Триггер убийства

– Даже не думала смеяться, – совершенно серьезно, нахмурившись и приняв сосредоточенный вид, произнесла Кира. – Более того, с нетерпением жду, когда вы дойдете до составления психологического портрета, коллега. Очень интересно ваше мнение. Ну, то что мы имеем дело с параноидным психозом шизоидного типа, думаю, вы со мной согласитесь. Сложные социальные отношения… С отцом, вы говорите? Но я не совсем прослеживаю маниакальный компонент. Не похоже на парафилию [8] , все-таки жертвы мужчины. Может быть, если только… некрофилия? Как вы считаете? Но я уверена в гипертимии [9] .

8

Парафилия – нетипичный сексуальный интерес (фетишизм, эксгибиционизм, садизм и т. д.).

9

Гипертимия (от др. – греч. ???? – сверх + ??µ?? – настроение) – стойкое приподнятое настроение.

Татьяна Николаевна быстро-быстро заморгала. Кира терпеливо ждала ответа, сверля женщину самым серьезным взглядом. Корюхова что-то мямлила. Кира требовательно ждала. Молчание тянулось.

– Так вот, может быть, вы, Татьяна Николаевна, проявите уважение к уже произошедшим смертям, к родственникам, которые понесли утрату, и не станете низводить поиск психически больного человека, уже осуществившего два жестоких убийства, до уровня профайлера из соцсети, рекомендующего правильно держать папку, стаканчик с кофе и спину прямо, чтобы люди вас уважали, – отчеканила специалист по психопатологии. – Или вы все-таки готовы взять личную ответственность за следующие убийства, которые непременно последуют, пока мы будем искать белого мужчину с татуировкой на левой руке и что у вас там еще в описании…

Кира стремительно шагнула к женщине и ловко выхватила листок из ее рук, та даже дернуться не успела. Кира прищурилась и зачитала:

– Покатый лоб, большие ушные раковины, асимметрия лица и черепа, выступание вперед верхней или нижней челюстей, чрезмерная длина рук… – Кира устало произнесла: – Ваш консультант из соцсети подготовился. Чезаре Ломброзо почитал. Только не удосужился с трудами этого врача-психиатра познакомиться подробно. Его теория о фенотипических особенностях преступника была признана несостоятельной. Очень-очень давно.

– У моего профайлера миллион подписчиков, между прочим. Он обучает правильно общаться и выстаивать положение своего тела в пространстве.

– О! Это впечатляет!

– Все довольны. Такое количество людей не может ошибаться! – кинула последний аргумент Татьяна Николаевна.

– Расскажите это Джордано Бруно, которого сожгла на костре толпа, убежденная, что земля плоская, и, естественно, в силу количества людей, не могла ошибаться, – улыбнулась Кира. Она хоть и одержала победу, выставив женщину дилетанткой и невеждой, но удовлетворения и радости от этого не чувствовала. Объяснить и доказать что-то человеку, употребившему разрозненную хаотичную информацию и не умеющему выстраивать логичной, причинно-следственной связи между обрывками этой информации, просто невозможно. «Не каждую глупость имеет смысл обсуждать», – говорил ее учитель. Кира понимала, Татьяна Николаевна оправится от поражения, накрутит себя, убеждаясь в своей правоте, и кинется в бой с новыми силами.

И произошло это очень быстро.

– А у вас вообще нет аккаунта в сети, – предъявила женщина Кире. – Ваши знания не пользуются популярностью. И я провела расследование, вас выгнали из Центра психологической диагностики центрального УВД в Москве за профессиональную непригодность и с волчьим билетом. Так что вы не можете быть консультантом по психопатологии в государственных органах. Если бы не личное участие полковника из Краснодара, вас даже в местную психушку бы…

От взгляда, который подняла на нее Вергасова, казалось, стены в комнате покрылись изморозью. Во всяком случае, Татьяна Николаевна замолчала и отступила на шаг назад.

– В интернете ничего нельзя скрыть, – пролепетала женщина, – если уж один раз наследили, то останется навсегда…

На майора полиции Корюхову смотрела бледная маска смерти с совершенно пустыми глазами. Словно кадры из фильма, события давно минувших дней мелькали в глазах Киры Вергасовой, но женщине, по глупости всколыхнувшей то, что Кира пыталась забыть, увидеть их было не дано.

Диплом, залитый калифорнийским солнцем, счастье, лившееся через край, приглашение, русскими буквами на гербовой бумаге, гул садившегося самолета, виды заснеженной Москвы, двенадцать секунд до эфира, звонкий голос, который она не узнавала: «методы психологического анализа точны, как формулы в математике» и «что за маньяков вы мне подсунули?». Чувство отверженности, вынужденное заявление об увольнении, отведенные в сторону взгляды, бесконечные «абонент недоступен». Потом страх, удар между лопатками, падение во тьму, запах сырой земли, песок и тонкие веточки на лице.

