Триединый

Краус поглядел на меня с недоумением:

— С чего бы кому-то запрещать турнир из-за такого? — После, неверно истолковав мои побуждения, сказал с улыбкой: — Не переживайте, учащийся Ардисс. Турнир Доблести состоится и в следующем году. И место в команде нашей школы уже зарезервировано за вами!..

Я хлопнул глазами. Да, этот мир здорово отличается от нашего. Особенно в подобных мелочах. У нас бы точно все моментально запретили и всех наказали.

Вслух же я произнес:

— Спасибо, директор Краус. Я польщен, директор Краус. До свидания, директор Краус.

* * *

Когда мы с Фиореллой шли от директорского кабинета к жилому крылу, я спросил:

— Как ты думаешь, что предпримут родственники Зангара?

— Не знаю, — равнодушно ответила снежная королева. — Самое очевидное из того, что они могут сделать — подослать убийцу.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — я поежился.

— Такое случается.

— Знаешь, по твоему тону можно подумать, что для тебя это не в новинку.

— Четыре покушения.

— В смысле? Хочешь сказать, что тебя уже четыре раза пытались убить? Ха-ха… — Я осекся, заметив выражение ее лица. — Ты это серьезно? Без шуток?

— Мне кажется неправильным шутить на подобную тему, — голос Фиореллы даже не дрогнул. — Мой род очень силен и влиятелен. И у нас много недоброжелателей и врагов. На моего отца покушались больше двух десятков раз.

— И что?

— Он выжил. А те, кто посылал убийц — по большей части, нет.

— Те, кто посылал… О-о!.. — Я задумался о хитросплетениях местной политики. Надо же… А ведь мне придется в этом жить какое-то время!

Покуда я раздумывал об опасностях Иризии, мысли Фиореллы занимало совсем другое.

— Виктор, — позвала она, когда мы уже подходили к месту, где нам предстояло расстаться. — Я решила, как ты выплатишь свой долг.

— Какой дол… А-а! — я вспомнил сцену в кабинете Крауса. — И чего же вы желаете, саэри Мэльволия?

Не обращая внимания на мой ироничный тон, она сказала:

— Я давно хотела побывать в каком-нибудь из тех мест, где подают чудесные пирожные, вроде тех, что ты приносил. Давай сделаем это вместе?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — пошутил я.

Мэльволия, как всегда, восприняла вопрос серьезно. Задумавшись, кивнула:

— Пожалуй. Ты против?

Я даже чуть растерялся от подобной прямоты.

— Н-нет, с чего бы…

— Хорошо, — она вновь кивнула и начала подниматься по лестнице. — Тогда сделаем это в дополнительный выходной.

* * *

Вечером того же дня, незадолго до сигнала ко сну, в дверь моей комнаты постучали.

— Войдите! — отозвался я.

На пороге появился один из надзирателей.

— Когда вы находились на лечении, учащийся Ардисс, вам принесли письмо, — он протянул конверт.

— Благодарю. — Я взял послание, полагая, что оно от Росальбы: мама часто писала мне.

Дверь закрылась.

Я уселся за стол, на котором стоял подсвечник с двумя свечами. Осмотрев конверт, понял, что ошибся. Письмо было не от Росальбы. И не от Эзерина.

На конверте из плотной бумаги с приятным шелковистым отливом, был изображен незнакомый мне герб. Отсутствие марки и адреса школы свидетельствовали о том, что письмо доставил не почтальон, а особый посыльный. Адреса отправителя также не было. Лишь два слова, начертанные идеальным почерком: «Виктору Ардиссу».

Перевернув конверт, я обнаружил, что он запечатан алым сургучом с оттиском того же герба, что красовался на лицевой стороне.

Прежде чем открыть послание, я на миг замешкался, подумав, не практикуют ли в этом мире отравления через письма? После, на всякий случай задержав дыхание, сломал печать.

Глава 15

Яда внутри не оказалось. Зато был сложенный вдвое лист бумаги. Развернув его, я прочел:

« Любезный Виктор,

в силу чрезвычайно весомой причины, мы до сих пор ни разу не виделись с Вами. Учитывая обстоятельства, я даже не уверен, что Вы что-либо слышали обо мне.

Желая исправить это досадное упущение, приглашаю Вас посетить особняк Грайхаул в девятнадцатый день сего месяца.

Линнерард Ардисс,

глава рода Ардисс и Ваш дед »

Дочитав, я долго пялился на послание.

Надо же — дед. Возможно, тот самый, что изгнал Эзерина. И что же мне теперь делать? Послать его? Или не стоит торопиться с этим? Непростой вопрос.

Благодаря общению с Мэльволией, я узнал, что в этом мире отношения между семьями да и внутри тоже, могут быть очень запутанными и противоречивыми. Союзы создаются и распадаются, вчерашние враги становятся друзьями, если видят выгоду в этом. Цинично, не спорю. Но такова местная жизнь.

Да, род нанес обиду отцу. Из-за этого внутренне я настроен против родственников. Которых, надо сказать, совершенно не знаю. Но если они протягивают мне руку, стоит ли отворачиваться?

Вновь перечитав письмо, я уставился на пламя свечи.

Пожалуй, мне следует хотя бы узнать, с какого перепугу они внезапно вспомнили об отпрыске Эзерина. И чего конкретно хочет этот Линнерард Ардисс. Примирения или чего-то еще?.. Хм, определенно стоит повидаться с родственничком. Учитывая, насколько большое значение в Иризии имеет поддержка рода, это может оказаться полезным для меня. С чем черт не шутит: вдруг удастся их как-то использовать?

Укладываясь спать, я все еще думал об этом. А на следующий день окончательно решил, что приму приглашение.

* * *

На выходных, впервые за долгое время, приехали Эзерин и Росальба. Я в очередной раз подивился тому, что искренне рад их видеть. Казалось бы — посторонние люди. Но что-то во мне теплом отзывалось даже при одной мысли о них, как будто эти двое действительно были моими родителями. Что это — синдром утенка? Ведь Эзерин с Росальбой — первые люди, увиденные мной на Сагинее. Или тут кроется что-то другое? Хотел бы я знать…

При встрече Росальба крепко обняла меня. А после, мягко охватив щеки ладонями, вертела, рассматривая.