Триггер убийства

Кира заметила в тайнике за розеткой еще и игрушечный желтый ключ.

Стеллажи до потолка, заставленные книгами. Большой добротный стол. Кира села в кресло. В окно открывался вид как с веранды. Море, гора, у подножия раскинулся городок. Вот здесь можно сидеть бесконечно, не как наверху. Она усилием воли отвела взгляд.

На столе лежали несколько книг и альбом. Дорогое новое издание Библии, Евангилие от Матфея с несколькими заложенными страницами. Кира вытащила открытку с изображением Иоанна Крестителя.

– Покайтеся, приближибося Царствие Небесное, – прочитала девушка надпись, сделанную от руки. Она наклонила голову вбок и посмотрела в окно. Потом полистала альбом. Сын, невестка, внуки – мальчик лет семи и девочка помладше.

– Этот альбом смотрел Антон Алексеевич?

Надежда кивнула:

– Еще маленький был какой-то, без обложки.

Кира открыла один за другим ящики стола. Документы, папки, пачка чистой бумаги, еще несколько книг на религиозную тематику.

Домработница пожала плечами:

– Я только в руках у него видела. Больше никогда, хотя убираюсь тут. Может быть, он с собой его носил.

– А код сейфа вы знаете? – Кира оглядела книжный шкаф. Несколько полок за стеклянными дверками.

– Нет, не знаю, – пробормотала Надежда. Кира обернулась к ней и внимательно посмотрела, потом встала с кресла, подалась вперед и обхватила запястье женщины. – С чего вы взяли, что здесь есть сейф?

– Сейф здесь обязательно есть, – промурлыкала Кира. – И вы даже знаете, где он. А еще волнуетесь. Нервничаете. Почему?

– Я не знала про сейф, – женщина растерялась. – Хорошо. Я узнала случайно. Настюшка, внучка Антона Алексеевича, забежала как-то в этот кабинет, и я увидела, что он что-то закрывает… тут, где вы стояли… издалека будто черная дыра в стене.

– Но пароль не знаете?

– Нет! Не знаю! Христом Богом клянусь. Я даже про сейф-то знать не должна была, – заверила Надежда. – Антон Алексеевич на секретности и всех этих тайниках повернутый был. Это последние полгода успокоился, наверное, на него отец Пимен так повлиял. А до этого по дому камер было понатыкано. Я даже лишний раз по сторонам не смотрела. Убираюсь, готовлю, глажу. На кухне да в постирочной. Просто так по дому не ходила.

Кира кивнула, принимая ответ как правдивый, и отпустила руку женщины. Самбуров и Роман выстроились у специалиста по психопатологии за спиной.

– Скажите, Роман, какой у вас код на мобильнике?

– Семь, восемь, шесть, пять, два, три, – безропотно отчеканил майор.

– Вот так? – Кира посмотрела на него через плечо. – Ну то есть никаких секретов?

– Ну вы так… так властно потребовали, – Роман растерялся. Он сам от себя не ожидал, что так легко выдаст личную секретную информацию.

Мужчина подозрительно посмотрел на Киру. Все-таки эта Вергасова ведьма.

– Нет! – возмутилась девушка. – Это не колдовство и не магия! Это знание человеческой психики, помноженное на типы мышления и умение всем этим пользоваться.

– Вы точно мысли читаете! – обиделся Мотухнов.

Самбуров заржал.

– Так, с кодом понятно. Три горизонтальные черточки на экране. – Кира открыла стеклянные дверки, внимательно вгляделась в корешки книг. – А код где-то записан на случай, если забудете?

– Записан, – неуверенно произнес Роман, сосредоточенно думая, где его ожидает подвох.

– Где-нибудь на пачке сигарет и валяется в бардачке машины? Хотя вы не курите… Что у вас в бардачке валяется? – уточнила Кира и радостно взвизгнула: – Ага! Ух-ты! Какой интересный механизм!

Девушка нажала на почти невидимую кнопочку, замаскированную под болтик в фурнитуре на стеклянных дверках, и корешки книжек распахнулись, открыв обычный серый сейф.

– Очечник от старых темных очков валяется, – признался Роман. – На нем код написан.

– А почему ты у меня пароль от телефона не спрашиваешь? – в голосе Самбурова прозвучали вызов и даже ирония. – Потому что я нигде не храню его запись?

– Потому что я его знаю, – задумчиво призналась девушка, рассматривая кнопки на сейфе под разными углами. – Э! Ну точно – два и шесть.

– Как это – знаешь?

– Григорий Сергеевич, – патетично протянула Кира, продолжая рассматривать сейф. – Пароль на вашем телефоне и на вашем макбуке – это цифры номера вашей машины, затем первые три цифры номера байка. От банковской карты – четыре первые цифры от пароля на телефоне…

Кира не видела лица подполковника, но, судя по хохоту майора, оно было удивленным и занимательным.

– И какое отношение наши пароли на телефоне имеют к номеру этого сейфа? – Самбуров взял себя в руки, но Кира все равно расслышала в его голосе досаду.

– Никакого, – проговорила она и быстро поочередно нажала на черные металлические кнопочки. Дверь сейфа распахнулась.

– Ого! Ловко! – восхитился Роман. – Все-таки я прав – вы волшебница.

Самбуров нахмурился, перевел взгляд с Киры на внутренности сейфа и кивнул Мотухнову:

– Давай оформляй изъятие. Разбираться будем, что тут.

Майор просиял. Его безумно веселило, что даже Самбурова, с которым Кира знакома давно и точно не просто знакома, она время от времени удивляет, вводит в ступор и регулярно выводит из себя.

– Код от этого сейфа у Монголина в ящике валяется. Часы детские электронные, и на них четыре цифры, день и месяц. Только порядок подобрать надо было. Что первое, дата или время. Мне повезло, – пожала плечами специалист по психопатологии и, приблизившись к Григорию вплотную, прошептала: – Знать код от телефона не означает в него залезать. – Она выразительно посмотрела на здоровенного мужика с по-детски обиженной физиономией. – Я не всегда могу отфильтровать то, что вижу. Но я стараюсь… – Она закатила глаза. – Ну хорошо! Иногда я стараюсь не замечать… чужих секретов! Блин! Самбуров! Ты знал, с кем связался!

– Знал! – довольно признал Григорий. Теперь злилась Вергасова. Не все этой ведьме брать верх. – И даже знаю, что двигают тобой не корыстные цели, и даже интересов у тебя никаких нет, тебя разбирает обычное любопытство! И раз за разом ты доказываешь самой себе, что ты самая умная, что можешь читать чужие мысли и эмоции, видишь, что люди чувствуют и скрывают. Ради сиюминутного ощущения власти и превосходства. Потом ты от этого мучаешься чувством вины, даже угрызениями совести. Да, моя золотая, я знаю, что у тебя есть совесть. Обещаю, никому не скажу. Ты же умная женщина, ты же знала, что не надо лезть на рожон. Знала. Но не смогла. Не удержалась. Вергасова, это диагноз!