Кира смахнула с лица ощущение земляных крошек и жучков. Задержала дыхание, избавляясь от подкравшегося к ней страха.

– Ваши психологические изыскания давно и плохо закончились. Это говорит о том, что уровень вашего профессионализма знающие люди подвергают…

Закончить Татьяна Николаевна не успела.

– Главное, чтобы ваши психологические изыскания не закончились такими знающими людьми, которые встретились мне, – бесцветным тоном произнесла Кира и вышла из кабинета.

– Татьяна Николаевна, информацию по последней жертве, пожалуйста, и сравните места укусов на обеих жертвах, – распорядился Самбуров. Если по его напряженным плечам и можно было определить, как он отнесся к тому, что только что произошло, то лицо эмоций не выражало. – Роман, пойдемте!

На крыльце УВД Кира беззаботно болтала с полковником Семеновым.

– Хомячок не очень крупное животное, – говорила девушка. – Много места не займет. Если только окажется прожорливым.

– Прожорливость хомячка пойдет моим девкам на пользу, – сказал Федор Васильевич. – Кормить его жене и дочери полагается. Пусть хомячок всю ночь жрет, а девки мои к нему вскакивают. Сами завели. Я больше за психологический климат в семье переживаю. Вся живность, которая у нас есть, имеет какие-то характерные закидоны. Шпиц Бублик впадает в депрессию и меня выбрал тому причиной. Едва я ухожу на работу, он грустит, не ест без меня, не спит, не ходит гулять, не играет. Он меня ждет. Сидит с грустными глазами и ждет. Бублик ждет! Я даже в командировки стараюсь не ездить, потому что у этой чертовой скотины депрессия в мое отсутствие. Жена переживает, жалеет его и позволяет вытворять все, что он хочет. Бублик сгрыз мои тапки, разодрал форменные брюки, напрудил в коридоре, не сходя с места, где переживает свою депрессию, а его за это гладят и вкусно кормят. Кот приревновал и тоже взял моду гадить мне в ботинки, драть обои и разбрасывать сухой корм. Дескать, если Бублику позволено, чем он хуже? А ведь до того, как жена завела собаку, кот был нормальным и воспитанным. Он пять лет у моей матери жил. Она женщина очень строгих правил. Приучила Штруделя, это кота так зовут, к порядку.

На лице полковника читалось такое возмущение и чувство вины, что Кира невольно прикинула объем работы для семейного психолога и подивилась.

– Теперь у нас с женой противостояние через противостояние кота и пса. Мы даже к психологу ходим. Я строго-настрого запретил заводить еще какую-либо скотину. Даже рыбок отдал сыну. А тут дочь принесла этого хомячка. Если и он начнет впадать в капризы, я этого не выдержу!

Кира засмеялась. За ее спиной возник Самбуров.

– Если нужна какая-либо помощь, рапортуйте… ну и докладывайте, – напутствовал Семенов подполковника и покинул их компанию.

– Похоже, только я ничего не понимаю в регламентах, – сказала Кира. – А у вас вон! Даже авто по форме.

Самбуров и Роман, обменивающиеся точками в навигаторах, не сразу поняли, о чем она.

На парковке УВД, рядышком друг с другом, удивительно слаженно и ровно стояли два совершенно одинаковых серебристых «Мерседеса АЭмДжи».

– Роман, это же ваше авто? – Кира указала на крымские номера. Мужчина кивнул. Кира хихикнула: – Никакой справедливости, сплошной мужской шовинизм. И к твоим длинным волосам, Самбуров, претензий нет. А меня законодательно желают облачить в хлопчатобумажный бронежилет формата «женский бюстгальтер» и сложить волосы гулькой.

– От этой тетки все управление воет. Она всех замучила своим регламентом, формой и всем, до чего может докопаться. Женскому личному составу достается особенно, – поделился сплетнями майор Мотухнов. – Не знаю, зачем ее полковник Семенов в группу определил.

– Я зато знаю, – буркнул Григорий, когда они расселись по машинам. – Потому что остальные настолько перепуганы, что не захотели работать со мной, хотя участие в деле о таком убийстве явно большой плюс в карьере. Вольцев перестарался. Так сильно выкрутил руки вышестоящим в Москве, что сюда пришло распоряжение на грани угрозы. Вот люди и настроили домыслов и каких-то непонятных иллюзий. Никто больше не захотел работать с блатным краснодарским следователем с непредсказуемыми связями в Москве. Семенова поставили отдуваться, потому что ему два месяца до пенсии осталось, уже ничего не боится. Вон он даже не участвует, только содействие оказывает. Всю власть мне отдал. Эту Корюхову ко мне определили, потому что она настолько отбитая, что, кроме правил и регламентов, вообще не понимает, что происходит. А Мотухнова…