Тринадцатая Дара. Книга 1. Пристани
Шрифт:
– Да. Как ты смогла к ним пройти?
– Это не имеет значения. Тебе придется найти свой путь.
– Почему? Ты же говоришь, что мы – один человек. Ты прошла. А если у меня не получится?
– Тогда ни я, ни ты, ни все «мы», ни вместе, ни порознь не стоим и клочка овчины из Кодиной кацавейки. Ты не можешь повторить то, что сделала я. Да и смысла это повторение иметь не будет. Меня не встречал Кодя, не было ночного звонка. В моем случае все было иначе. Я – не первая из нас здесь. Но ты – последняя.
– Как это?
– Вот так. Первая никуда не поехала. Вторая села в поезд с практически отключенным мозгом, чисто на рефлексах, – «я-там»
– Что я должна делать?
– Не знаю, Капа. Каждая проходила своим путем. У «нас» еще ни разу не получилось, «мы» не смогли помочь. Те, что приходили до меня, погибли. – Меня передернуло. – Я смогла понять, что случилось с дверью в полость. Ах, да. Ты же знаешь, что…
– Знаю. Так что с дверью?
«Я-там» помолчала несколько секунд и очень тихо сказала:
– Кровь на пороге. Больше ничего не могу сказать.
– Зашибись просто! Ну хоть что-нибудь еще? Прошу тебя…
– Кап, а ты дописала… ну, книгу… нашу?
– Что? А, «мумуар»? Нет, не дописала. Да при чем тут это? Хоть что-нибудь еще скажи!
– Через десять минут отправляется электричка. Кодя доставит тебя до места. А дальше – слушай себя. И вот еще что. Запомни: если ты поверила кому-то, человеку или не человеку, верь до конца. Запомни это.
– Хорошо. Но с доверием у меня… у нас – проблемно.
– Придется вспомнить, как это – доверять. Если поверишь – иди до конца.
– Я запомню.
– Хорошо. Все. Тебе пора. И…
– Что?
– Если у тебя получится, мы вернемся… Все «мы» вернемся. И то, о чем ты думаешь – возможно. Все. Иди.
И «я-там» положила трубку, «я-тут» слушала короткие гудки. Откуда-то донесся звук приближающегося поезда. Я завертела головой – ну конечно! Вот же спуск под землю. Бодрой рысью я рванула к эскалатору. И на этом закончилось все мало-мальски нормальное, что фрагментарно еще присутствовало в моей «молодой и ярко цветущей» жизни. Вместо ленты эскалатора был длинный крутой спуск (детская горка невообразимых размеров), вверху которого торчало нечто, напоминающее детские санки. Я подошла ближе. На стене висела инструкция для пользователей девайса. Надо было сесть в санки, уложить на колени кладь и нажать пимпочку под сиденьем. И отступать некуда – уже Москва. Взгромоздясь в санки, пристроив рюкзак на торчащие под немыслимым углом колени, я стала нащупывать обещанную кнопку. Тут снова раздалось басовое мявканье и давешний рыжий котяра увесисто вспрыгнул на рюкзак. Пальцы нащупали кнопку, и я, не успев турнуть с колен наглеца, рванула с низкого старта вниз. Метрополитеновские фонари стремительно замелькали и сменились чадящими факелами, приближался конец пути. Санки резко остановились, кошака метнуло метра на два вперед, где он и приземлился с негодующим ором и фырканьем. Меня приложило носом в рюкзак. Сноп разноцветных искр окрасил интерьер подземелья.
– Здр-р-р-ра, – сквозь выступившие слезы удалось рассмотреть крупного пса… или волка? – пожалуй, все-таки волка, сидящего неподалеку от места приземления кота.
Как только я собралась высказаться по поводу принудительного бобслея, шизофренических бесед со своим альтер-эго, наглых кошаков и приветливых волков, – около последнего появился Кодя. Я захлопнула рот, досчитала до трех и вежливо поинтересовалась:
– И что тут происходит?
