Триггер убийства

Если жизнь подбрасывала Кире Вергасовой сложную задачку – неразрешимый людской конфликт, пару-тройку убийств, нестерпимое желание получить то, что не получается, но очень-очень хочется, она воспринимала это как узелок из запутанных ниток, который она должна распутать. Убежденная, что любой узелок можно развязать, она начинала искать ту самую часть, торчащую петельку, тянула, и нитка распускалась. Она не допускала мысли, что есть что-то, с чем она может не справиться. Всегда торчит петелька! Если что-то зацепило, значит, из вас это что-то торчит. Надо потянуть и распутать.

Хуже всего Кира справлялась со своим собственным узелком. Хотя некоторые ниточки уже связались. Григорий прижимал ее к себе, долго и непрерывно целовал в висок и в макушку.

Он все-таки смог ее отвлечь от круговорота мыслей. На помощь пришли ветер и море. Завернутая по самый нос в плед, на палубе катера Кира смеялась взахлеб, открывала и закрывала рот, ловя ветер и брызги. Он точно знал: она счастлива, свободна.

Глава 15

На побережье опустилась ночь, бархатная, нежная, отодвигающая все заботы на завтра. Такая, какая она бывает только на морском побережье. С серебряными росчерками луны на воде, с разноцветными звездами прибрежных огней.

Они вернулись в отель. Кира цокала каблуками по белому мрамору, лицо и голые плечи сливались с темнотой, юбку сарафана и волосы трепал теплый ветер. Самбурову хотелось поскорее оказаться в номере, стиснуть ее в объятиях, спрятать от всех хотя бы до утра.

– Наш повар переживает, что накормил не всех гостей. А я привез превосходное красное из резервной коллекции, – сквозь ночь донесся с веранды ресторана знакомый мужской голос. Светлый костюм выделялся на темном небе, но лица видно не было. Мужчина, говоривший с ними, оперся на перила. – Добрый вечер.

На Киру будто откуда-то повеяло холодом. Голос она припомнила не сразу.

– Марат Константинович, приветствую, – поздоровался Самбуров.

– Григорий Сергеевич, Кира Даниловна. – В темноте выражение лица разглядеть не получалось, но Кира помнила, никакого выражения на нем и нет.

Они поднялись по ступеням на веранду. Здесь горели неяркие огни – настоящие свечи в стеклянных плафонах, играла музыка, столики сияли белоснежными скатертями. Лишь за одним сидела семейная пара с детьми, а за другим – мужчина. Кира видела семейную пару вчера. За стол, где сидел мужчина, их пригласил Марат Атаев.

– Не пугайтесь. Я вашу машину узнал. Обрадовался. Приятно видеть вас в качестве своих гостей. Это мой отель, – объяснил он спокойно и вежливо. – Вот, познакомьтесь, мой друг и компаньон Максим Львович Курбатов.

Мужчины пожали руки, Кира улыбнулась.

– Очень приятно познакомиться, не будем вас отвлекать, – Самбуров предпринял попытку уйти.

– Мы закончили, – Максим Львович встал. – Я бы предпочел откланяться. Супруга дома ждет, и дочка гостит у нас. А у вас впереди такой вечер. С этой веранды открывается потрясающий вид на «морское сияние».

Мужчина подошел поближе к Кире и указал жестом в сторону моря.

– Кирочка, можно я вас так назову? Моя дочь едва ли младше вас и тоже вызывает желание улыбаться.

Он не дождался, когда девушка кивнет.

– Вон то серебряное зарево, как будто туманная дымка. Видите?

– Да! Что это? – Кира только что разглядела странную извилистую полоску, мутную, словно Млечный Путь, сверкающую, будто усыпанную блестками, и протянутую между морем и небом, вдоль горизонта, но гораздо ближе.

– Поверьте, за всю жизнь я так этого и не узнал, – пожал плечами мужчина. – У этого природного явления есть целая куча названий, и, я подозреваю, все они далеки от реальности. А теперь фокус, – он загадочно воздел палец к небу и распорядился: – Загадайте желание!

Кира подумала немного и кивнула.

– Очень хорошо. Теперь идем тихонечко вдоль морского сияния и смотрим на море. – Он подхватил Киру под локоток и повел по террасе. – Смотрим-смотрим. Если только от морского сияния к нам протянется луч, если дернется полоса света по морю…

– Вот! Вот дорожка! – Кира вскинула руки в сторону моря.

– Ого! Марат, Григорий Сергеевич, только взгляните, действительно дорожка! – мужчина театрально поклонился. – Серебряное марево протянуло к вам дорожку. Моя дочь заверяет, это дорожка к исполнению желания. Она проверила. Ваше желание, Кирочка, исполнится в ближайшее время, – пообещал он.

– А мне сегодня не повезло, – хмыкнул Марат Атаев. – Сколько я на море ни пялился. Не повезло.

– Тебе не нужно везение. Ты все спланировал, подготовился… Уедешь. А что может пойти не так, обязательно пойдет не так! – Мужчины обменялись взглядами, в которых не было ни поддержки, ни симпатии.

– Всех благ, – попрощался Максим Львович, спустился с веранды, и его фигура растаяла в темноте.

– Я тоже не знаю, что это за природное явление, – продолжил Атаев. – Обычно встречается ранней весной. Думаю, какой-то оптический обман зрения наподобие миража.

Кира не заметила, чтобы Марат отдал распоряжение, но стол, за которым он сидел с партнером, уже убрали и сервировали заново.

– Может быть, вы предпочтете полноценно поужинать? Все приготовят.

– Благодарю, мы уже трижды поужинали, пока гуляли, – отозвался Григорий.

– Очень красиво! – Кира глубоко вдохнула морской воздух, не сводя взгляда с морской ряби, сверкающей в свете луны.

– Каждое природное явление само по себе обладает настроением. Вам не кажется? – Марат сел в кресле неподалеку. В руках он вертел сигару, но закурить не решался. Видимо, приличия диктовали спрашивать разрешения у гостей, но Марат не привык считаться с посторонними людьми. – Солнце – всегда радость. Ветер – тревога и немного героизма. Луна…

– Любое явление обладает настроением оценивающего его человека, – сказала Кира. – Солнце не будет радовать, если человек испытывает горе, ветер не тревожит, если терзает кроны деревьев за окном. Лунная дорожка на море весьма романтична… а вот это морское сияние таинственно, отсюда, с высокой террасы, а если смотреть из лодки без весел в Черном море, когда несет неизвестно куда?

Атаев улыбался одними губами. Кира пыталась определить, двигаются ли вообще мышцы на его лице? Он натренировал безэмоциональность, или все-таки физиология?

– Максим немного слукавил, как все люди, до безумия любящие Крым. Это явление, – Марат кивнул на серебряную дорожку, – бывает не только на Черном море. И уж точно не только в Крыму. Но местные склонны преувеличивать достоинства Крыма, впрочем, считаю, их нельзя за это судить. Даже легко и с пониманием терплю осуждение за то, что покидаю полуостров.