красивый, дорогущий, - он вытащил из кармана цветную тряпочку. Юлька взяла купальник за лямку – действительно, тот самый. Но едва открыла рот, чтобы рассказать, каким тяжелым и ответственным выдался прошлый июнь, когда они всей командой готовили пиар-акцию для радио, месяц в красной футболке напомнил: - И эпиляцию сделала – помнишь поди, всю ванну воском угваздала...

– А можно без интимных подробностей?!
– вскинулась она. И без того было неудобно. А когда Июнь, который выглядел как молодой мужчина, начал говорить о таком, ей захотелось провалиться под землю.

– Да ладно, здесь все свои, - махнула рукой Юля-Июль, и, поправив соскользнувшую с плеча лямку сарафана, пришлёпнула комара.
– Мы же тебя с рождения знаем. И добра тебе хотим, пойми.

– Уже поняла, - смущённо улыбнулась Юлька.
– А тебе я что обещала?

– Даю подсказку, - тёзка протянула ей маленькую баночку, открыв которую, Юлька ощутила сладкий и сочный аромат лесной клубники.

– Это же моё любимое!
– воскликнула она.
– Но... я не понимаю...

И тут же в памяти всплыли слова подруги Катьки: «Юль, поехали вместе! У моих родственников дом за городом, отдохнём, в лес сходим, я тебя ягодные места покажу!» Юлька так хотела съездить, даже отпуск ради такого дела собиралась взять... Но потом как-то закрутилась, а на календаре уже был август. И побежали рекламодатели с заказами к первому сентября.

– Жаль, что не получилось вместе по грибы сходить. Ты же так любишь грузди и опята собирать. И маринуешь их знатно!
– уважительно сказал Август. А Сентябрь добавил: - Ты хотя бы в этом году приходи ко мне с фотоаппаратом, осеннюю красоту запечатлеть. Всё лето ведь переживала, что к Апрелю за весенней не выбралась! И на моё время надеялась. А я и листьев золотых да багряных насыпал, - певуче перечислял он, - деревья разодел-разукрасил, погоду солнечную специально для тебя припас. Жаль, что так и не нашлось на меня времени.

– Зато со мной недельку провела, - похвастался Октябрь.

– Это потому, что ты на неё бациллу наслал, а так, между прочим, не честно!
– взъерепенился Февраль.
– Вот и сидела неделю дома, звук твоего дождя слушала. И над картошкой дышала, таблетки ела. Вот уж радости!

– Зато пожелала выздороветь, и ведь сбылось, - с видом нашкодившего кота защищался Октябрь. И снова ткнул локтем храпящего соседа: - Скажи ведь, Ноябрь?

– Ась?
– сонно спросил тот. Посмотрел на Юльку, будто вспоминая, кто она и зачем здесь.
– Да, точно! Было дело. Выздоровела. Я же, как в свои права вступил, тут же к ней начальницу подослал с подарком в виде пледа. И распродажу свитеров, тёплых сапог устроил. Чтобы больше не болела. Но даже несмотря на это, своё главное на тот момент желание она так и не выполнила.