– Да ничего вроде бы. Все как обычно.
– С каких пор
эскалаторы в метро заменили горками? Где все люди? Где я, в конце концов?– По порядку отвечать? – поинтересовался непривычно хмурый Кодя.
– Как хочешь!
– Угу. Тогда бегом. Сейчас электричка отправится. Поторапливайся. – Гном, прихрамывая, пошел куда-то вперед и влево.
Я кое-как расплела ноги и выбралась из санок. Немедленно подошел кот и, утробно мурлыкнув, сильно толкнулся лбом в колено. «Что тебе надо, добрая животная» – уныло подумала я, пристраивая рюкзак на плечи и подпрыгивая на месте.
– Можнооо мнее поооойтиии с тоообооой?
Окружающую действительность опять перекосило. Разговаривает. Кот. Со мной разговаривает кот. К доктору, к психиатру! Стройными рядами и колоннами.
– Мрррррааауммм… моооожнооооау?
– На фига? – спросила я, торопливо стремясь вслед за Кодей.
Кот на ходу исхитрился еще раз боднуть меня ведерной башкой в колено.
– Пригаааажууусь…
– Как хочешь. Нужны проблемы? – Вперед! И ни в чем себе не отказывай.
– Мррраааааум, – радостно взвыл кошак.
– Эй! Быстрее шевелите лапами! – крикнул гном.
– Слышишь? Наддай, рыжий. Тебя как кличут, сиротка? – Ну вот и я говорю с котом. Впрочем, это как раз нормально.
Кот легко перешел в галоп.
– Ммитюнюшкой маамау зваала.
– Митюнюшка. Чтоб тебе стало дивно…
Слева стояла электричка. Кодя открыл дверь вагона, и мы с Митюнюшкой влетели внутрь. Гном вошел следом, хлопнул дверью. Электричка тронулась. Я огляделась. Мягкие сиденья в вагоне располагались как в электричке – спиной к спине. Какие-то туманные облака висели над несколькими местами.
– Кодя, а что это? – шепотом спросила я.
– Пассажиры. Они не хотят, чтобы их видели. – Гном уселся на свободное место, похлопав ладонью рядом. – Садись, Кап. Ехать долго, поговорить успеем.
Кот немедленно вспрыгнул на сиденье напротив и принялся истово вылизываться.
– Долго – это сколько?
– Часов шесть.
– Кодя, а куда мы едем, ну в смысле территории?
– Эт как?
– Ну… область какая?
– Область? Область внутренняя, глубокая. Поверь, где – это не самое главное. Главное – быстро. В Пристанях, – я вздрогнула, – будем до заката. Ты чего?
– Ничего. Там – море?
– Ну да. И море, и маяк, и все дела.
– Кодя, как пропали дети? Сколько детей? Когда?
– Четверо. Всех видели где-то к северу от поселка. В том направлении находится дверь. Поэтому, есть надежда, что они живы и находятся в вашем мире. Про ребенка марвинов…
– Ребенок у них точно пропал.
– Угу. Но про него сказать ничего не могу. Марвины мало общаются с нами. Дверь перестала открываться полтора года назад.
– А как ты попал в мой мир? Ну, если дверь не работает?
Гном заерзал.
– Мне помогли…
– Кто? Как?
– Есть переводчики…
– Чего? Причем тут переводчики?
– Они переводят из мира в мир, им не нужны двери.
– Угу. Понятно. А вы не пытались разобраться, почему перестала работать дверь?
Кодя только вздохнул.
– А почему дверь может перестать работать, вы же знаете?
Гном пожал плечами, и что-то невнятно промычал.
– А чего кот за мной увязался? – вдруг брякнула я. Митюнюшка обиженно фыркнул, попытался развернуться к нам спиной, но увесистый апельсиновый зад соскальзывал с сиденья, и ему пришлось ограничиться оскорбленным прищуриванием.