Триединый

В воздухе свистнула стрела. Зангар отбил ее закованной в железо рукой, ни на миг не отрывая взгляда от меня. Мэльволия выстрелила снова — и опять Драйс подставил руку именно туда, куда направила стрелу девушка. Этот псих будто предчувствовал угрозу. Быть может, в этом заключался его Дар? Чем же тогда объяснить чудовищную силу и быстроту?

Пока я анализировал способности соперника, чтобы понять, как его победить, Зангару, видимо, надоело тратить время. После очередной серии размена ударами, он сорвался с места и побежал к своему мечу.

Я тоже ринулся к топору, на который положил глаз раньше. По пути поднял несколько стрел. Пробегая мимо Мэльволии, сунул ей в руки и сказал:

— Фиа, мне нужно, чтобы ты по моей команде выстрелила, как тогда, на тренировке — тремя стрелами. Две пусть летят в его виски, а последняя — в меня, вот сюда, — я указал место на затылке почти у самой макушки. — И перед тем, как выстрелить, крикни «Виктор».

— Но… — начала Мэльволия.

— Нет времени объяснять, — выпалил я, глядя на Зангара, подбиравшего свое оружие. — Доверься мне. Сделай все точно, как я сказал! И постарайся, чтобы третья стрела прилетела на миг позже предыдущих…

Наша беседа заняла секунды, но именно их мне и не хватило, чтобы подобрать топор. Пришлось вновь встречать Драйса без оружия.

А тот уже мчался ко мне. Его синюшное лицо растягивала безумная ухмылка. Меч ярко блестел в солнечных лучах.

Криво усмехнувшись в ответ, я побежал навстречу.

Мы сошлись в центре арены. Поднырнув под огромный клинок, я намеревался достать ноги Зангара, чтобы повалить его. И еле смог увернуться от удара коленом.

Мысли мои он, что ли, читает?! Если так, мой замысел провалится… А вот если его Дар позволяет реагировать только на непосредственную угрозу, тогда… Впрочем, до этого момента нужно еще дожить.

Зангар не оставлял попыток разрубить меня на части. Его клинок размеренно взлетал и опускался. Мое лицо больно секла каменная крошка, которую гигантский меч то и дело выбивал из покрытия арены. Уворачиваясь, я метался из стороны в сторону, как капля воды на раскаленной сковороде.

Улучив подходящий миг, когда чудовищное лезвие тесака в очередной раз с колокольным гудением врезалось в камень, я обезьяной прыгнул на Драйса. Обхватив его корпус ногами, а руками шею, крикнул:

— Давай! — и лбом треснул противника по носу.

Там хрустнуло, полилась кровь. И она была фиолетовой.

От удивления я на секунду завис. И поплатился, получив тяжелый удар в ухо. В голове зашумело, руки и ноги ослабли. Мой план завис на волоске, но Мэльволия успела выполнить необходимое.

Чувствуя, как Зангар отвел руку, чтобы снова врезать мне, я услышал крик:

— Виктор!

Почти одновременно с обеих сторон лица Драйса появились стрелы. Правую он заблокировал вскинутым мечом, левую поймал рукой.

— Пока! — сказал я, резко наклоняя голову вбок.

Третья стрела, задев мои волосы, вонзилась между носом и правым глазом Зангара. Он замер, а после повалился лицом вперед.

Из меня вышибло дух, когда примерно девяностокилограммовая туша в броне припечатала мое тело к арене.

— Виктор, ты жив? — послышался голос Мэльволии.

Я вяло отметил, что впервые улавливаю в нем какие-то эмоции. Сейчас девушка явно тревожилась.

— Жив, — сдавленно отозвался я. — Будь добра, помоги выбраться.

С помощью Фиореллы мне удалось освободиться. Усевшись, я глубоко вдохнул, чувствуя боль в ребрах.

Мэльволия стянула шлем. Странно, но на солнце ее лицо выглядело еще более бледным. Зато фиолетовые глаза блестели, как драгоценные камни.

— Ты отлично справилась, — похвалил я. — Блестящий выстрел!

— Это было очень опасно, — к ней вернулся прежний ровный тон. — О чем ты думал?

— О том, что Драйс чувствует… чувствовал любую угрозу. Поэтому следовало сделать так, чтобы атака ему не угрожала — до самого последнего момента. Как видишь, это сработало.

Я поднялся на ноги. После завершения боя адреналиновое возбуждение помаленьку начало угасать. По телу растекались усталость и боль.

— Ты не должен был так рисковать, — продолжала выговаривать Мэльволия. — Ты вообще не должен был появляться на арене.

— Фиа, — я вновь назвал ее, как в пылу боя, — я не мог смотреть, как этот псих вас убивает. Ради спасения ваших жизней стоило рискнуть, чем бы это ни закончилось.

Ее волшебные глаза стали огромными.

Подмигнув, я сказал:

— Убери, пожалуйста, магический купол. Если не ошибаюсь, им управляет вон тот белый камень. А я пойду, взгляну, как там Селия.

Мэльволия кивнула. Когда я отвернулся и сделал несколько шагов в ту сторону, где полулежала Лейхандер, мне в спину донеслось:

— Спасибо!

Повернувшись, я широко улыбнулся:

— Обращайся в любое время!

Фиорелла моргнула. Потом с задумчивым лицом ушла.

— Как вы себя чувствуете, саэри Лейхандер? — поинтересовался я, опускаясь на землю рядом с Селией.

Мою левую щеку обожгла пощечина.

— Это за то, что смеялся надо мной во время поединков, скрывая свою силу!

Я обалдело выпучился. А девушка с той же горячностью крепко обняла меня и ткнулась мягкими губами в правую щеку.

— А это за то, что спас нас, — тихо сказала она.

Я замер, чувствуя кожей, как горит ее лицо. Осторожно обняв Селию в ответ, произнес:

— Разве мог я оставить в беде столь прекрасную деву?

Мой голос звучал шутливо, но, похоже, Лейхандер восприняла сказанное всерьез: казалось, что ее щека, прижимавшаяся к моей, сейчас вспыхнет.

Над нами, мигнув, исчез купол. На арену начали выбегать люди. Впереди всех неслись директор Краус и школьный доктор. Над их головами кто-то летел.

— А вот и кавалерия, — сказал я Селии. — Ты как, идти можешь?

* * *

Спустя несколько дней, когда улеглась шумиха, а нас, участников финального боя, подлечили в школьной больничке, Фиореллу и меня вызвали к директору.

— Присаживайтесь, — гостеприимно предложил Краус.

Мы с Фиореллой сели.

— Прежде всего, саэри Мэльволия, позвольте вручить вам медаль победителя Турнира Доблести, — глава школы подал девушке небольшую деревянную коробочку.