Тринадцатая рота (Часть 1)
Шрифт:
По рации застучала морзянка. Радистка спохватилась:
– Ой! Нас спрашивают: почему замолчали? Что случилось? Скорей диктуйте.
– Передаю, Марысенька. Диктую: "Наголову разгромлен". Передали?
– Нет еще. Может, измените?
– Никогда! Передавайте: "Наголову разгромлен и принужден к капитуляции. Нами захвачено семьдесят пять лошадей, восемь повозок с грузами, центнер сала, пять живых свиней, двадцать живых гусей, сто кур, тридцать уток и четыре индюка". Передали - четыре индюка?
– Передала.
– Хорошо! Едем дальше. "Весь гарнизон обоза в количестве ста человек
– Да, да.
– Блестяще! Двинулись дальше. "В числе захваченных в плен генерал повстанческой армии всея Украины и личный представитель какого-то президента вместе со свитой. Жду ваших приказаний. Точка". Все!
Балабонцев не успел закурить папиросу, как застучала ответная морзянка.
Радистка поспешила доложить ее.
– Ноль первый передает, - сказала она: - "Очень занят важной работой, но ради такого случая немедленно откладываю все и выезжаю. Всем участникам "Блудной овцы" личная благодарность".
– Ну-с, Марысенька, - потер руки Балабонцев, - теперь можно и покурить. Дорога к Чапаеву началась.
– Вы хотя б генерала и этого представителя президента мне показали, выключая рацию, попросила радистка.
– А то увезут, и не увидишь.
– Увидишь, Марысенька. И генерала, и личного представителя президента... Только, пожалуйста, не сейчас. Сейчас их благородие генерал отдыхает, а личному представителю президента я приказал заткнуть рот кляпом, так как он не в меру говорлив. Чуть не склонил на свою сторону мой взвод. Подбежал, смотрю, а его уже на руках качают. Вот сукин сын! И есть же ловкачи такие!
28. БАЛАБОНЦЕВ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ПЛЕННЫХ. РАПОРТ ГУЛЯЙБАБКИ
– А ну-ка, Балабонцев, показывай своего пленного генерала повстанческой армии всея Украины!
– пророкотал командир батальона капитан Рубцов, подходя к стоянке третьего взвода.
– Посмотрим, что за птица, зачем она сюда залетела.
Младший лейтенант Балабонцев вскочил из-за стола, где он только что доел трофейную курицу и теперь в ожидании, пока ординарец подаст чай, распекал Щечкина за то, что тот так опрометчиво вступил в переговоры с вражеском элементом.
– Идите и чтоб впредь мне смотри!
– только и успел он крикнуть и сейчас же обратился с рапортом к комбату: - Товарищ командир! Личный состав взвода после ночного успешного боя отдыхает. Пленные и трофеи под охраной.
– Хорошо, что отдыхают. Добре!
– похвалил Рубцов и протянул руку: - Ну, здравствуй, герой "Блудной овцы". Рад. Поздравляю! А парнишку за что же? Чем провинился?
– кивнул он вслед партизану.
– Боец хороший, но размазня, - сказал Балабонцев.
– Злости к противнику не имеет. Жалостлив, как баба. Чуть не лезет с противником целоваться. Прошу к столу, товарищ командир. Позавтракать. Я приказал для вас зажарить трофейного индюка.
– С индюком разделаемся после, а сейчас генерала мне... генерала надо посмотреть, допросить. Фигура-то не малая. Командующий войск всея Украины!
Балабонцев замялся:
– Посмотреть можно, а допросить... допросить нельзя, товарищ командир.
– Как нельзя? Почему?
– Он заминирован. В карете.
– Кто заминировал? Что за чушь?
– Сам себя заминировал в целях безопасности.
И к тому же пьян. А впрочем, может, и проспался. Давайте посмотрим.Они подошли к карете, охраняемой часовым - пожилым рабочим, вооруженным винтовкой.
– Спит?
– спросил Балабонцев, кивнув на карету.
– Храпит, - ответил часовой.
– Разбудить!
– приказал Рубцов. Часовой забарабанил в дверь прикладом:
– Арестованный! Проснитесь! Да очнись же. В карете послышались сонное мычание человека, сладкая зевота, хруст костей и протяжное и-е-ха-ха-ха!
– Господин генерал!
– постучал в оконце Балабонцев.
– Вас можно на минутку?
– Чем могу быть полезен?
– ответила карета.
– Имеем честь сообщить вам, что вы вместе с вашим войском захвачены в плен. Ваше дальнейшее сопротивление бессмысленно. Выходите. Сдавайтесь! Мы гарантируем вам жизнь, оружие, награды.
– Милостивый сударь, - заговорил "генерал".
– Зачем уговаривать куму, если она засватана. Не тратьте даром слов. Если бы плен был раем, я бы с удовольствием поднял руки и отправился туда, но, поскольку плен всегда был адом, я лучше предпочту голодную смерть или долгое ожидание того часа, пока меня не освободят те, кому это положено.
– Фанатик. Что с ним?
– отступился от кареты Балабонцев.
– Под колеса мину и к богу в рай.
– Вы, сударь, как вижу, привыкли пугать, - послышалось из кареты.
– А на пугало ноне и вороны хотели чихать.
Балабонцев выхватил из кобуры пистолет. Рубцов отстранил его плечом:
– Подожди, не горячись, я сам поговорю, - и, вынув из кармана темно-синих галифе коробку спичек, портсигар, протянул это через оконце в карету: Господин генерал, прошу вас, угощайтесь.
– Вот это другой разговор, - ответил человек из кареты.
– За чаркой да цигаркой и упрямую сосватали.
Комбат с любопытством читал еще рекламу на карете, как в оконце повалил дымок и оттуда просунулась дегтярно-черная борода.
– С кем имею честь беседовать? Ваш чин и ранг, ибо по существующему артиклю с младшими чинами мне не положено, - сказала борода, возвратив портсигар и спички.
– Претит субординация. Я, сто дивизий вправо, сто - влево, генерал! Я могу, если что, протест.
– Не беспокойтесь, - улыбнулся комбат.
– Все в норме. Вашу субординацию мы не заденем даже вожжой. Прежде всего скажите, куда вы ехали?
– Этот вопрос, сударь, вам задавать бы не следовало, ибо вы сами прекрасно знаете, что на конях ездят только вперед. Стало быть, и мы ехали туда же вперед.
– Блестящий ответ, господин генерал, - похвалил комбат.
– Не смею вас с этим тревожить. Еще вопрос к вам.
– Весь к вашим услугам, - пыхтя в бороду, ответил "повстанческий генерал".
– Зачем, с какой целью вы ехали? Кого искали? Кто вас послал?
– высыпал сразу несколько вопросов Рубцов. "Генерал" важно выпустил дым.
– Если б я сказал вам, что ехал бесцельно, вы бы сочли меня за идиота, ибо бесцельно ездят только они, но, поскольку средь генералов нет идиотов (иначе кто бы им доверил войска), выходит, что у меня цель была. Но вот какая, вспомнить никак не могу. Не по рангу выпил, извините, заспал.