Тридцать первое мечтабря
Шрифт:
Саша почесал за ухом Пушкина, примостившегося на его коленях, и предложил:
– А хотите, я вас отвезу? У меня внизу машина.
«И почему для меня это не
– Я вам помогу вещи дотащить, - будто в оправдание сказал Саша. А потом решительно добавил: - Нет, не буду скрывать. Ещё я хочу узнать ваш новый адрес. Не прощу себе, если мы потеряемся в этом городе.
– Тогда давайте не будем теряться, - серьёзно сказала Юлька.
Он помог ей во всём: снести вещи вниз, перевязать стопки книг, и даже поймать кота и посадить его в переноску. А когда она уже стояла в прихожей, надевая с его помощью дублёнку, вспомнила, что не сняла со стены фоторамки.
– Я сейчас, - она быстро скинула сапоги и прошла в комнату. Принялась отклеивать рамки, и складывать на стол. Саша подошел сзади, протянул руку, чтобы помочь, и их пальцы случайно
встретились. Юлька обернулась к нему. А он отдёрнул руку, замялся, и вдруг сказал:– Вы меня извините, Юля, что я так сразу. Не хочу показаться нахалом, но у меня есть две путёвки в Египет. Вылет послезавтра. Я хотел с другом поехать, а он не смог... Может быть, вы согласитесь? Я чисто по-дружески. Обещаю, что не буду приставать!
«Это очень жаль, - подумала Юлька, глядя в его карие – такие же, как у неё – глаза. – Хотя... Как там Мечтабрь говорил? Всё в наших руках? А сованец-Январь, похоже, всё-таки не зря закрыл для меня все турагентства... Видимо, решил, что одной мне в отпуске будет скучно».
– Я с удовольствием составлю вам компанию, - улыбнулась она.
И в тот момент, когда Саша просиял от радости, ей показалось, что с балкона донёсся счастливый мальчишечий смех. А за стеклом, украшенным зимним узором, мелькнули белые ангельские крылышки...