Тринадцатая ночь

Он попытался перевернуться, чтобы оказаться сверху, но она не позволила, прижав его бедрами к постели.

– Не-а, – прошептала Гермиона. Она начала спускаться вниз по его шее и груди, посасывая и нежно покусывая кожу. Добравшись до пупка губами, она потерлась грудью о его член. Драко застонал, впиваясь пальцами в ее плечо. Она двинулась ниже, пропустив мимо его пульсирующее достоинство и, вместо этого, целуя внутреннюю поверхность бедер. Она приблизилась к его яичкам, позволив сначала своему дыханию коснуться их, а потом притронулась к ним языком.

– Грейнджер… – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

Вместо ответа она провела языком линию до головки. Драко вскинулся под ней. Правой рукой она сжала основание члена и накрыла его ртом, облизывая кончик дразнящими круговыми движениями.

Полувздох-полурык сорвался с его губ. Она улыбнулась и взяла глубже, начав медленно водить по стволу вверх-вниз, помогая себе рукой, слегка прищелкивая языком по головке. Одной рукой он зарылся в ее волосах, другой нещадно комкал простыни. Гермиона увеличила скорость руки и языка, используя другую руку, чтобы ласкать его яички. Дыхание его стало неровным, стоны – все громче.

– Я сейчас… блять, я сейчас кончу! – сдавленно прошептал он.

С громким криком он резко вскинул бедра. Горячая сперма брызнула ей в рот, потекла по губам и руке. Часть она проглотила, другую вытерла его футболкой.

Он закрыл лицо руками. Когда он убрал их, его глаза встретились с ее взглядом. Выглядел он так, будто был слегка под кайфом.

– Черт, Грейнджер, – только и смог сказать он.

– Хорошо? – она пригладила назад волосы, глядя, как его грудь поднимается и опадает.

– Полагаю, можно назвать и этим словом. Хоть оно и довольно неадекватно в данной ситуации.

Она улыбнулась и поцеловала его в лоб.

Он потянулся наверх и накрыл ее губы своими. Она чуть отодвинулась.

– Не хочешь, чтобы я сначала сполоснула р… – но еще до того, как она успела закончить, его язык был у нее во рту.

Наполненный внезапным приливом энергии, он резким движением перевернул ее на спину и подтащил к краю кровати, так что ее ноги касались пола. Драко навис над ней, целуя ее шею и плечи, одной рукой сжимая грудь. Он начал нежно облизывать ее, двигаясь по спирали, заканчивающейся соском, который он посасывал, пока она не застонала в голос. Драко двинулся вниз, скользнув языком по ее пупку и слегка прикусив тазовую косточку. Гермиона выгнулась под ним и по-детски хныкнула: напряжение между ног было почти невыносимым.

Он дернул шорты, стаскивая их с нее и давая им упасть на пол. Оперевшись на локоть, он дразняще провел пальцами по венериному бугорку.

– Драко… – промурчала она. Вот черт! Как это могло вырваться? Она задержала дыхание.

– Мне нравится, когда ты так меня называешь, – прошептал он ей на ухо.

До того, как она успела еще раз подумать о своей ошибке, он нащупал пальцем клитор и начал медленно массировать набухающую горошину. Она застонала и открыла глаза. Он наблюдал, как его пальцы скользят внутрь-наружу, а потом поднял глаза, встретив ее взгляд.

– Нравится? – спросил он.

– Даааа… – выдохнула она и снова закрыла глаза.

Он накрыл ее сосок губами и вынул пальцы. Она захныкала.

– Шшшш, – сказал он. Опустившись на колени, он придвинул ее ближе к себе. Она искала опоры, хватаясь за края кровати, и рвано хватала губами воздух. Она чувствовала его горячее дыхание на своем лоне. – Можно?

– Даааа…

Он тихо и довольно рыкнул и с упоением прильнул языком к ее клитору. Она закричала от неожиданности и удовольствия. Это было так пылко, так тепло. В этот момент она слабо чувствовала реальность. Крепко сжав ее бедра, он то лизал, то нежно посасывал клитор, глубоко толкаясь в нее языком. Она почувствовала, как он вошел в нее пальцами и сильнее надавил на клитор. По мере его умелых движений напряжение нарастало. Он зарычал, и вибрация, прокатившаяся по ее телу от этого звука, была достаточно сильной, чтобы кончить.

– Ооооо… – закричала она, чувствуя, как оргазм смывает ее волной, зародившейся между ног и распространяющейся по всему телу, от макушки до пяток. Она уцепилась за простыни, скатывая их в кулаках. Дрожь пронеслась по телу с последним судорожным вздохом. Он забрался обратно на кровать и лег подле нее.

– Хорошо? – спросил он, тяжело дыша.

– Мммм… Не… адеква… тное… слово.

Слишком много слогов для ее учащенного дыхания. Она повернулась к нему и попыталась погладить его по голове. Промахнулась и вместо этого глухо попала по подушке.

Он мягко усмехнулся и поцеловал ее руку.

– Грейнджер, я бы с удовольствием остался здесь и обжимался с тобой, пока мы оба не постареем, но я, блять, с голоду умираю.

– О, ладно, – она вздохнула. Нехотя перевернулась на живот и тяжело оперлась на локти. Комната все еще немного вращалась.

Он открыл шкаф и быстро оделся. Гермиона отыскала на полу свой лифчик и отправилась в ванную, чтобы немного привести себя в порядок. Когда она вышла, у двери лежали чистые, аккуратно сложенные в стопочку сухие трусики, розовая рубашка и джинсы. Она натянула их и присоединилась к нему на кухне, где он доставал тарелку с блинчиками из сигналящей микроволновки.

– Я врал насчет холодных блинов, – сказал он. – Полагаю, ты тоже. – Он положил три блина на ее тарелку.

– Да, полагаю, что да. – Она полила их сиропом и откусила кусочек. Они были насквозь промокшие. – Фуу…

Он подмигнул ей.

– Оно того стоило.

Она смогла съесть только половину блина.

– Дважды фу.

– Хочешь тыквенный сок? Думаю, в холодильнике немного осталось, – он поднялся и принялся тщательно обыскивать холодильник.

Ее вилка прозвенела по полу. Кусочек блина, который она в тот момент жевала, застрял в горле комом.

«Что?»

Он повернулся к ней, победно помахивая коробкой с апельсиновым соком. Налил себе немного.

– Хочешь?

Она помотала головой и подняла вилку с пола.

– Уверена?

– Да, – она хотела, чтобы голос звучал мягко, непринужденно, но он дрожал.

Драко внимательно изучал ее лицо, пока пил сок.

– Что?

– Ничего. – Если он не помнит, что сказал это, нечего ему и напоминать.

Стакан со стуком приземлился на стол.

– Я, блять, опять назвал это тыквенным соком?

– Опять?

– Да, опять. Вот же хрен! – он положил свою тарелку в раковину. – В среду в магазине я минут пятнадцать пялился на полку с соками. Ко мне подвалил мальчишка-консультант, спросил, нужно ли мне помочь, – он сгреб недоеденные блины Гермионы в мусорку и бросил ее тарелку рядом со своей. Пар начал подниматься над раковиной. – И я говорю: «Никак не найду тыквенный сок», – он гневно скреб тарелки. – А паренек такой: «Что, простите?», а я: «Тыквенный сок. Ты глухой что ли?». И паренек, понятно, начинает смотреть на меня, как будто я к черту из ума выжил. – Тарелки были яростно перемещены в сушилку. – И я закатываю на него глаза, ну что за мелкий дрочила. А потом он говорит: «Не думаю, что у нас такой есть. Но если хотите, у нас есть апельсиновый. Цвет тот же». И он всучает мне коробку апельсинового сока. А я говорю: «Верно, я это и имел в виду», киваю ему, покупаю сок и валю из магазина к черту. – Он бросил столовое серебро к тарелкам. – Как мне только в голову пришло? Ты когда-нибудь, блять, слышала о тыквенном соке?*